Тысяча чертей, Блэйд! выпалил Фарингдон. Вы не имеете права делать из девочки узницу.
Не имею права? Саймон снова ударил хлыстом по сапогу. Происходящее, казалось, чуть ли не забавляло его.
Эмили угнетала атмосфера вражды между отцом и мужем. Она ее пугала. Эмили тихонько потянула Бродерика за рукав:
Папа, пожалуйста, не спорь сегодня с Саймоном. У меня же медовый месяц. Я уверена, все образуется. Думаю, тебе лучше сейчас уехать в Лондон?..
Прекрасная мысль, Фарингдон. Саймон поставил одну ногу на край фонтана и поигрывал кнутовищем. Ему удалось придать этому обыденному жесту угрожающий оттенок. Вам лучше уехать. Ведь вас ждут игорные столы Лондона. Интересно, сколько вам удастся продержаться в членах клубов Сент-Джеймса.
Черт бы вас побрал! Бродерик вздрогнул как от удара. Уж не грозитесь ли вы вышвырнуть меня из клубов?
Ничуть. Саймон стряхнул невидимую пылинку со своих бриджей. Я с легкостью устроил бы это. Но в таких крайних мерах нет необходимости. Скоро вы сами вылетите оттуда вместе со своими сынками за долги А когда вам изменит счастье в приличных клубах, придется пойти в игорные притоны, где счастье изменяет еще скорее, не правда ли?
О боже! выдохнул Бродерик бледнея.
Теперь Эмили испугалась по-настоящему. Она поняла наконец, что вражда между Саймоном и ее отцом куда глубже, чем она думала.
Саймон? неуверенно прошептала она.
Ступайте в дом, Эмили. С вами я поговорю позже.
Саймон, я хотела бы поговорить с вами сейчас.
Поговори, Эмили, поговори. Бродерик плотнее нахлобучил касторовую шляпу. Его голубые глаза горели гневом и разочарованием. Убеждай это чудовище, за которое ты вышла замуж, если сможешь Но не рассчитывай, что тебе удастся смягчить его отношение к твоей семье. Он нас всех ненавидит. Даже близнецов, которые не сделали ему ничего плохого. А раз он ненавидит их, значит, должен ненавидеть и тебя. В конце концов ты всего лишь еще одна из Фарингдонов.
Папа, ты ошибаешься
Еще одна из Фарингдонов, свирепо повторил Бродерик. Хорошенько помни это, Эмили, когда он придет к тебе среди ночи и предъявит свои супружеские права. Думай об этом, когда будешь лежать под ним и он покроет тебя как жеребец кобылу.
Эмили ахнула и прижала к губам дрожащие пальцы, глаза за стеклами очков широко распахнулись. Никогда ни один мужчина не позволял себе в ее присутствии ничего подобного, даже близнецы, когда дразнили ее.
Убирайтесь, Фарингдон, сказал Саймон угрожающе тихим голосом и снял ногу с фонтана. Немедленно.
Желаю радостей в супружеской постели, дочка, саркастически произнес Бродерик, повернулся и пошел прочь.
Эмили хотела окликнуть отца, но голос не слушался ее. Она просто стояла и молча смотрела ему вслед. Саймон с бесстрастным выражением лица подошел и встал прямо перед ней, закрыв собой уходящего Бродерика.
Ах, Саймон, он не понимает, тихо вздохнула Эмили.
Не могу разделить вашей уверенности. Саймон взял ее под руку и повел к дому. По-моему, он как раз начал кое-что понимать.
Но он не понимает, что наши отношения совершенно отличаются от того, что он себе вообразил. Она бросила взгляд на бесстрастный профиль мужа, словно умоляя его согласиться с ней. Он беспокоится за меня, потому что даже не подозревает об особой форме нашего союза. Он не изучал философии.
Охотно верю. Единственное, что ваш отец когда-либо изучал колоду карт. Эмили, вы не должны заблуждаться: я вовсе не шутил несколько минут назад. Вы никогда больше не останетесь наедине ни со своим отцом, ни со своими братьями. Отныне я всегда буду присутствовать на ваших встречах с ними, и встречи эти будут сведены до минимума. Вы прекратите также посылать указания Давенпорту, улаживая их финансовые дела.
Саймон, вы хотели отомстить главе рода, но теперь, вернув себе Сент-Клер-Холл, должны быть удовлетворены. Я знаю, вы обещали моему отцу, что не разрешите видеться со мной, но вы ведь не собирались осуществить вашу угрозу если получите дом.
Почему, собственно, вы решили, что я должен удовлетвориться, получив свой дом обратно? Ваш отец продал все фамильные земли Траэрнов. Ничто не возместит мне утраченного. И ничто не возместит того, что мой отец пустил себе пулю в лоб из-за подлости вашего отца. Ничто не возместит того, что по вине вашего отца зачахла и умерла моя мать.
Эмили ошеломила глубина ярости и горечи в голосе мужа. Никогда еще он не проявлял столь сильных чувств. Впервые за все время их отношений она подумала о том, что отношение Саймона к ее семье выходит далеко за рамки простого требования восстановить справедливость.
Я вас понимаю, и мне действительно ужасно жаль, быстро произнесла Эмили, поверьте мне. Но все случилось так давно и касается больше наших родителей, чем нас. Это жизнь другого поколения. Теперь, когда вы вернули себе родовое гнездо, надо отпустить прошлое, иначе оно будет продолжать мучить вас. Саймон, надо смотреть в будущее.
В самом деле? И на что же именно в будущем вы предлагаете мне надеяться? сухо спросил граф.
Эмили глубоко вздохнула.
Ну, всегда остаются наши отношения, милорд, с надеждой предложила она. Как вы сказали этой ночью, они теперь значительно окрепли и углубились благодаря нашему физическому союзу. Конечно же, вам и самому захочется расстаться с печалью прошлого, чтобы целиком отдаться радостям нашего значительно окрепшего нового способа общения.
Он смерил ее холодным насмешливым взглядом:
Вы предлагаете мне отказаться от планов мести вашей семье во имя радостей супружеской постели?
Эмили ощущала все большую тревогу и неуверенность. Она пристально вглядывалась в лицо Саймона сквозь очки, и предчувствие чего-то страшного охватывало ее. В ее глазах он вдруг стал очень опасным. Дракон ворвался в южный сад, дракон, ищущий жертву
Прошлой ночью, медленно заговорила Эмили, вы пообещали, что для нас с вами радости супружеской постели будут особенными Вы сказали, что они связаны с чистыми и благородными чувствами метафизического мира. Что наш союз осуществился как в физическом, так и в трансцендентальном плане. Ведь правда же, такие отношения нечто совершенно особенное, их нужно беречь и лелеять, милорд?
В золотистых глазах Саймона прорвался гнев.
Боже, Эмили, даже вы не можете быть настолько наивны. То, что произошло между нами минувшей ночью, ничего общего не имеет с трансцендентальным уровнем. Обыкновенная похоть
Зачем вы так! Вы же сами объясняли мне про связь между физическим и метафизическим миром. Она покраснела, но не опустила взгляда. Она сердцем понимала, что борется за что-то очень важное. Наши чувства необыкновенны по своей сути. Помните, как вы говорили: то, что мы предадимся любви в физическом мире, непременно укрепит нашу связь в мире метафизическом?
Эмили, во многих отношениях вы чрезвычайно умная женщина
Она робко улыбнулась:
О, спасибо.
Но порой ведете себя как полная идиотка. Я нес всю эту чепуху о мистической связи между физическим и метафизическим миром исключительно для того, чтобы успокоить ваши девичьи страхи перед супружеским ложем. Совершенно естественные страхи, должен сказать, учитывая полное отсутствие опыта
Я не боялась вашей любви, милорд. И некоторый опыт у меня есть, если вы припомните.
Конечно же, вы волновались, отрезал он. Это очевидно. Иначе не оставили бы записки. Новобрачные ждут мужа в постели, как им и положено. А что касается вашего знаменитого опыта, дорогая моя, это просто смешно. Вас никак не назовешь искушенной женщиной. Если бы у вас в самом деле было хоть какое-то представление об отношениях между полами, вы прошлой ночью ждали бы меня в постели, а не царапали пером в своем дневнике
Но, Саймон, я же все объяснила Я не хотела, чтобы вы чувствовали себя хоть как-то обязанным выполнить свой долг.
Саймон взмахнул хлыстом и сшиб несколько нарциссов.
Черт побери! Вы были встревожены неизвестностью и в своем волнении придумали всю эту чепуху. А на самом деле, Эмили, вы нуждались в том, чтобы я убаюкал ваши страхи, и я сказал то, что вы желали услышать.
Она прикусила губу.
Так вы солгали мне, что стремитесь укрепить нашу необычную метафизическую связь?
Эмили, я сделал то, что легко успокоило ваше девичье смятение. Мы вполне достойно вышли из ситуации, и теперь нет никаких шансов для признания брака недействительным.
И это все, что вас заботило? Сделать так, чтобы наутро не было никаких оснований для расторжения брака? тихо сказала она. Вы не почувствовали прошлой ночью, что нас обоих «унесло к брегам любви златым, манящим, чудным»?
Черт побери! Ради бога, любезная, пора бы прекратить ваши философские экзерсисы! Хватит с меня романтической чепухи. Это брак, а не строка из поэмы. Вы уже не Фарингдон. Вы теперь моя жена. Мы сможем превосходно ладить, если вы будете помнить прежде всего об этом.
Черт побери! Ради бога, любезная, пора бы прекратить ваши философские экзерсисы! Хватит с меня романтической чепухи. Это брак, а не строка из поэмы. Вы уже не Фарингдон. Вы теперь моя жена. Мы сможем превосходно ладить, если вы будете помнить прежде всего об этом.
Вряд ли я об этом забуду, Саймон.
Вот и не забывайте, отрезал он, сверкая глазами. Эмили, пора вам понять, что я требую от вас лишь одного.
Вы требуете моей любви? Искорка глупой надежды все еще теплилась в ней.
Нет, Эмили, жестко произнес Саймон. Я требую от вас и добьюсь этого любой ценой полной и неколебимой преданности. Вы теперь графиня Блэйд. Вы Траэрн. Вы больше не Фарингдон. Я понятно объяснил?
Последний крохотный огонек ее надежды угас.
Вы все очень понятно объяснили, милорд.
Эмили отвернулась от человека, которого любила всем сердцем, и побрела одна к большому дому. Скользнув в дверь, она подавила горячее желание оглянуться через плечо. Слезы жгли ей глаза, пока она поднималась по лестнице в спальню.
Ей, конечно, придется уехать. Все ее надежды и мечты разбились вдребезги. Она не может оставаться тут лишь в качестве законной жены Саймона. Согласиться на это значит надсмеяться над всеми своими чистыми и благородными чувствами.
Было бы просто невыносимо каждый день видеть Саймона и знать, что он не испытывает к ней никаких особенных чувств. Еще более немыслимо, чтобы он входил к ней по ночам и, как грубо выразился ее отец, покрывал ее словно жеребец кобылу.
И слезы закапали с ее ресниц. Ей надо уехать, немедленно Эмили кинулась в спальню и начала собирать одежду, которую возьмет с собой, навсегда покидая Сент-Клер-Холл.
Глава 9
Меряя библиотеку нетерпеливыми шагами, Саймон бросил еще один взгляд на высокие часы. Уже почти шесть, а Эмили до сих пор не спустилась выпить с ним перед ужином рюмочку шерри.