Эмили на мгновение отвлеклась:
А что может быть хуже, чем оказаться застреленной разбойником?
Я думаю, миссис Хикинботем представила вас страдающей от доли худшей, чем смерть, пояснил Саймон.
Эмили бросила на мужа быстрый укоризненный взгляд:
Можно сказать, что я уже пережила это прошлой ночью, милорд.
Саймон вдруг удивил ее слабой улыбкой:
Это было в самом деле настолько плохо, Эмили? Она тяжело вздохнула:
Да нет вообще-то. Как я сказала Селесте, это была ночь почти трансцендентального блаженства.
О боже! пробормотал Саймон.
Я много размышляла и пришла к выводу: в том, что наш эксперимент не вполне удался, не только ваша вина, милорд. Ведь, в конце концов, вы же признались мне, что никогда прежде не делали ничего подобного.
Я так сказал?
Ну да. Все дело в том, что мы оба не слишком опытны в создании трансцендентальных союзов и все такое прочее. Трудности на ранних стадиях неизбежны. Она взглянула на него с надеждой. Вы не согласны со мной, милорд?
Очень великодушно с вашей стороны не винить меня полностью в неудавшейся попытке перенести вас к умозрительным высотам, дорогая моя!
Эмили нахмурилась, уловив в его словах сарказм.
Не берусь судить о физической части нашего союза, но все остальное Вы вели себя дурно, и я оставила вам записку со строками из моего стихотворения о разбитых вазах, поскольку сочла это вполне уместным.
Уместным? Вы попали в ситуацию, которая могла закончиться бог знает как! Мы находимся за многие мили от дома в дождливую, чрезвычайно противную ночь и вынуждены провести ее в жалкой гостинице с отвратительной пищей и мерзкими кроватями. И все потому, что вы изволили дуться. Мадам, разрешите заметить, что я нахожу сентиментальные сравнения разбитых сердец и расколотых ваз совершенно неподходящими.
Уместным? Вы попали в ситуацию, которая могла закончиться бог знает как! Мы находимся за многие мили от дома в дождливую, чрезвычайно противную ночь и вынуждены провести ее в жалкой гостинице с отвратительной пищей и мерзкими кроватями. И все потому, что вы изволили дуться. Мадам, разрешите заметить, что я нахожу сентиментальные сравнения разбитых сердец и расколотых ваз совершенно неподходящими.
Но мое сердце действительно разбито, с чувством произнесла Эмили. Вы сокрушили его сегодня утром, заявив, что наша последняя ночь ничего не значила для вас.
Я этого не говорил, Эмили.
Нет, говорили. Вы сказали, что я приняла за незамутненный союз двух родственных душ обыкновенную похоть. Обида снова закипела в ней. И более того, вы столь ужасно обошлись со мной лишь потому, что я вышла в сад попрощаться с отцом. Я согласна, у него есть определенные недостатки, но он мой отец, и вы не имеете права запрещать мне видеться с ним или с братьями.
Я не запрещал вам видеться с ним, Эмили. Я просто сказал, что вы будете встречаться с ними только в моем присутствии.
Я не позволю вам ограничивать меня столь бесцеремонным образом!
Вы моя жена, напомнил ей Саймон угрожающе тихим голосом. Я имею все права ограничивать вас так, как сочту нужным. Меры, предпринятые мной, для вашего же блага.
Чепуха! вспыхнула Эмили. Они предприняты для того, чтобы не дать мне дальше вести финансовые дела моего отца. Еще один пункт в плане мщения графа Траэрна.
Ваш отец годами пользовался вашими деловыми талантами.
Ну и что? Вы женились на мне, имея в виду тех же самые таланты. Вы тоже намеревались лишь воспользоваться мной.
Это вы убедили меня жениться на вас, возразил Саймон сквозь стиснутые зубы. Или вы успели забыть, как договаривались со мной у ручья? Вы получили то, на что нацелились, Эмили. Вы теперь моя жена и обязаны выполнять условия нашего соглашения.
Судорожно стиснув пальцы, Эмили с отчаянным вызовом взглянула на мужа:
Я не поняла тогда, что вы намерены полностью оторвать меня от семьи.
Я пресекаю только финансовые отношения.
Но во время помолвки вы дали понять моему отцу, что не собираетесь отказывать ему от дома, напомнила она.
Саймон холодно улыбнулся:
Да, я немного помахал перед ним этой приманкой. И это, как видите, все очень упростило.
Вы слишком далеко зашли в своем мщении, милорд.
Вы, моя радость, ничего не знаете о мщении.
А вы знаете?
О да, тихо ответил Саймон. Двадцать три года я вынашивал планы. А сейчас с меня довольно разговоров на эту тему. Мои понятия о мщении больше не должны вас беспокоить. Вы моя жена и потому будете вести себя, как подобает графине Блэйд. Я понятно выразился, Эмили?
У нее упало сердце.
А если я больше не желаю быть вашей женой?
Очень жаль, но менять решение слишком поздно. Вы подчинились своим идеалистическим порывам и необузданным чувствам, и теперь пришло время платить по счетам.
Но, Саймон, мы будем несчастны, если не остановимся Вы не можете не понимать этого.
Глупости, холодно произнес он. Не вижу причин для сожалений. Я хорошо все взвесил, иначе не женился бы на вас. Вы будете для меня вполне подходящей супругой, если только захотите этого по-настоящему. В любом случае обратной дороги нет. О признании брака недействительным не может быть и речи, а развода я не допущу. Я знаю, как вы дорожите своим скандальным прошлым, но развод это уже слишком даже для вас. И конечно же, я должен помнить о своем титуле.
Согласна. Эмили разглядывала стиснутые на коленях руки, с удивлением понимая, что испытывает странное облегчение Разумеется, о разводе не может быть и речи. Она привязана к Саймону на всю оставшуюся жизнь.
На всю оставшуюся жизнь Эмили даже повеселела. За это время многое может измениться, подумала она, в том числе и отношение человека к своей собственной жене. Оптимизм снова вернулся к ней.
Взгляд Саймона сделался еще строже.
А теперь слушайте внимательно, Эмили, потому что я не желаю больше пускаться в погоню за сбежавшей супругой. Больше никаких путешествий неизвестно куда. Больше никаких слезливых стихотворений у горничной. Я готов предоставить вам значительную свободу, но и вы примете несколько условий, на которых я настаиваю. Самое главное из них: вы не будете встречаться без моего присутствия ни с кем из вашей семьи. Я понятно выразился?
Эмили смотрела на него сквозь опущенные ресницы.
Да, милорд. Все это звучит, как приговор. Совсем не так я представляла себе наш брак.
Губы Саймона слегка изогнулись.
Попробуйте придать своим мыслям иное направление. Вы создание страстное. И теперь сможете дать выход необузданному темпераменту. Сосредоточьтесь на этой стороне жизни, и все встанет на свои места.
Это было уже слишком. От его снисходительного совета Эмили пришла в ярость:
Когда-то Прендергаст предлагал мне то же самое. Я отказала ему впрочем, как и сейчас. У меня хватит терпения сдержать свои страстные чувства до того времени, когда их можно будет позволить себе с кем-то другим, кто действительно способен на благородную духовную связь высшего порядка.
Куда только делось самообладание графа! Взгляд дракона сделался вдруг резким и жгучим.
Мне известно, что замужние женщины в свете часто позволяют себе заводить романы на стороне, но вы и не помышляйте о связи с другим мужчиной. Запомните, Эмили, я ни с кем не делюсь тем, что принадлежит мне, а с прошлой ночи вы безусловно моя.
Графиня с тревогой посмотрела на мужа.
Селеста считает, что на Востоке вы приобщились к странным идеям.
Если это вас как-то утешит, я всегда был склонен охранять свою собственность. А жизнь на Востоке лишь научила делать это несколько лучше других.
Эмили охотно поверила ему. Она, правда, не слишком обеспокоилась, поскольку не могла себе даже представить, что способна предаться нежной страсти с каким-либо другим мужчиной, кроме Саймона.
Не стоит опасаться, милорд. Не так уж сильно меня впечатлило то, чем мы занимались прошлой ночью, чтобы немедленно искать повторения с кем-либо другим.
Опасный огонь в глазах Саймона угас. На смену ему пришло выражение досады.
В следующий раз вам понравится больше, обещаю.
Эмили задумчиво прикусила нижнюю губу и заметила:
Раз уж мы коснулись этой темы, милорд, могу вас заверить: следующего раза не будет.
Саймон отвернулся. Он потянулся к кочерге и резкими движениями начал помешивать поленья в камине.
Как я уже говорил, скоро вы будете думать по-другому
Эмили собрала все свое мужество:
Нет, милорд. Вряд ли.
Саймон взглянул на нее через плечо:
О чем это вы?
О том, что я не хочу, чтобы вы вновь занимались со мной любовью, прямолинейно пояснила Эмили. Она решила действовать по-иному. То есть пока не будут соблюдены некоторые условия.
Эмили, начал Саймон с угрозой, я понимаю, вы несколько взволнованы последними приключениями, но предупреждаю: я не потерплю
Она подняла руку, жестом повелевая ему замолчать:
Пожалуйста, милорд, позвольте мне закончить. Я не хочу, чтобы вы предавались любви со мной, пока между нами действительно не установятся высокие и чистые отношения такие, на которые я надеялась, когда убеждала вас жениться на мне. Хитростью вы больше не заставите меня заняться любовью.
Хитрость здесь ни при чем, процедил он сквозь зубы. Я ведь вам уже объяснял, что просто успокаивал тогда ваше естественное волнение девственницы перед брачной ночью. Можно сказать, я вел себя как внимательный и заботливый муж.
Чепуха! Вы меня одурачили. Но больше вам это не удастся.
Глаза Саймона опасно вспыхнули, в них отразилось пламя камина, а затем он слегка расслабился, как охотник, который готов лежать в засаде и поджидать добычу, прежде чем поймать ее.
Прекрасно, мадам.
Эмили почувствовала подвох:
Вы обещаете не применять силу против меня?
Саймон пожал плечами:
Не слишком-то интересно овладевать женой против ее воли.
Он положил кочергу и снова сел в кресло. Его пальцы выбили по подлокотнику короткую дробь. После довольно продолжительного молчания его рот вновь изогнулся в холодной улыбке, которая совсем не понравилась Эмили.
О чем вы думаете, милорд?
О том, Эмили, что я готов подождать, пока вы сами не явитесь ко мне. Признаться, так будет гораздо лучше. Он кивнул, словно подтверждая какие-то свои выводы. Да. Намного лучше.
Эмили пришла в замешательство: слишком уж быстро Саймон сдался.
А если я к вам не приду, милорд?
Придете. И очень скоро. Граф встал и налил два бокала бренди из графина на столе. Не думаю, что вы заставите меня долго ждать, ведь вы же такая пылкая и страстная. И достаточно умная, чтобы понимать: хотя эта последняя ночь, возможно, и не оправдала ваших романтических надежд, но в физическом плане у нас впереди еще много открытий. Вы ведь не забыли своих ощущений в ту ночь, когда я посадил вас на стол в библиотеке, раздвинул вам ножки и познакомил вас с вашей собственной страстной натурой?