Марта не понимала, как на это реагировать и что вообще происходит.
Женщина отсмеялась, успокоилась. И прищурившись, испытующе глянула на Марту. Потом открыла рот и сказала:
Черт возьми. Это правда ты, Марта?
Когда до Марты дошло сказанное, время замерло. Волосы на затылке встали дыбом.
Этот голос она знала.
И любила.
Марта всмотрелась в сидящую перед ней женщину маленькую, сгорбленную, наполовину закутанную в одеяло. У нее недоставало зуба верхнего, с левой стороны, и Марте вспомнился парк и эпизод с яблоком в карамели.
Вслед за этим отсутствующим зубом Марте, словно ключиком, стали открываться другие совпадения. Кажется, она узнает эти добрые голубые глаза.
З Зельда?
Да, это мое имя. Не трепи его понапрасну, сказала пожилая женщина, все так же широко улыбаясь.
Марта пошатнулась и схватилась за стену.
Постепенно памятный образ более молодой Зельды и облик сидящей перед ней женщины стали сливаться воедино. Это было все равно что смотреть на человека, плывущего под водой. Угадываются только силуэт и цвета, и лишь когда он вынырнет, удается его отчетливо разглядеть. А сейчас Марта всем своим нутром ощущала: это бабушка.
Ты чертовски взрослая дама, сказала Зельда. Глаза ее сияли, руки сжимали одеяло на коленях. В голове не укладывается, для меня ты по-прежнему девочка-подросток. Вдруг она перестала улыбаться и в замешательстве уставилась на Марту. У тебя даже седина в волосах.
Марта шагнула вперед. Откашлялась. И спросила официальным тоном, пристально глядя ей в лицо:
Зельда Сандерсон? Она не могла поверить, что женщина, которая ее растила, с которой они писали друг другу рассказы, которая якобы умерла, сидит сейчас перед ней. Бабушка? Из уст женщины средних лет это слово по отношению к даме преклонного возраста прозвучало и красиво, и странно. В мыслях она столько раз ее уже похоронила. Попрощалась с ней. Навеки. Это правда ты? выдохнула она.
Зельда чуть кивнула. Смахнула скрюченным пальцем слезу. И протянула руку.
Марта, сама не зная почему, оглянулась на Джину, словно спрашивая разрешения у этой женщины, всего лишь открывшей дверь. Джина согласно прикрыла глаза и отвернулась.
Марта неуверенно шагнула вперед и потянулась к бабушке. Пальцы у нее были, как хрупкие веточки. Марта держала их осторожно, опасаясь, как бы невзначай не сжать слишком крепко.
Я думала, тебя больше нет. Родители сказали, что ты умерла. Как же ты здесь очутилась?
Зельда потупилась и уставилась на свои колени.
Прости меня. Она высвободила руку и достала из рукава носовой платок.
У Марты застучало в висках.
Но почему они так сказали? Что произошло?
Я и не надеялась больше тебя увидеть. Зельда покачала головой.
Где ты была? Марта уронила руки. Родители мне солгали Они умерли, ты знаешь?
Зельда кивнула еще незаметнее:
Да. Несколько лет назад. Знаю.
Тогда почему ты
Хватит! рявкнула Джина. С ледяным выражением лица она вышла на середину коридора, оттеснив Марту. Эзмерельде нельзя волноваться.
У Марты вздулись жилы на шее. Рука сжалась в кулак.
Прошло больше тридцати лет. Мне нужно знать
Сейчас вам лучше уйти, решительно произнесла Джина.
Марта уставилась на нее:
Но нам надо поговорить.
Доктор прописал Эзмерельде покой, никаких волнений.
Зельда протянула руку и подергала Джину за жакет.
Прошу тебя. Марта здесь, и все это так чертовски необычно и изумительно. Джина была непреклонна. Я вполне огурцом, правда. Я и так уже пообещала тебе, что пока не буду крутить «колесо».
Я не хотела ничего плохого! взмолилась Марта. Я обнаружила в книге надпись, но дата была странная, я стала выяснять и оказалась здесь. Я не думала, что застану здесь Зельду, что она жива
Я не хотела ничего плохого! взмолилась Марта. Я обнаружила в книге надпись, но дата была странная, я стала выяснять и оказалась здесь. Я не думала, что застану здесь Зельду, что она жива
Джина вздернула подбородок. Голос ее немного смягчился:
Я знаю, что вам о многом нужно поговорить, но отложим это до другого раза. Сегодня все испытали большое потрясение.
Щеки Марты вспыхнули от досады, но она сумела сдержаться.
Да. Это правда, наконец согласилась она.
Мы с тобой вскоре снова увидимся, уже по-настоящему, сказала Зельда. А пока я отдохну.
Тебе нужно лечь. Джина была непреклонна.
Лягу. Обещаю. И Зельда повернулась к Марте: В городке, недалеко отсюда, есть парк с аттракционами.
Ты туда не пойдешь. Джина скрестила руки на груди.
Зельда сделала большие глаза:
Не беги впереди паровоза, Джина. Я как раз хотела сказать, что в парке есть кафешка. Попьем молочные коктейли, поглазеем на аттракционы.
Я не против вашей с внучкой встречи. Я просто пытаюсь тебя уберечь.
Недоумевая, почему эта женщина с белыми волосами тут распоряжается, Марта вступилась за бабушку:
Зельда сама за себя решит.
Джина испепелила ее взглядом. Зельда выкатилась немного вперед.
Обещаю, что не стану сбегать. Она вздохнула. И кататься на американских горках. После больничной унылости мне полезно проветриться. Побыть среди людей, которые радуются жизни, а не страдают всяческими болячками. Что плохого в том, чтобы пойти в кафе?
Джина расцепила руки.
Хорошо, сдалась она, помедлив. Я подумаю.
Оставишь свой номер телефона, Марта? попросила Зельда.
Марта вынула из кармана блокнот «Чудо-женщины». Написала свои адрес и телефон. Вырвала листок и протянула бабушке.
Звони в любое время, сказала она. Я буду ждать. Я живу все там же, в старом родительском доме.
Зельда кивнула. Сунула листок в карман и слабо взмахнула рукой.
Спасибо, что разыскала меня.
Ноги Марты приросли к полу и отказывались уходить, но Джина многозначительно выпрямилась. Она была твердой и непреклонной.
Марта колебалась, поцеловать ей бабушку или нет, но решила, что лучше не надо. Джина отконвоировала ее к двери дескать, давай проваливай с нашей территории.
Она старая женщина, прошипела Джина, взявшись за дверную ручку. Не знаю, зачем вы явились спустя столько лет, но ухаживать за Эзмерельдой моя работа. И я никому не позволю вмешиваться. Хочу, чтобы вы себе это уяснили.
Марта, задетая ее властным тоном, сглотнула.
Ясно.
Хорошо. До свидания.
На мгновение обернувшись, Марта одними губами сказала бабушке «до свидания». И шагнула на дорожку, ведущую к воротам. Сказала Зельда в ответ «до свидания» или нет, Марта не услышала, да и хорошо. Она уже напрощалась с ней за все эти годы.
Дверь захлопнулась, и Марта пошла к калитке. Пальцы не слушались, колени были словно кисель. Она сунула дрожащие руки в карманы и подставила лицо ветру и вдруг вокруг словно посветлело.
Она глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, закрыла калитку и огляделась по сторонам, соображая, в какую сторону идти. Она, привыкшая все планировать, упустила один важный момент. Марта совершенно не подумала о том, как будет добираться домой.
Глава тринадцатая
«Араукария»
Марта прошагала по сельской дороге почти два километра, когда наконец увидела деревянный указатель до центра деревни оставалось еще полтора. Передвигать ногами она еще могла, а вот воспринимать окружающее уже не очень. Она словно спала и летала во сне. Сердце колотилось так, что, казалось, выскочит из груди.
Бабушка жива.
Марта шла и боялась сейчас вот из-за живой изгороди или забора выскочит человек с микрофоном и с ухмылкой маньяка объявит, что это был розыгрыш для какого-нибудь крикливого вечернего субботнего телешоу. «Сюрприз. Вы решили, что ваша бабушка нашлась? Шутка! Не повезло».
В крови бурлил адреналин, хотелось сорваться и бежать, и чтобы ветер свистел в волосах.
А еще хотелось записать в блокнот все теснящиеся в голове вопросы. И пометить желтой звездочкой все в работе, но пока ни один не решен. Благодаря «Сини небес» вскрылось такое, что полностью перечеркивало ее представления об их семье. А еще Марта чувствовала: даже безоблачное счастье от неожиданной встречи с Зельдой омрачено тайнами и ложью.
Она как раз проходила мимо церкви и вдруг, содрогнувшись, вспомнила, как папа объявил, что на похороны бабушки она не пойдет.
Ты еще мала, нечего тебе там делать, сказал он. Попрощайся с ней как-нибудь по-другому.
Я хочу попрощаться как следует, настаивала Марта.
Идем мы с матерью. А ты нет.
Так сказал папа, раз за разом повторяла Бетти на все Мартины мольбы.
А я вообще не хочу на похороны, заявила Лилиан, когда Марта попыталась перетянуть ее на свою сторону. Все плачут, шмыгают носами, все в черном. Нет уж, спасибо.
Несколько недель после смерти Зельды Марта слонялась по кладбищу. Она прочитала все надписи на надгробиях, но имени Зельды там не было. Прошерстила в церкви книгу поминовений тоже пусто. А может, бабушка родом не из Сэндшифта? Тогда ее могли похоронить на родине. Эту загадку Марта так и не сумела разгадать. Теперь, однако, стало ясно, почему ей так и не удалось ничего разузнать о смерти Зельды.
Потому что она не умерла.
От этого открытия Марте было одновременно и безумно радостно, и тошно.
За всей этой мыслительной сумятицей Марта и не заметила, как прошла остаток пути и добралась до деревни.
Бентон-Бэй принадлежал к числу тех населенных пунктов, что высаживают свое название цветами на газоне и до сих пор берегут на каком-нибудь углу красную телефонную будку.
Марта, все еще в оцепенении, миновала пекарню, газетный киоск, аптеку и мясную лавку. В витрине висели связки сосисок, и ей вспомнилось, как Зельда с сырыми сосисками в руках гонялась за ней по лужайке и вопила: «У меня большие-пребольшие пальцы!»
Марта слегка улыбнулась и пошла дальше по улице, не замечая толком ни магазинов, ни людей вокруг. Вдруг что-то зацепило ее взгляд. Над дверью на цепях висела деревянная вывеска, а на ней дерево и книга.
Марта подошла ближе и задрала голову.
Книжный магазин «Араукария», вслух прочитала она.
При виде восхитительной картины витрины с кремовыми средниками и ворохом красочных детских книг и мягких игрушек сердце у Марты запело. Она протянула руку и дотронулась до стекла. Потом постояла на тротуаре, подумала: а ведь именно Рита, по сути, привела ее к дому викария и к Зельде. А еще у нее есть «Синь небес» в хорошей сохранности. Надо зайти.
Толкнув дверь, Марта увидела за прилавком женщину в сине-зеленой шали и массивном ожерелье из драгоценных камней. У нее были сияющая черная кожа и блестящие кудряшки, спиральками свисающие по обе стороны очков в оранжевой оправе.