Черта с два честны! Я наслышан о вас, сэр. Вы ничего не делаете просто так Тут что-то нечисто! С чего вам захотелось жениться на моей дочери?
Саймон, отхлебывая бренди, изучал пейзаж за окном.
Мои соображения вас не касаются. Будем считать, что мы с Эмили прекрасно подходим друг другу.
Если вы задумали обидеть девочку, клянусь, вы за это поплатитесь.
Рад слышать, что вы питаете к ней хоть какие-то отцовские чувства. Но не стоит опасаться. Я не собираюсь бить свою будущую жену. Саймон взглянул через плечо куда-то в сторону книжных полок. Если она не будет причинять мне излишних огорчений, разумеется, добавил он несколько громче.
Надеетесь, я дам ей в приданое Сент-Клер-Холл? Вы на это рассчитываете? требовательно спросил Бродерик. Если так, советую еще подумать.
Да, вы отдадите мне Сент-Клер-Холл, Фарингдон. Я собираюсь забрать у вас и дочь, и дом.
Черта с два! И как же вы предполагаете заставить меня отдать вам мой дом и мою дочь?
Я собираюсь прельстить вас возможностью в качестве награды, разумеется, время от времени видеться с Эмили. Мы с вами оба понимаем, что ради ничтожного шанса поддерживать с ней связь вы охотно выполните мои условия. В противном случае я просто запрещу ей любые встречи с вами а как муж я смогу это сделать. И вы знаете, что тогда случится. Сент-Клер-Холл пойдет с молотка уже через три месяца. Ну, максимум через шесть.
Я способен сам заниматься собственным домом. И я сам вел дела, пока она не подросла! рявкнул Бродерик.
Да, вы вели дела. Сначала мне это показалось удивительным. Первое, что я предпринял, вернувшись в Лондон, выяснил, как вам удалось хоть что-то удержать, пока не проявился замечательный талант Эмили. Так уж вышло, что мой поверенный знаком с вашим. Однажды вечером за парой бокалов кларета Давенпорт все ему разъяснил.
Вы посмели сунуть нос в дела нашей семьи.
Ответ оказался прост, невозмутимо продолжил Саймон, побалтывая бренди в бокале. Вам все-таки потребовалось несколько лет, чтобы спустить состояние моего отца, конечно, благодаря сдерживающему влиянию супруги. Да и сыновья ваши в то время были еще совсем юными и не успели пойти по стопам почтенного родителя.
Ваш отец потерял свое состояние в честной игре, черт вас побери. После того как я выиграл, оно перестало быть его состоянием. Оно стало моим.
Не уверен, что игра велась честно.
Бродерик побагровел от злобы:
Вы обвиняете меня в шулерстве, сэр?
Успокойтесь, Фарингдон. Я не обвиняю вас. Я ничего не могу доказать через столько лет. Просто у меня к вам имеются некоторые вопросы. Мой отец слыл блестящим игроком и до того случая никогда не заходил в игре слишком далеко. Поневоле задумаешься.
Черт вас возьми!
Саймон еле заметно улыбнулся, уловив нотку бессильной ярости в голосе противника, и продолжил:
Состояние Блэйда тоже не было бесконечным. Но тут вам опять повезло. На сей раз преставилась тетушка Эмили со стороны матери, не так ли? Почтенная женщина отошла в мир иной очень своевременно, оставив Эмили приличную сумму. Но тетушка допустила ошибку, назначив вас опекуном бедной девочки. К тому времени как Эмили исполнилось шестнадцать, вы уже покончили с ее наследством. И положение дел какое-то время было просто отчаянным, не правда ли?
Негодяй! По-вашему, я промотал состояние собственной дочери?!
Так оно и есть.
Я потратил наследство Эмили на нее же и на этот дом, который является ее домом! прохрипел Фарингдон.
А также на вашу жизнь в Лондоне, на превосходных лошадей, роскошную одежду и карточные долги, которых вы понаделали порядочно. Итак, не успела смешная девчушка превратиться в юную леди, как деньги кончились. Сомневаюсь, чтобы вы сумели наскрести достаточную сумму на светский сезон в Лондоне, даже если бы и собирались. Но разумеется, вы и не пытались, ведь к тому времени она уже проявила свой замечательный талант. Как видите, Давенпорт оказался весьма откровенен.
Какой смысл было устраивать сезон? С ее внешностью она вряд ли привлекла бы много внимания на ярмарке невест.
А вы, конечно, не захотели сделать ее более весомыми с помощью увесистой мошны в качестве приданого, не так ли?
Ну знаете на следующий год умерла ее мать. Семья пребывала в трауре. Какие тут сезоны! А потом паршивка взяла и сбежала с этим негодяем Эшбруком. Нельзя же было после этого вывозить ее в свет. Из-под насупленных бровей Фарингдон метнул на мстителя полный злобы взгляд. Она погибла для общества. Я понятно выразился? Совершенно погибла.
Как посмотреть Саймон отставил пустой бокал. Так вот, я хочу, чтобы вы с сыновьями ко дню свадьбы освободили Сент-Клер-Холл от своего присутствия. Пожалуй, мы определим срок где-то на первую неделю апреля.
Бродерик поперхнулся.
Но это же меньше, чем через шесть недель.
Не вижу причин для отсрочки, финансовые вопросы мы уладили. И я не думаю, что Эмили предпочтет длительную официальную помолвку. Я намерен провести медовый месяц здесь, в Сент-Клер-Холле, и к этому времени вам с сыновьями следует съехать. Слуги могут остаться. Эмили к ним очень привязалась, и они, кажется, неплохо вышколены.
Еще нужно составить соглашение о распоряжении имуществом, в отчаянии сопротивлялся Бродерик.
Саймон мрачно улыбнулся:
Никаких соглашений как таковых не будет. Вы должны положиться на мое обещание заботиться о вашей дочери.
Я никак не поверю, что все это не сон. Бродерик походил на рыбу, выброшенную на сушу. Он жадно хватал ртом воздух, и его лицо окрасилось в совершенно неестественные тона. Вы не можете жениться на ней после того скандала. Подумайте о своем титуле, граф.
Саймон сжал губы:
Я вас предупредил, Фарингдон, и ни слова более. Я не шучу. Что ж, на этом будем считать переговоры законченными.
Нет! Я собираюсь серьезно поговорить с Эмили. Она умница, пусть даже и подвержена порой глупым романтическим фантазиям. Я обязан убедить ее, что ничего хорошего от вас ждать нельзя.
Конечно, попытайтесь, но вам вряд ли удастся изменить ее мнение, уверенно произнес Саймон. Посмотрите правде в глаза. Ваша единственная надежда когда-нибудь снова увидеть Эмили согласиться на мои условия.
Чтоб мне провалиться! Эмили моя дочь! Я заставлю ее прислушаться к доводам разума.
Вы вольны поступать на свое усмотрение. Почему бы нам не спросить Эмили, собирается ли она разделить ваше мнение? Саймон шагнул к книжному шкафу, нащупал потайной рычаг и потянул его.
Книжный шкаф бесшумно скользнул в сторону, и Эмили, явно только что прижимавшая ухо к двери, подслушивая с той стороны, рухнула прямо в ноги Саймона.
Черт подери! пробормотала она.
Боже милостивый, что такое? Бродерик в изумлении уставился сначала на проход в стене, а потом на дочь.
Эмили сидела на полу, пытаясь одновременно погасить свечу, которую держала в руке, одернуть юбки и поправить очки. Она пристально поглядела снизу вверх на Саймона, возвышавшегося над ней:
Как вы узнали, что я там, милорд?
Можете отнести мое сверхъестественное знание на счет того, что между нами действительно существует контакт высшего порядка, дорогая моя. В метафизической игре такие вещи, как ментальная связь, являются, несомненно, вполне обыденными. Нам следует к этому привыкать.
Ах, ну да, улыбнулась довольная Эмили.
Саймон протянул руку, помогая девушке подняться, и легко поставил ее на ноги. Он улыбнулся ее сияющим глазам и подумал, стоит ли добавлять, что о присутствии плутовки за шкафом было не так уж трудно догадаться. Он уже достаточно хорошо знал ее, чтобы понять: его невеста не устоит перед возможностью подслушать столь важный для нее разговор. Особенно когда для этого имелся такой удобный потайной ход.
Эмили философски вздохнула, стряхивая пыль с муслинового платья персикового цвета.
Прощай, мое достоинство. Но по крайней мере дело сделано, правда? Она с надеждой подняла взор на Саймона. Мы помолвлены?
Несомненно, дорогая моя, заверил ее Саймон. У меня много недостатков, что вы, конечно, довольно скоро заметите, но я не глуп. И ни в коем случае не упустил бы шанса сделать самое выгодное вложение средств в моей жизни.
Две недели спустя холодным туманным утром Саймон сидел в библиотеке своего дома на Гросвенорсквер и читал письмо от Эмили. В послании, как обычно, живо описывались последние дискуссии литературного общества похоже, они снова были целиком посвящены Байрону. Имелся в письме и обширный абзац, где рассказывалось о новых дописанных к «Таинственной леди» строфах, и еще несколько отдельных замечаний о погоде.
Закончив чтение, Саймон ощутил некоторое разочарование. Было очевидно: Эмили доблестно боролась, дабы не поддаться искушению допустить в своем послании нечто такое, что могло быть истолковано как проявление необузданной страсти.
Саймон бережно сложил письмо и сидел, задумчиво глядя на огонь в камине. Потом он протянул руку к чудесно расписанному китайскому чайнику, стоявшему на столике рядом, и налил себе «Лапсанга» в тонкую чашку, украшенную золотисто-зеленым драконом. Поднося ее к губам, он на мгновение помедлил, разглядывая фигурку мифического существа. Эмили его самого назвала драконом И когда она это говорила, ее глаза светились и восхищением, и страстью, и нежным обожанием.
Саймон обвел взглядом комнату. Когда она увидит этот лондонский дом, несомненно, сочтет его подходящим для пещеры огнедышащего зверя.
Весь дом был выполнен в богатых экзотических тонах ярко-красных, темно-зеленых, полуночно-черных и сверкающе-золотых, которые он полюбил, живя на Востоке.
Роскошная библиотека тоже полна напоминаний о чужедальних землях, где ему довелось побывать. Богатый восточный ковер служил подходящим фоном для черных лакированных шкатулок с росписью на сказочные мотивы. Резная кушетка и кресла тикового дерева покрыты красным бархатом и обрамлены золотыми кистями
Массивный письменный стол, причудливо инкрустированный, произведение выдающегося мастера. Его сделали на заказ в Кантоне. Курильницы из Индии, наполняющие комнату ароматом специальной смеси, составленной в Бомбее по личным указаниям Саймона. Возле каминной решетки достаточно большие, чтобы служить и постелью, подушки, расшитые шелком.
И повсюду драконы искусно выполненные фигурки свирепых мифических существ восточного фольклора.
Черные, зеленые, красные, золотые драконы, и каждый украшен россыпью драгоценных камней. По всей библиотеке, куда бы ни устремлялся взор, стояли эти фантастические звери с изумрудными и рубиновыми глазами, золотой чешуей, ониксовыми клыками и топазово-шипастыми хвостами.