Видение? Саша спросила с интересом, без тревоги. Войтеху почему-то подумалось, что раньше она всегда тревожилась, когда дело касалось его видений.
Не совсем привычное. Я шел к директору и немного заблудился, попал не в тот коридор. И мне показалось, что там я видел тень. Она шмыгнула в нишу, из которой ей некуда было деться, но и в нише я никого не обнаружил.
А чего подробнее весь коридор не осмотрел? спросил Иван.
Потому что меня раньше обнаружила наша любимая Тамара Игнатьевна. Но я наведался туда утром. На полу следы моих ботинок и птичьих лап. Так что не могу сказать точно, был ли это призрак или всего лишь влетевшая погреться ворона.
Странно только, что по легенде Черная Дама ищет своих дочерей в лесу, а ты видел ее в школе, заметила Саша, на секунду останавливаясь, чтобы включить фонарь: в лесу уже достаточно стемнело. Ваня и Войтех последовали ее примеру.
Ну, может, заглянула на огонек, отмахнулся Иван, в школе-то девчонок всяко больше. Высматривает новую жертву.
Обычно призраки обитают в одном месте, не нарушают границ.
Расскажи это тому, который едва не отправил Эльвирку на тот свет!
Согласен, поддержал Войтех. В некоторых случаях призраки могут пересекать границы. Или призрак не убитая колдунья, а одна из погибших девушек. И он не убивает, а предупреждает. Может быть, хочет справедливости. С таким мы тоже сталкивались. Нужно найти тех, кто учился и работал здесь раньше.
Старых учителей тут не осталось; после того как школу выкупили, Скарытин всех разогнал, набрал новый штат, вздохнула Саша. Так что их придется искать где-то.
Поручу это кому-нибудь, кивнул Войтех. Кажется, Айя у нас свободна. А ты можешь попробовать сделать это в сети. Не знаю, как насчет учителей, тридцать лет прошло, но многие из бывших учеников наверняка доступны онлайн.
Я достану списки того времени, останется только опросить, добавил Иван. А еще неплохо было бы наведаться в деревню, расспросить местных. Мне рассказали, что якобы у Сони, первой жертвы, была там зазноба. Авось чего путного поведает.
Я запланировал визит в деревню на завтра, сказал Войтех. У меня как раз мало уроков, успею сходить еще до обеда. Заодно о секте разузнаю.
Никто из нынешних учителей ни о какой секте не слышал, покачала головой Саша. Точнее, насчет всех не знаю, но те, с кем я обедала, о ней не слышали.
Поэтому я и собираюсь расспросить о секте в деревне, невозмутимо напомнил Войтех, а затем повернулся к Ивану. Ты узнал что-нибудь про Мамонтова?
Чист аки стеклышко, хмыкнул тот. Насколько это возможно для человека, начавшего делать бизнес в девяностые. Но никаких подозрительных смертей за ним не числится. Жена умерла от онкологии, родители были неблагополучные, спились. Горло перерезали только сестре тридцать лет назад, больше ничего такого в его окружении я не нашел. Так что не думаю, что на нем или Артеме может висеть какое-то проклятие.
Иван внезапно остановился, и Войтеху с Сашей пришлось сделать то же самое. Иван немного подумал, огляделся по сторонам, очевидно, вспоминая дорогу, и наконец указал направо.
Туда.
Точно? Войтех с сомнением посветил фонарем в темноту между деревьями.
Какая-то невидимая сила тянула, звала его в противоположную сторону. Он точно знал, что им нужно налево, что там, в непроницаемой темноте, есть нечто важное, что откроется только ему.
Точно, заверил Иван. Я помню дорогу. Но если хочешь, могу доказать. Он вытащил из кармана мобильный телефон, загрузил карту и продемонстрировал ее Войтеху. Красная точка действительно светилась справа от них, всего метрах в трехстах.
Войтех посмотрел на карту, а затем снова неуверенно оглянулся. Интуиция практически вопила, что ему нужно в другую сторону. Иван тем временем спрятал телефон и повернул направо, поэтому Войтеху ничего не оставалось, как кивнуть Саше, внимательно смотрящей на него, и последовать за ним. Наверное, она понимала, что он что-то почувствовал. Знала его лучше всех. Но ничего не сказала.
До нужного места дошли быстро. Саша все это время шла ровно за Ваней, ни разу не оглянулась. Войтех знал, что раньше она совершенно точно отстала бы, поравнялась с ним и начала выспрашивать, что он ощутил. А сейчас он видел лишь ее фигурку в оранжевом пуховике впереди, и ни разу эта фигурка не замедлила шаг, не обернулась.
Саша ни разу после их расставания не затеяла с ним серьезного разговора, не попыталась объясниться, не дала понять, что обижена или зла на него. Она вела себя так, словно не было между ними того некрасивого спора, ее поведение Войтех не мог назвать демонстрацией отчужденности или равнодушия. Казалось, будто не было двух совместных лет, будто она не заботилась о нем с первой встречи, не переживала за него, едва только познакомившись. Она словно обнулила не только их отношения, но и свой характер. И это было настолько неправильно, непривычно, что Войтех думал: лучше бы она залепила ему пощечину и заявила, что безумно зла на него. Вот это было бы настоящее Сашино поведение: эмоциональное, резкое, бескомпромиссное. Вот тогда Саша была бы такой, какой он ее знал. Правда, в случае открытого конфликта работать вместе им было бы сложнее, поэтому в глубине души Войтех радовался такому положению дел.
Иван оказался прав: на снегу в свете фонаря ярко горела красная оборванная лента. Несчастье, произошедшее здесь несколько дней назад, Войтех почувствовал физически: он вдруг испытал такой непреодолимый страх, что захотелось бежать, срочно бежать куда подальше отсюда, прятаться, кричать, звать на помощь. Но при этом глубоко-глубоко внутри он все равно слышал тонкий голосок, зовущий его в другую сторону.
Он обошел небольшую поляну по кругу, чувствуя на себе взгляды Ивана и Саши, осмотрелся. Видений не было, перчатки надежно защищали его от физического контакта с любыми предметами, но и без видений он знал, что девушку нашли лежащей вон под той кривой сосной. Она лежала на спине, вытянув левую руку вдоль тела, а правую подвернув под себя. Одета легко, только в джинсы и свитер, теплое пальто отброшено в сторону. Тогда снега было меньше, а потому кровь впиталась в мерзлую землю. С того места, откуда Войтех видел ее наверное, глазами кого-то, кто ее нашел, может быть, даже Артема Мамонтова не было видно разреза на шее, хотя синевато-бледная кожа лица не оставляла надежды на то, что девушка жива.
Все это Войтех рассказал друзьям, заставив их удивиться.
Все это Войтех рассказал друзьям, заставив их удивиться.
И давно ты так умеешь? Иван неопределенно взмахнул рукой.
Что именно?
Ну, видеть что-то глазами другого.
Войтех бросил быстрый взгляд на Сашу, снова посмотрел на Ивана и пожал плечами.
Я всегда так умел. Еще в Комсомольской, когда мы уходили искать отшельника, я обернулся и увидел деревню глазами его отца.
Он промолчал только о том, что тогда это были видения. Болезненные, заставляющие его терять ориентацию в пространстве, а иногда и сознание. Сейчас же такие короткие нечастые вспышки не доставляли дискомфорта, да и вовсе не походили на привычные видения. Он словно смотрел кино, а не проваливался в него. Началось это недавно. Настолько недавно, что случилось всего второй раз. Он связывал эту новую способность с изменившейся опухолью.
Косте Долгову, который обследовал Войтеха от и до, так и не удалось пока понять, что случилось, как трансформировалась опухоль. Почему они оба знали. А вот как
В этом нам поможет разве что диагностическая операция со взятием биопсии, но даже она крайне опасна, выдал заключение Костя.
И я на нее не согласен, добавил Войтех.
На том и порешили. Только вот ни Ивану, ни тем более Саше об этом знать не следовало.
Закончив с осмотром, Войтех все-таки поддался уговорам таинственного голоса и сообщил друзьям, что им очень нужно посетить еще одно место.
Что-то будто тянет меня туда, пояснил он, и им не потребовалось другая причина.
Теперь уже Войтех шел впереди, Саша за ним, а Иван позади. На землю спустилась полноценная темнота, дорогу подсвечивали только мощные фонари да сверкающий белый снег, между густыми деревьями прятались таинственные тени. А Войтеха не покидало ощущение, что в темноте что-то есть. Что-то или кто-то. И вовсе не многочисленные вороны, черным покрывалом облепившие ветки деревьев. Что-то прячется, не попадается на глаза, но следит за ними. Возможно, просто разыгралось воображение, потому что сколько бы он ни прислушивался, не слышал ни хруста снега, ни шороха ветки. Даже птицы замерли или легли наконец спать.
Долго еще? не выдержал Иван.
Если бы он знал. Чутье просто вело его вперед, но как долго идти, он не имел представления. Как не знал, что именно ждет их там, куда они идут. Однако еще через несколько десятков метров Войтех внезапно понял: здесь. Остановился, махнул друзьям. Те тоже остановились, молча посмотрели на него. Он снял лыжи, положил на снег палки и, проваливаясь в рыхлый снег едва ли не по колено, пошел вперед. Еще несколько шагов. Зуд в области темечка стал сильнее, Войтех даже кулаки сжал. Он знал это ощущение: видение уже готово показаться, но не может прорваться через защиту. Порой видения накатывали несмотря на все его предосторожности, а порой их требовалось впустить. Войтех не понимал, от чего это зависит, но сейчас, не давая себе передумать, стянул с правой руки перчатку и коснулся шершавого ствола ближайшей сосны.
Он снова почувствовал страх, как на месте убийства первой жертвы, но сейчас это чувство было гораздо сильнее. Страх словно засосал Войтеха в глубокую воронку, не давал вдохнуть, осмотреться. Будил самые древние инстинкты, требовал бежать что есть силы. И Войтех знал, что тот, кто испытывал этот страх, действительно бежал. Острые ветки хлестали его по лицу, а затем что-то горячее хлынуло на грудь. Он задохнулся, упал на холодную землю, вцепился пальцами в ледяную корку. Последним, что он успел увидеть, прежде чем отключиться, были взлетевшие в воздух черные перья.
Войтех пришел в себя резко. Только что он кружился в вихре черных перьев, проваливаясь все глубже и глубже, как вдруг понял, что лежит в сугробе. Снег неприятно холодил кожу на затылке, заливался талой водой за шиворот и медленно стекал по спине. Войтех открыл глаза, обнаружил Сашу, склонившуюся над ним. В ее глазах в первое мгновение ему почудились отголоски привычной тревоги, какая была в них всегда, когда он приходил в себя после видений, но Саша моргнула, выпрямилась и тревога исчезла. Тут же над ним появилось и нахальное лицо Ивана.