Но дерьмо за ним будешь выносить, отныне это входит в твои обязанности. Пока в поезде подстелешь газету, потом придётся таскать с собой специальный лоток, чтобы не делал где попало.
Вздох был тяжкий.
И следи за ним, чтобы из купе не выскакивал. Иначе не расплатишься, он не меньше скаковой лошади с родословной стоит.
Может, загоним? с надеждой спросил Астрик. Чего зря такую ценность держать.
Поглядим, неопределённо пообещал Игорь.
Интересно, что с ним сделают, если реально продать?
Как-то не верилось в оставление без пригляда. Мало ему прежних начальников.
Поезд отправляется, сообщил голос в коридоре, окна не открывать, мусор не выбрасывать, руки наружу не протягивать. И проводник ещё пару раз повторил, двигаясь вдоль купе.
Под полом нечто лязгнуло, вагон дёрнулся и медленно покатился. Мелькнул какой-то забор с колючей проволокой. Столбы ЛЭП. Левая половина лица почему-то неприятно зудела. Взвизгнул недовольно Феликс, сунувшись башкой под мышку, и в этот момент они въехали в туннель без малейших признаков света.
Под полом нечто лязгнуло, вагон дёрнулся и медленно покатился. Мелькнул какой-то забор с колючей проволокой. Столбы ЛЭП. Левая половина лица почему-то неприятно зудела. Взвизгнул недовольно Феликс, сунувшись башкой под мышку, и в этот момент они въехали в туннель без малейших признаков света.
В первый раз вижу врата Януса в действии, прошептал Астрик, уставившись в темноту.
Игорь щёлкнул зубами, возвращая на место отпавшую челюсть. Наконец дошло, что происходит. Почему-то представлял действие в виде красивой картинки из «Звёздных войн». Пространство сворачивается, красивые линии сходятся в спираль. А здесь просто пустота.
В той самой Варвариной книге ничего конкретного насчёт способа пробивания дыр на чужие планеты не содержалось. Очень большой секрет Храма Януса, на котором тот делает серьёзные капиталы с оборота товаров и перемещения денег. Если вчитаться в практические рекомендации, можно усвоить несколько конкретных вещей.
Никакого туннеля не существует. Ты сразу оказываешься на другой стороне. При этом чем больше масса перемещаемого предмета, тем больше времени проходит внутри для наблюдателей. Причём по самым лучшим хронометрам определяется, что для пассажиров, а не снаружи. Потом для синхронизации приходится переводить часы.
Предметом может считаться человек, машина, поезд или запряжённая лошадьми/волами тележка. Если вагоны сцеплены или грузчик держит за ручки тачку, они считаются одной вещью с общим весом. У работников врат есть специальные таблицы для определения скорости нахождения внутри. Хотя для внешних встречающих пропавшие минуты и часы незаметны.
Двигаться можно исключительно прямо, однако укладывать рельсы при таком способе передвижения настоящее искусство, поскольку нужно состыковать их, не видя второго звена. Прежде предпочитали обычные дороги. Всё дело в меньшей выгодности. Более одного предмета одновременно внутри туннеля находиться не может. Паровоз тянет гораздо больший груз.
Любая потерянная мелочь исчезает и никогда не находится. Куда девается, один Янус знает. Были случаи пропажи людей, грузов и даже вагона. Потому запрещено что-либо выбрасывать из окон. А вот если ты находишься внутри и высовываешь руку, даже встречного ветра не почувствуешь. Главное, контакт с остальным эшелоном. Но лучше глупо не рисковать, потому и объявляют для особо тупых, не удосужившихся услышать прежде о запрете. Чтобы претензий потом не было у родственников. А то потеряет равновесие, и отвечай.
По глазам ударил свет солнца, заставив невольно зажмуриться. Занавески-то не зря на окнах тёмные, для соображающих. Замедляя ход, поезд проехал мимо двойника недавнего забора с колючей проволокой. Столбы ЛЭП тоже оказались на месте. И станция, практически неотличимая, с тем же названием. Похоже, клепают по одному проекту, вся разница в наличии цифры «тридцать» после надписи Мегар на Ахумаре. В отличие от реформированных в незапамятные столетия, для упрощения арифметических действий, старые римские. Без нуля, в виде трёх косых крестов «Х». В душе возникло серьёзнейшее подозрение, что и магазины при вокзале ничем не отличаются. Хотя по части ассортимента и цен
Стоянка четверть часа! сообщил проводник из коридора.
Ну да, курьерский, долго не задерживается и на центральной станции. Кстати, и выход в одну сторону, а на воротах охрана. Просто так не смоешься.
В дверь осторожно постучали, и официант в чёрном мундире, смутно похожем на фрак, вкатил на специальной тележке заказанный ужин. На всякий случай Игорь придержал кота, чтобы тот не помчался искать приключений, но Феликс и внимания не обратил на расставляющего тарелки слугу. Как и тот на него. Оба демонстрировали чудеса безразличия. Правда, одного в этот момент слегка почёсывали по спинке, а второму пришлось дать на чай.
Вон то, показал Астрик, что с этим делают?
Всё-таки подмастерье попался удачный. Даже подбор слов намекает. Большинство бы спросило: «Что это такое?» А мальчишка задаёт вопрос: «Что можно делать с этим?» Может, и выйдет толк. Не зря постоянно внушал: если хочешь понять сложную систему, не обязательно механическую, принцип одинаков, разбери её на составные части. Подход к решению больших проблем, по большому счёту, ничем не отличается от «найти неисправную детальку и починить».
Климатика, господин, ответил официант.
Астрик аж надулся от удовольствия при таком обращении.
Астрик аж надулся от удовольствия при таком обращении.
Летом используется для охлаждения воздуха. Сейчас он выключен. Зима.
Ничего нового. У богатых другие возможности. Ещё не кондиционер, но его предок. Кто бы мог подумать.
За официантом хлопнула дверь, и не успел Игорь машинально проводить его взглядом, как Феликс уже сидел под столом и, урча, торопливо жрал стыренный немалого размера бифштекс.
Что ж ты ведёшь себя, будто из голодного края?! вскричал Игорь без особого гнева. Со стола брать нельзя!
Кот подозрительно посмотрел на него и продолжил трескать, ничуть не обеспокоенный нотацией.
На меня смотреть! загремел Игорь. Сказал: нельзя! Он выволок недовольно шипящего, однако не пытающегося царапаться и кусаться кота из-под стола и выставил в туалетную комнату, резко выговаривая: Сам прицепился, теперь изволь вести себя прилично. Нельзя со стола!
На прощание выдал миску с рыбой и захлопнул дверь, оставив Феликса внутри.
Потом мясо выкинешь, приказал Астрику. Нельзя, чтобы доедал, а то не поймёт.
Ну, я и сам могу съесть, чуток по краю обрезать.
Не морочь голову, вон сколько добра на столе, мотнул головой, наливая в кружки пиво из амфоры, которая вовсе не амфора (название осталось из прошлого), а самая настоящая двухлитровая бутылка привычной формы, но не объёма.
Он определял на глаз. Пол-литра очень приблизительно соответствовали ксесту. С мерами была постоянная проблема. Приходилось переучиваться с привычных, а это хуже чужого языка. Впрочем, и пиво было не совсем пиво. Крепкое, градусов тридцать, не меньше.
Или тебе обычно не хватает? спросил босс, остановившись. Ты голодный?
Нет, помотал головой парень, нормально всё. Я просто не привык выбрасывать еду. Жалко.
Не то чтобы Игорь по жизни расточителен, но невольно вспомнилась прежняя жизнь со свалками, где хватало просроченной еды. И вещи выкидывали иногда не рваные и поломанные, а по причине замены на более новые и модные. В других отношениях различия слишком резкие. Здесь практически ничего не швыряли на улицу. Уголь и деревяшки шли на растопку, любая годная найденная вещь на барахолку, металл на переплавку, драная одежда и тряпки к старьевщику. Старые газеты использовали на курево, обертку при продаже еды или на подтирку. Даже трупы животных не пропадали. Шкуры на кожу, кости на мыло.
Рассказать о мусоре на Земле не поверят. Это же богатство! Клондайк! Об окружающем мире правильно судить по выбрасываемому. Это гораздо более чёткий показатель достатка.
Опять лязг, толчок, и поезд мягко двинулся. Мелькнула стрелка, где переводят с одной линии на другую и торчал человек в железнодорожной форме. Замелькали знакомые приметы. Опять влетели в туннель, и пришлось зажечь лампу.
Мы сейчас не трудимся, сказал Игорь, когда они выпили-закусили, а поезд остановился у следующего вокзала под номером двадцать девять, а отдыхаем. Поэтому расскажи что-нибудь занимательное.
Но ты знаешь гораздо больше. Астрик, натурально, растерялся.
Я знаю профессиональные штучки, а ты изложи какую-то легенду не из обычных античных
В умах ромеев эллинское и римское наследие органично слилось в нечто общее, куда с успехом присоединились египтяне. Живущие в Империи считали общим для себя понятие «цивилизация», без всякого определения «греко-римская». Они не замечали заимствований у соседей, и ромейскими героями были одновременно Муций Сцевола, богатыри ахейской древности, Александр с диадохами и эпигонами, а также Великий (непременно с большой буквы) Юстин победитель «девятки», считающийся самым лучшим полководцем в истории. Он вообще этнический армянин.
Империя мыслилась как хранительница подлинных культурных ценностей. Идеал красоты и гармонии, соответствующий «небесной гармонии сфер», культивировался много веков, воплощаясь в чудесных произведениях архитекторов и скульпторов, в творениях поэтов, но главным образом в высокой культуре мысли и слова логике, философии и риторике. Каноны этой культуры почитались так же единственно истинными, как и нормы римского права. Всё, что им не соответствовало, почиталось варварством и бескультурьем.
Нечто, о чём рассказывают среди букеллариев.
Игорю было действительно весело, когда он случайно узнал, что живущие за Уралом-Имаусом народы верят в призрак Украины, прекрасной молодой девушки, одетой в белое, которая встречает странника в пустынных снежных степях и заманивает его, погружая своими поцелуями в роковой сон, от которого он уже никогда не сможет пробудиться.
Юмор такого рода до местных не дойдёт, но из каких глубин идёт само название!
Один великий воин, перебрав знакомые байки, начал подмастерье, погиб в бою, перед тем перебив множество народа. Когда известие об этом дошло до дому, собрались его сыновья и выслушали последнее слово. Оказалось, их отец не зря всю жизнь воевал. Много разной добычи он имел, но самое ценное зарыл под дубом, растущим прямо у ограды: кубок, который всегда полон, пока стоит, и пуст, если его положить на бок. Арфу, которая сама играет любую мелодию, которую ты назовёшь или пожелаешь услышать, и сапоги несносимые. Они всегда новые и по ноге. Одно он требовал: пусть все останутся довольны при разделе. Но хорошо просить задним числом. Каждый надеялся заполучить нечто более ценное. «Я имею право на всё!» заявил старший брат. «Я имею право выбрать!» вскричал средний, и они оба схватились за оружие. «Наверняка есть возможность всё уладить полюбовно, сказал младший. Чтобы все остались довольны. Я обдумаю ночью и выскажусь на рассвете». Он слыл умником в семье и по закону не мог претендовать на многое, потому оба старших брата охотно согласились подождать до утра. В конце концов, если не устроит арбитраж, можно ведь и наплевать на его предложение. Когда старшие братья ушли, младший выкопал магические вещи и навсегда покинул родной дом, чувствуя себя благодетелем. Ведь теперь им точно не о чем спорить утром.