Вскоре в его жизнь вошли две женщины, одна за другой. Он сходил с ума от невозможности выбрать одну из них. Оказалось, та любовь, что в романах классиков, есть. Но существует и привязанность, которая не отпускает, как наркотик
Игнат достал из сумки ресторанные упаковки с едой. Вновь с досадой подумал, что мог бы поужинать и в квартире, если бы там не было Ланы. Пора было с ней расставаться, задачу свою она выполнила, картины Марго выкрала. Жаль, что нужной среди них не оказалось. Он счистил все черные пятна, но то, что искал, не нашел. Может быть, ошибся и не там ищет? Марго могла и соврать: в последнее время несла совсем уж бред про свою какую-то особую миссию, преемницу. Да не дочь ли приемную имела в виду, как он и подумал сразу? Если ей мастерскую и рисунки завещала, как сказала Лана Скорее всего так и есть. Что же там за ребенок такой необычный?
«Сколь лет девочке? Восьмой класс, кажется. Тринадцать-четырнадцать. Ровесница дочери Милы. Если бы не знал, что та живет в деревне, подумал бы, что Марго удочерила родную племянницу. Почему нет? Впрочем, эта Анна или Нюша, как ее все называют, сирота, подкидыш. А у ребенка Милы есть отец и бабушка!» Игнат задумался. Какая-то мысль ускользала от него уже в который раз, стоило лишь вспомнить эту девочку. Он проявил к ней интерес еще при жизни Марго, когда та впервые рассказала о ней. И рассказала-то в связи именно со своими картинами, намекнув, что та единственная, кто понимает их смысл. Да какой там смысл? Детская мазня! Но, возможно, Марго рассказала девочке о настоящей ценности одной из них! В любом случае к Нюше нужно искать подход. «Как с ней познакомиться? Ланка говорила, что та ищет родителей. Можно предложить помощь. Сослаться на Марго, что, мол, наняла меня как частного сыщика еще при жизни. Хорошо. Но что я ей скажу? Папка, что Ланка взяла в сейфе мужа, пуста. Одна бумажка стоп, что там за адрес? Игнат взял со стола мобильный, открыл галерею фотографий и остановился на снимке тетрадного листа. Мария Сергеевна. Колхозная, 22. Что за тетка? Имеет какое-то отношение к девочке? Бесспорно. Улица да, за рынком есть такая. Значит, навестим для начала Марию Сергеевну, кто бы она ни была. Завтра с утречка и к ней!»
Игнат, убрав остатки еды со стола, стал устраиваться на ночлег. И вновь, едва голова коснулась подушки, ему показалось, он уловил знакомый запах зеленого яблока и полыни. Он не помнил названия шампуня, каким пользовалась Мила, но это был аромат их любви, забыть который он не мог.
Игнат, убрав остатки еды со стола, стал устраиваться на ночлег. И вновь, едва голова коснулась подушки, ему показалось, он уловил знакомый запах зеленого яблока и полыни. Он не помнил названия шампуня, каким пользовалась Мила, но это был аромат их любви, забыть который он не мог.
Глава 21
Виктория Павловна гладила плачущую Софу по голове, не отвечая на ее вопрос. А Софа, всхлипывая, все пыталась узнать что же так расстроило маму Руфину, что спровоцировало приступ, ее убивший? Муж Софы Эмилио, тревожно поглядывавший на Викторию Павловну, не выдержал. По-русски он понимал с трудом, но часто повторяющийся один и тот же вопрос заставил его эмоционально вскрикнуть: «Ну?!» что, видимо, должно было означать обращение к самой Виктории Павловне, мол, ответьте ж наконец! Она вздохнула и выдавила фразу, что тайна эта ей не принадлежит. И без согласия
Софа перестала плакать и нахмурилась.
Нюша? Она подозрительно посмотрела на Викторию Павловну.
Значит, Руфина все ж тебе рассказала опять вздохнула она, лихорадочно соображая, что могла наговорить дочери ее ныне покойная подруга.
Я знаю лишь, что мама хотела найти родителей девочки, ответила Софа на ее мысленные опасения.
Да-да, мы это с ней обсуждали. Софа, но практически это оказалось невозможным!
Мама была почему-то другого мнения. Вот. Она открыла ящик комода, достала папку и протянула ее Виктории Павловне. Я нашла эти документы здесь. И на мобильном телефоне в списке вызовов есть звонок от Амелина Александра Михайловича. Это кто? Дед Нюши? Почему мама сорвалась от нас на день раньше, узнав об аварии, где погибли приемные родители Нюши Амелины? Что все это значит? Их убили? О какой тайне вы говорите?
Не ломай голову, Софа! Так называемая тайна ее рождения сгоревшие в роддоме архивы, где можно было б найти сведения о матери. Виктория Павловна взяла папку и положила в свою объемистую сумку. Кстати, личное дело Нюши затребовал будущий опекун как раз Амелин-старший. Я думала, папка пропала, а ее взяла зачем-то Руфина!
Вот именно зачем? тихо задала вопрос Софа. Виктория Павловна, у нас вечером самолет, Эмилио не может дольше задерживаться в России. Я вас очень прошу держите меня в курсе дел Нюши. Если вдруг она вернется в детский дом, мы готовы стать ее опекунами и забрать в Италию!
Хорошо, Софа, обещаю. Виктория Павловна облегченно вздохнула и поднялась. Проводи меня, мне пора возвращаться на работу.
Виктория Павловна подумала, что от той робкой деревенской девочки, что привезла в детский дом бабушка, не осталось и следа. Софа, которую Руфина искренне любила и чьими красотой, умом и природной грацией восхищалась, расцветала на глазах. Упорная в учебе, она в старших классах отлично училась. Кроме того, обладая редкой для ее возраста мудростью, была любима одноклассниками. Ей легко давались иностранные языки. С будущим мужем она познакомилась в интернете, самостоятельно изучая итальянский. Поначалу родные Эмилио настороженно отнеслись к русской невесте, но, узнав, что будущая теща наполовину итальянка с отчеством Эмильевна, приняли Софу в семью благосклонно. Никто не подумал о том, что та лишь приемная дочь Руфины Грассо. Сейчас Софу обожало все семейство мужа
«А было бы неплохо, если бы Софа забрала Нюшу в Италию. Да, это бы решило все проблемы: девочка перестанет искать мать, история ее рождения так и останется темной. Именно темной. Не нужно ворошить прошлое. Но как остановить Амелина? Остается надеяться, ему откажут в опеке. Позиция у него слабая, девочке он никто, возраст опять же не юношеский! А жена, кажется, молодая. Виктория Павловна задумалась. Ей-то зачем такая обуза двое чужих детей-подростков? Со всеми их болезнями, капризами и школьными проблемами?»
То, что проблем не миновать, Виктория Павловна знала. Свои школьные годы она вспоминала со смесью страха и стыда.
После того как убили мать Руфины, а ее саму отправили в детский дом, школьная жизнь Вики стала невыносимой. Одноклассники ее игнорировали стойко, за партой она сидела одна, и даже учителя ничего с этим поделать не могли. И Вика замкнулась в себе. Злость на ровесников родила новое чувство превосходство. Вика прекрасно понимала, что в учебе она лучшая. В том, что получит золотую медаль, не сомневалась. Одно обнадеживало, ее родительница бросила пить. С чем это связано, Вика не задумывалась, просто радуясь готовым ужинам и выстиранной и отглаженной одежде. В доме появились новые вещи: телевизор, шторы на окнах и посуда.
То, что проблем не миновать, Виктория Павловна знала. Свои школьные годы она вспоминала со смесью страха и стыда.
После того как убили мать Руфины, а ее саму отправили в детский дом, школьная жизнь Вики стала невыносимой. Одноклассники ее игнорировали стойко, за партой она сидела одна, и даже учителя ничего с этим поделать не могли. И Вика замкнулась в себе. Злость на ровесников родила новое чувство превосходство. Вика прекрасно понимала, что в учебе она лучшая. В том, что получит золотую медаль, не сомневалась. Одно обнадеживало, ее родительница бросила пить. С чем это связано, Вика не задумывалась, просто радуясь готовым ужинам и выстиранной и отглаженной одежде. В доме появились новые вещи: телевизор, шторы на окнах и посуда.
Медаль она получила, но на выпускной бал не пошла. А под утро, на рассвете, ее разбудил стук в окно. Спросонья гость показался незнакомым. Но тот откинул капюшон дождевика и тряхнул рыжей шевелюрой. И улыбнулся.
У Вики замерло сердце детская влюбленность в Игната давно переросла в настоящее чувство, которым болели душа и каждая клеточка ее тела. Желание запретного выливалось в фантазии, заставлявшие Вику стонать от бессилия. Он не снился по ночам, но иной раз, глядя в учебник, вместо текста параграфов она видела его лицо. О безответной любви подруги знала лишь Руфина, не успокаивая, молча выслушивала ее тогда еще детские исповеди, подсовывая всегда голодной Вике разные вкусности. В старших классах, без Руфины, ей приходилось совсем туго поделиться с матерью не могла, лишь усилием воли заглушая ревность и зависть к одноклассницам Игната любили все.
Она вышла к нему в плаще, накинутом на ночную рубашку. Он ждал в темноте тамбура подъезда. Вика, споткнувшись о порожек, попала сразу в его крепкие объятия. Дальше осознание места, времени и себя самой отключилось. Очнулась от громкого хохота и улюлюканий одноклассников. В тамбуре стало вмиг светло с десяток фонариков светили ей в лицо. Последнее, что запомнила перед тем, как позорно упасть в обморок, презрительная улыбка Игната.
Вика уехала в Москву на следующий день вызов из МГУ получила еще до выпускных экзаменов.
Игната не забывала никогда. Но встретиться им довелось лишь через много лет
Зайдя в свой кабинет, Виктория Павловна первым делом вернула папку на место.
Как она и предполагала, Амелин не заставил себя ждать и позвонил. Она успела выпить чашку кофе, но надкусанный бутерброд пришлось отложить на блюдце.
Слушаю вас, Александр Михайлович. Она слегка поперхнулась, проглатывая кусок. Да, вы можете приезжать за папкой. Нашлась, нашлась. Где? Это я вам расскажу при встрече. Хорошо, жду через час.
«Как же, так и доложу, что моя подруга выкрала документы из кабинета», подумала она. Выдумать иную причину было несложно педагоги иногда брали личные дела ребят для составления характеристик. Объяснять Амелину, кто именно и зачем, Виктория Павловна не собиралась.
Ей показалось, или Амелин как-то осунулся за те несколько дней, что они не виделись? Она заметила мешки под глазами, сероватый цвет лица, и внезапно возникшая жалость к этому чужому человеку заставила ее сочувственно вздохнуть. Он тяжело опустился на стул и, казалось, о чем-то задумался.
Александр Михайлович, вот личное дело Нюши. Посмотрите, там нет ничего особенного. Она протянула ему папку.
Да спасибо. Он придвинул ее ближе к себе. Виктория Павловна, хотел бы извиниться, в прошлый раз я
Не стоит. Она небрежно отмахнулась.
Ну, хорошо. Буду откровенным у меня изменились обстоятельства. Скорее всего стать опекуном мне не разрешат. Я развожусь с женой. И у меня обнаружили в общем, медицинскую комиссию я не прошел, только что из клиники. Собственно, приехал извиниться. Даже не знаю, как скажу об этом детям! Амелин потер переносицу и впервые открыто и с надеждой посмотрел на нее.