Боже упаси! Но понимаешь, в глазах землян вы косморазведчики, звездопроходцы, вы все герои. А герои должны совершать подвиги, работа у них такая.
А Круминь говорит: за подвигами только клинические идиоты гоняются.
Правильно он говорит. Со своей точки зрения. Он начальник экспедиции, он за людей отвечает, ему эти подвиги одна головная боль. Но в вашей профессии самая будничная работа в чем-то героическая. Честно говоря, я и пытался это уловить в твоих рассказах. Хоть что-то.
Ага, а месяц на экваториальном плато это тебе не подвиг? Сниться эти базальтовые плиты начали. Едва глаза закрываешь красно-бурая каменная пустыня до горизонта, и миражи в раскаленном воздухе.
Может, и подвиг, но какой-то он очень уж однообразный получился. Высадились, установили регистрирующую аппаратуру, собрали образцы Рутина!
Рутина, значит? Конечно, куда уж нам до вашей, полной интересными приключениями и подвигами писательской жизни!
Белка отвернулась, надула губы. Обиделась. Андрей прикусил язык зачем ляпнул? И слово какое противное выскочило, «рутина». Где только выкопал такое?
Теперь они шли молча, почти в полной тишине. Только изредка хрустнет веточка, попавшая под ногу, да дятел где-то вверху выбивал раскатистую барабанную дробь. Краем глаза Андрей засек движение: рыжая белка разбирала упавшую на землю шишку. Заметила людей, застыла, повернув навстречу удивленную мордочку. И вдруг молнией взлетела по стволу, исчезла в ветвях. Андрей осторожно потеребил ладонь подруги.
Ну чего еще? недовольно буркнула та.
Видела, как твоя родственница по деревьям скачет?
Ой-ой-ой, остряк доморощенный! Сейчас я твоего родственника найду!
Она покрутила головой, но никакой живности больше не наблюдалось. Отчаявшись увидеть в густых ветвях хоть что-то, поинтересовалась ехидно:
А какая это птичка поет?
Дятел.
Сам ты дятел! Прислушайся! Слышишь? Соловей?
Нет, не похоже Хотя Нет, не знаю. Определенно могу сказать, что это не кукушка!
Да уж, соловья от кукушки любой отличит. А я думала, ты по голосам птиц определить можешь.
С чего бы? Я не орнитолог.
Но ты ведь пишешь в своем романе: «Он услышал, как синички в кустах начали о чем-то ожесточенно спорить». А может, там совсем не синички были?
Так то в романе!
Вот так и верь вам, писателям! Я думала, пишут о том, что знают.
Андрей, протестуя, взмахнул руками:
Нельзя же знать все!
Да, все знать невозможно. Но то, чем занимаешься, нужно изучить в совершенстве. Я, например, знаю химию и планетологию. И косморазведку.
Косморазведку и я знаю!
Ха! Это ты о тех трех неделях на базе? Хорошее знание! Помнишь, как ты тогда шлюпку сажать учился? «Леночка, мы почему-то слишком быстро снижаемся!» Повезло, что я успела управление перехватить, а то так бы и пришел шлюпке трындец с капремонтом.
Возразить было нечего, инцидент имел место быть. Но сдаваться Андрею не хотелось, а лучшая защита, как известно, это нападение. К тому же Белка, кажется, забыла о решении обидеться на «рутину».
Между прочим, госпожа косморазведчица, ты в своем рассказе о Горгоне кое-что перепутала. Вы там были не двадцать три, а двадцать две недели, если на каждую точку высадки ровно неделю тратили, согласно инструкции.
Ага, ты лучше меня знаешь! Наверное, это ты там по экваториальному плато лазил.
Считай сама. Первая высадка на южном полюсе. Затем архипелаг. Четыре высадки на полярные равнины. Два в прибрежных районах. Итого восемь. Семь высадок в горные районы. Четыре на экваторе. Итого еще одиннадцать.
И что?
И три в океанах. Получается двадцать две недели, элементарная арифметика.
Стой, ты что-то пропустил. Лена нахмурилась и начала сосредоточенно подсчитывать в уме. Архипелаг считал?
Разумеется.
В горах Да, не сходится. Это что ж, у меня старческий склероз начинается?
Ладно, забудь, какая разница, позже вспомнишь.
Андрей не рад был, что затеял подсчеты. Попытался сменить тему разговора, но не тут-то было. Елена ни о чем другом больше и думать не хотела, раз за разом пересчитывала высадки, загибая пальцы. И наконец облегченно вздохнула:
Между прочим, госпожа косморазведчица, ты в своем рассказе о Горгоне кое-что перепутала. Вы там были не двадцать три, а двадцать две недели, если на каждую точку высадки ровно неделю тратили, согласно инструкции.
Ага, ты лучше меня знаешь! Наверное, это ты там по экваториальному плато лазил.
Считай сама. Первая высадка на южном полюсе. Затем архипелаг. Четыре высадки на полярные равнины. Два в прибрежных районах. Итого восемь. Семь высадок в горные районы. Четыре на экваторе. Итого еще одиннадцать.
И что?
И три в океанах. Получается двадцать две недели, элементарная арифметика.
Стой, ты что-то пропустил. Лена нахмурилась и начала сосредоточенно подсчитывать в уме. Архипелаг считал?
Разумеется.
В горах Да, не сходится. Это что ж, у меня старческий склероз начинается?
Ладно, забудь, какая разница, позже вспомнишь.
Андрей не рад был, что затеял подсчеты. Попытался сменить тему разговора, но не тут-то было. Елена ни о чем другом больше и думать не хотела, раз за разом пересчитывала высадки, загибая пальцы. И наконец облегченно вздохнула:
Северный магнитный полюс! Все правильно, двадцать три недели полевых исследований. Не путай меня.
Я и виноват остался! Сама же забыла.
Странно, но и правда, забыла. Это же наша последняя точка, Круминь почему-то решил на неделю задержаться А, там какая-то аномалия была, он на снимках увидел и решил проверить. В районе магнитного полюса обнаружился кратер идеально круглой формы.
Леночка вновь повеселела, и Андрей успокоился. Спросил:
И что там интересного, в этом кратере?
Ничего, одни камни растрескавшиеся Лена замолчала. А закончила притихшим, каким-то осипшим голосом: И «облако»
Она вынула пальцы из ладони Андрея, засунула руки в карманы шортов, пошла вперед. Подивившись такой резкой смене настроения, Лесовской поинтересовался осторожно:
Какое облако? Лена, что-нибудь случилось? Там, в этом кратере? Какие-то неприятности?
Нет. Но странно как я могла забыть? До старческого склероза вроде далеко. Что касается кратера, то ничего там экстраординарного не было, обычный метеоритный кратер. Но в центре его постоянно висело облако необычного цвета алое, как артериальная кровь. Пробы показали, что это обычный туман какие-то тектонические процессы, водяной пар сквозь разломы на поверхность просачивается и конденсируется. Что его в красный цвет окрашивает, мы определить не смогли. Да, еще в том месте если смотреть с орбиты видно, что кратер лежит в середине более темного, чем остальное плато, круга. И там, где круг касается горного хребта прямо на границе, тянется неглубокое ущелье. Мы его обследовали, но ничего не Она опять сбилась. Помолчала, затем выдавила едва слышно: только в последний день.
Андрей насторожился. С Леночкой явно что-то происходило, что-то непонятное.
Что «в последний день»? переспросил.
В последний день я нашла Там пещера была, я спускалась в нее на лебедке. Я там увидела Она растерянно посмотрела на него: Черт, а что я там увидела? Потом Маслов начал кричать в шлемофон. У них что-то случилось в кратере
У вас было ЧП?!
Нет, не ЧП. Закончили высадку, вернулись на корабль. Как обычно.
А что же
Под ногу Андрею попала шишка. Взглянув на нее мимоходом, он снова повернулся к Белке. И застыл, чувствуя, как противный холод пополз по коже. Елена смотрела куда-то остекленевшими от ужаса глазами. Представилось вдруг ни с того ни с сего, что не в земном домашнем лесу они стоят, в ста метрах от человеческого жилья, а на далекой таинственной Горгоне.
Лена! Что с тобой?!
Он схватил ее за плечи, рванул к себе. Будто очнувшись, Коцюба взглянула на него, нетерпеливо высвободилась, развернулась и быстро пошла к пансионату.
Да что стряслось?!
Все нормально. Была обыкновенная высадка. Собрали оборудование и улетели. Все живы-здоровы, как видишь.
А что ты увидела в пещере?
Не было никакой пещеры! И вообще, давай больше не будем об этом! У меня голова раскалывается от твоих вопросов!
Лесовской не настаивал, шел молча сзади. Сбивчивый рассказ подруги и все, что сегодня случилось в лесу, ему очень не нравилось. Но он решил, что вернуться к этому разговору время еще будет. Он ошибался.
Иван Круминь. Горгона, объект «Кольцо», 211-й день экспедиции
Экспедиция заканчивалась. Как ни обидно, но удачной назвать ее язык не поворачивался. Возможно, кто-то другой прекратил бы изыскания после первой дюжины высадок, но Круминь был не «другой», его команда сделала все, что требуется от разведчиков. Карта поверхности, данные сейсмических, гравиметрических, магнитометрических исследований, химический состав атмосферы, океанической воды, горных пород. Конечно, если отбросить чисто прагматический подход, нашли они немало интересного. Но Круминь не питал иллюзий. Время, когда космические экспедиции будут снаряжаться ради удовлетворения научного любопытства, наступит не скоро. Пока человечество решало задачу куда более насущную: оно расширяло ареал обитания. И Горгона при всей своей интересности для колонизации не подходила ни по каким меркам. Да, в полярных областях можно построить закрытые города вода, предсказуемый климат, отсутствие тектонической активности, позволяли сделать это быстро и недорого. Но чем займутся жители этих городов, за счет чего колония окупится? Разведэкспедиция не нашла месторождений, пригодных для промышленной разработки, ничего, сколь-нибудь полезного, везде пустые кварциты. Пожалуй, такое однообразие тоже одна из загадок Горгоны. Но кому такие загадки нужны? Круминь предвидел реакцию Совета по космическим исследованиям: категория «C». То бишь дальнейшие исследования отложены на неопределенный срок. Пустышка.
Экспедиция заканчивалась. Как ни обидно, но удачной назвать ее язык не поворачивался. Возможно, кто-то другой прекратил бы изыскания после первой дюжины высадок, но Круминь был не «другой», его команда сделала все, что требуется от разведчиков. Карта поверхности, данные сейсмических, гравиметрических, магнитометрических исследований, химический состав атмосферы, океанической воды, горных пород. Конечно, если отбросить чисто прагматический подход, нашли они немало интересного. Но Круминь не питал иллюзий. Время, когда космические экспедиции будут снаряжаться ради удовлетворения научного любопытства, наступит не скоро. Пока человечество решало задачу куда более насущную: оно расширяло ареал обитания. И Горгона при всей своей интересности для колонизации не подходила ни по каким меркам. Да, в полярных областях можно построить закрытые города вода, предсказуемый климат, отсутствие тектонической активности, позволяли сделать это быстро и недорого. Но чем займутся жители этих городов, за счет чего колония окупится? Разведэкспедиция не нашла месторождений, пригодных для промышленной разработки, ничего, сколь-нибудь полезного, везде пустые кварциты. Пожалуй, такое однообразие тоже одна из загадок Горгоны. Но кому такие загадки нужны? Круминь предвидел реакцию Совета по космическим исследованиям: категория «C». То бишь дальнейшие исследования отложены на неопределенный срок. Пустышка.