Конечно, мадам. На лице Дакетта было написано глубокое сомнение. Но у его светлости могут быть свои определенные соображения по поводу позволительности данной ситуации.
Да что вы, Дакетт? Вы плохо осведомлены. Мы ведь говорим о моем отце. Эмили обогнула стол. Проходя мимо Дакетта к двери, она ободряюще улыбнулась ему. Не тревожьтесь, муж не рассердится. Мы очень хорошо ладим друг с другом.
Вот как Но особенно убежденным Дакетт все-таки не выглядел.
Эмили больше не обращала внимания на явные признаки тревоги со стороны дворецкого. Дакетт не имеет никакого представления о том, что произошло ночью между нею и Саймоном. Поэтому он, конечно, и не способен понять природы тех значительно укрепившихся метафизических отношений, которые установились между супругами.
Эмили собиралась немедленно выяснить возникшее недоразумение. Конечно, Саймон не стал бы запрещать ее отцу видеться с дочерью после свадьбы. К чему теперь запреты? Угроза была просто уловкой в переговорах
Несмотря на то, что день выдался солнечным, в воздухе чувствовалось приближение грозы. Эмили прожила в деревне всю жизнь и знала приметы. Надвигалась гроза. Вечером разразится дождь.
По пути к воротам южного сада она с удовлетворением осматривалась. Нарциссы и ранние розы начинали свое буйное цветение, и воздух был напоен их пьянящим ароматом. Вот главное украшение сада маленький нарядный фонтан с амурчиком, проливающим воду из кувшина. За фонтаном высокая изгородь За изгородью и ждал ее Бродерик Фарингдон. Он появился с вороватым видом, быстро осматриваясь по сторонам.
Папа! Эмили улыбнулась отцу и поспешила ему навстречу. Как хорошо, что ты зашел попрощаться. Я так жалела, что не успела вчера сказать «до свидания» тебе и братьям. Свадьба была чудесной, правда? Там собралась вся округа, и люди так радовались за меня. У меня столько впечатлений!..
Да уж, Блэйд не дал тебе скучать, мрачно согласился Бродерик. Ты чуть с ног не падала по его милости. Все время следил, чтоб ты или танцевала, или угощалась, или была занята беседой и не заметила, как он ушлет прочь твою семью. И вот я вынужден красться сюда, как разбойник в ночи, только для того, чтобы попрощаться с единственной дочерью.
Эмили склонила голову набок:
Он услал тебя прочь? Что ты такое говоришь, папа?
Бродерик покачал головой с печально-горестным видом:
Моя бедная девочка. Ты все еще не понимаешь, в какую историю влипла, да?
Папа, прошу тебя, не волнуйся за меня. Я знаю, что делаю, и вполне довольна своим браком.
Бродерик пристально посмотрел на нее:
Неужели! Интересно, как долго ты будешь наслаждаться своим счастьем. Но все уже свершилось, да?
Что свершилось? Папа, пожалуйста, объяснись. Бродерик окинул ее задумчивым взглядом, в его глазах загорелась искорка надежды.
Наверное, нечего и надеяться, что Блэйд оставил тебя одну в эту ночь? Никакой возможности признать брак недействительным?
Лицо Эмили вспыхнуло.
Господи, папа, ну что ты говоришь?
А вот что. Сейчас не время краснеть по-девичьи. Это деловой разговор. У Бродерика появилась слабая надежда. Скажи мне правду, детка, он еще не тронул тебя? Если нет, то не все потеряно.
Ну право же, папа. Смущение Эмили переросло в раздражение. Она гордо выпрямилась. Я не собираюсь добиваться признания брака недействительным. Я счастливая замужняя женщина.
Черт! Значит, никакой надежды.
Надежды на что? Что ты имеешь в виду?
Бродерик трагически вздохнул:
Это конец, мое дорогое дитя. Скажи «прощай» своему любящему папочке, ведь больше ты его никогда не увидишь.
Не говори глупости. Разумеется, мы встретимся, и очень скоро. Мы с Саймоном отправляемся после медового месяца в Лондон. Так что появится масса возможностей навещать тебя и братьев. Скорее всего я буду встречаться с вами даже чаще, чем тут, в Сент-Клер-Холле. В конце концов, вы приезжали в деревню, только когда вам не везло за карточным столом.
Нет, Эмили. Ты все еще не понимаешь, за какое чудовище вышла замуж. Блэйд твердо намерен препятствовать нашим встречам.
Это ты не понимаешь, папа, быстро сказала Эмили. Саймон действительно настаивал на возвращении ему Сент-Клер-Холла и использовал для подкрепления своих требований угрозу разлучить меня с вами. Но цель уже достигнута. Справедливость восторжествовала.
Бродерик устало опустился на край фонтана.
Ты не знаешь его, Эмили. Возвращение дома только начало. Он не успокоится, пока не погубит всех Фарингдонов.
Папа, если тебя волнует финансовая сторона дела, медленно начала Эмили, то ты напрасно беспокоишься. Я совершенно уверена: Блэйд удовлетворится этой местью. Он может не одобрить, если я буду возмещать твои траты, но, конечно же, не запретит мне и дальше вести твои дела. Я просто уверена в этом.
Ах ты мой невинный ягненок! Ты просто еще не распознала звериной сущности того, кто заманил тебя в свои сети. Я тоже надеялся, что он даст нам общаться, как раньше. Только поэтому и согласился на его предложение. Но вчера Блэйд заявил мне, что запретит тебе впредь заниматься делами Фарингдонов.
Эмили нахмурилась:
Я ничего не слышала о таком решении. Ты наверняка неправильно понял, папа. Как я уже сказала, он, конечно, наложит некоторые ограничения на твои финансовые излишества, но не разлучит нас с тобой.
Какая же ты наивная, моя девочка, покачал головой Бродерик и встал, раскрывая ей объятия. Может быть, я в последний раз вижу твое милое личико. Подойди и поцелуй своего папочку на прощание. Вспоминай меня и братьев добрым словом, Эмили. Мы ведь и вправду заботились о тебе.
Папа, ну хватит болтать чепуху.
Прощай, моя милая. Желаю тебе счастья, хотя боюсь, что ты обречена так же, как и весь наш род.
Ошибаешься, папа. Эмили вновь неловко шагнула к отцу в объятия. Я никогда не соглашусь на разлуку с моей семьей. Ты же знаешь. И Саймон никогда бы не стал на этом настаивать.
Бродерик крепко обнял дочь, словно и в самом деле не надеялся больше увидеть. Потом выпустил из объятий и, прищурившись, как-то странно посмотрел на дочь:
Прощай, моя милая. Желаю тебе счастья, хотя боюсь, что ты обречена так же, как и весь наш род.
Ошибаешься, папа. Эмили вновь неловко шагнула к отцу в объятия. Я никогда не соглашусь на разлуку с моей семьей. Ты же знаешь. И Саймон никогда бы не стал на этом настаивать.
Бродерик крепко обнял дочь, словно и в самом деле не надеялся больше увидеть. Потом выпустил из объятий и, прищурившись, как-то странно посмотрел на дочь:
Эмили, если ты действительно не хочешь покинуть нас
Конечно, я никогда вас не покину, порывисто заверила она. Я люблю тебя и братьев, папа. Ты же знаешь
Если ты действительно намерена выполнить свой долг по отношению к своей семье, то нам следует предпринять некоторые практические шаги, быстро сказал Бродерик. Необходимо устроить так, чтобы ты продолжала вести наши дела и посылать указания Давенпорту. Я все обдумал, и, по-моему, легче всего решить эту задачу, условившись о тайных встречах.
Тайных встречах?
Именно так. Слушай внимательно. Я или кто-нибудь из близнецов найдем способ видеться с тобой дважды в месяц. На этих встречах ты будешь передавать указания для Давенпорта. Нам, конечно, придется соблюдать величайшую осторожность, но мы справимся, особенно если ты тоже скоро переедешь в город. Там гораздо больше возможностей со всеми этими театрами, парками и увеселительными садами.
Но, папа
Не беспокойся, Эмили. У нас все получится, приободрил ее отец. Интерес Блэйда непременно скоро угаснет к тебе. Он уже сделал что хотел, а ты, в конце концов, совсем не в его вкусе, так ведь? Он просто с твоей помощью хочет довести дело до конца.
Какого конца? требовательно спросила она.
До полного уничтожения всех нас, Фарингдонов. Но мы с ним еще поборемся. Скоро у тебя появится очень много свободного времени, и это нам на руку, а? Все пойдет по-прежнему
Эмили собиралась уже возразить отцу: их отношения с Саймоном гораздо глубже, гораздо удивительнее, чем он, по-видимому, считает. Но прежде чем она успела открыть рот, ее опередил Блэйд.
Она изумленно смотрела на графа, выходящего из-за высокой изгороди. Потом просияла:
Вы вернулись, милорд? Чудесно! Теперь мы сразу выясним это недоразумение.
Саймон даже не обратил внимания на жену. Он пристально глядел на ее отца, и в глазах его бушевало холодное пламя.
Я так и думал, Фарингдон, что рано или поздно вы объявитесь. Желаете отвесить дочери прощальный поклон?
В костюме для верховой езды граф предстал могущественным и грозным. Плечи под курткой казались еще более широкими и мощными, бриджи подчеркивали мускулистость его тела. С презрением взирая на отца Эмили, он похлопывал хлыстом по высоким голенищам сверкающих черных сапог.
Бродерик Фарингдон резко обернулся, испуг на его лице сменился гневом.
Вот что, Блэйд. Человек имеет право сказать «до свидания» своей единственной дочери. Вчера вы позаботились о том, чтобы я не смог этого сделать.
Саймон лишь усмехнулся:
Я не хотел, чтобы вы болтались поблизости дольше, чем необходимо. Но как я сегодня узнал из своих источников, вы отправились в ближайшую гостиницу, а отнюдь не в Лондон. Поэтому я не слишком удивился, когда несколько минут назад мой дворецкий доложил, что Эмили через него получила от вас сообщение с просьбой прийти в южный сад. Однако я считаю подобные тайные свидания совершенно недопустимыми.
Эмили с облегчением рассмеялась:
Как раз об этом я и говорила отцу, Саймон. Я-то знаю, что вы не собираетесь запретить ему посещать наш дом. Зачем нам тайные свидания, когда мы можем посидеть в гостиной? Но у папы, похоже, создалось впечатление, что вы категорически против любых встреч.
Оба мужчины смотрели на Эмили с таким изумлением, словно вдруг заговорил амурчик с фонтана. Саймон холодно взглянул на нее:
Вряд ли возможно полностью избежать контактов с вашим отцом, особенно когда мы переберемся в город. Но никогда, ни при каких обстоятельствах вы не станете видеться наедине ни с ним, ни с близнецами. В тех редких случаях, когда мы сочтем необходимым посетить вашу семью, я всегда буду сопровождать вас. Я понятно выразился, Эмили?
Но, Саймон Она уставилась на него, озадаченная холодным безапелляционным тоном. К чему заходить так далеко? Какая беда в том, что я навещу свою семью?
Чертовски верно! воскликнул Бродерик, резко повернувшись к графу. Черт побери, приятель, мы ее семья.
Уже нет. Теперь у Эмили новая семья, сказал Саймон. И, как ее муж, я позабочусь о ней и защищу от тех, кто попытается использовать мою супругу ради своей выгоды.