На несколько секунд Ярослава задержалась у зеркала, поправила воротничок. Вспомнила, что на улице ветер, собрала волосы в тугой хвост, затянула резинкой. Придирчиво осмотрела себя. Нормально.
В гараже ее поджидали два мобиля: двухместный спортивный малыш и мощный джип с откидным тентом. Сегодняшнему настроению и задачам больше соответствовал первый темно-сиреневый «феррари». К тому же батарея джипа была почти на нуле, следовало подзарядить ее еще на прошлой неделе. А лучше заменить новой, большей емкости Нет, менять батарею уже без надобности.
В гараже ее поджидали два мобиля: двухместный спортивный малыш и мощный джип с откидным тентом. Сегодняшнему настроению и задачам больше соответствовал первый темно-сиреневый «феррари». К тому же батарея джипа была почти на нуле, следовало подзарядить ее еще на прошлой неделе. А лучше заменить новой, большей емкости Нет, менять батарею уже без надобности.
Ярослава вывела спорткар из гаража на бетонную полосу, ведущую к петляющему по склону шоссе. Пешком, по крутой лесной тропинке, до поселка было рукой подать, но ехать приходилось вокруг горы, по серпантину. Однако для скоростного «феррари» двенадцать километров не расстояние. Через две минуты она вырулила на шоссе и увеличила скорость. Ленивые инспектора дорожной полиции пока не выползали к кормушкам, можно было промчать в свое удовольствие. Ветер ворвался в кабину через открытое окно, заиграл прядью волос на виске. Ветер пел: «Свобода! Свобода!» и не хотелось думать, что это всего лишь сказка, несбыточная мечта.
Подняться в небо, затем упасть
Для целой жизни одна минута
Что значит вечность? Что значит власть?
Когда есть небо и привкус чуда
Ярослава добавила скорости. Синий указатель с названием поселка пронесся мимо. Пусть! Полчаса ничего не решают в этом сражении, в ее главном сражении. Полосатые столбики вдоль дороги слились в одну непрерывную линию. Встречные и попутные машины со свистом пролетали мимо. На поворотах приятно вдавливало в кресло, и ощущение полета становилось почти реальным. Как здорово нестись так, чувствуя разворачивающиеся за спиной крылья! Гнать машину по автобану или скользить на глиссере, срезая верхушки волн. А лучше всего оставить землю далеко внизу и подняться в небо, как птица! В этот отпуск она как раз собиралась приобрести авиетку Не судьба.
Полчаса отдыха закончились. Она убрала ногу с педали акселератора, и белая полоса за окном вновь распалась на столбики ограждения. Сбросив скорость, Ярослава развернула машину назад к поселку и начала прикидывать предстоящий маршрут. Первым делом в универмаг, купить одежду для Елены. Дальше заскочить на рынок, взять свежей зелени. Потом в мясную лавку. И на обратном пути выполнить вчерашнюю просьбу Вероники. Глупую просьбу, но отказать она не могла.
Она припарковала машину возле двухэтажного стеклянного здания поселкового универмага. На стоянке было пусто, и на втором этаже, в отделе женской одежды, покупатели пока отсутствовали. Мало этим летом туристов приехало, плохой сезон для местных.
Только когда Ярослава, взяв несколько комплектов белья, начала выбирать майку для Коцюбы, в отдел напротив, торгующий пляжными товарами, зашла покупательница. Девушка лет двадцати пяти, с крашенными в медно-рыжий цвет короткими волосами, в клетчатых шортах и легкомысленном полупрозрачном топе, не столько скрывающем, сколько подчеркивающем сильное, тренированное тело. На ногах кроссовки, в каких можно и по горам бродить, и по пляжу бегать, на голове кепочка. Типичная туристка.
Неправильная туристка! Девушка увлеченно перебирала купальники, весело переговариваясь с подошедшей продавщицей. И в то же время Ярослава ощущала направленное на себя пристальное профессиональное внимание. Понятно, успели обложить. Она давно готовилась к этому, знала, что в СБК хлеб даром не едят.
Выбрав майку и расплатившись, Медведева направилась к выходу. Проходя мимо прилавка с разложенными на нем бикини, замедлила шаг. Не в силах перебороть озорство, посоветовала «туристке»:
Берите этот. Хит сезона, красиво и неброско. На вас смотреться будет отлично!
Медноволосая была не одна. На стоянке, метрах в десяти от «феррари», приткнулся к бордюру бежевый открытый «опель». Водитель, парень в белой майке и в такой же бейсболке, увлеченно смотрел что-то по ти-ви. И одновременно наблюдал за вышедшей из магазина женщиной в зеркало заднего вида. Ярослава снова усмехнулась, пошла к своему «малышу». О слежке она не беспокоилась. Ничего страшного, пусть ребята прокатаются за ней на рынок и в мясную лавку. И будет с них. Что она еще собиралась приобрести сегодня, ищейкам знать не обязательно. Поиграем немного в кошки-мышки.
Пока мышки уверены, что они кошки.
Елена Коцюба. Земля, Крым, 2 августа
После завтрака Вероника потянула Елену в библиотеку. Раньше та в эту часть дома не заглядывала и теперь чуть ли не с открытым ртом застыла, таращась на тянущиеся вдоль стен стеллажи. Зачем столько?! Жизни не хватит, чтобы прочесть! И к тому же чтение неэффективный способ усваивать информацию. С видео не сравнить, а с гипно-аудио и подавно!
После завтрака Вероника потянула Елену в библиотеку. Раньше та в эту часть дома не заглядывала и теперь чуть ли не с открытым ртом застыла, таращась на тянущиеся вдоль стен стеллажи. Зачем столько?! Жизни не хватит, чтобы прочесть! И к тому же чтение неэффективный способ усваивать информацию. С видео не сравнить, а с гипно-аудио и подавно!
Неизвестно, сколько она стояла бы так, ошеломленная тысячами разноцветных корешков, сотнями коробков, набитых кристаллокнигами, но Вероника, успевшая занять кресло у окна, потребовала:
Рассказывай, как слетала. А то мы с тобой со вчерашнего утра и не разговаривали по-настоящему!
Слетала В Питере жарко, как и здесь. Елена осмелилась потрогать корешок толстенного старинного (может, еще с двадцатого века?!) фолианта.
Сейчас жарко, да? Я в последние дни температуру плохо различаю. И как там Степа?
Слизняк он, этот Степа. Перетрусил, в штаны навалял. Я от него столько гадостей услышала, ты не представляешь!
Маслов?! Да ты что, не может быть! не поверила Ника. Он же сильный и смелый С ним то же, что и со мной?
Да. Никакой он не сильный и не смелый, обыкновенный трус! Противно, что в экспедиции вместе ходили.
Он не трус. Просто ему тяжело, он ведь один там. Мне легче, у меня есть вы. Надо было Степу сюда везти. Эх, мне за ним лететь следовало! Вероника замолчала. Добавила тихо: Ерунду говорю. Куда там мне лететь, еле хожу.
Она сразу сникла. Помолчала, разглядывая сложенные в замок пальцы. Затем взяла лежащий на журнальном столике томик, начала листать.
А Елена подошла к окну. Синоптики не ошиблись, с утра начало штормить. Волны бились о скалы, рассыпались фейерверками белых брызг, набрасывались на пляж, будто пытались проглотить его. Она повернулась к подруге:
А ты чем вчера занималась весь день?
Читала, думала Звонила родителям. Они волнуются, спрашивали, скоро ли я приеду. Вероника грустно улыбнулась: Я сказала, что дня три-четыре побуду здесь. Врать не хочется, и правду сказать не могу. Поэтому так и ответила дня три-четыре. Потом меня не будет, я чувствую, что ухожу. Как вода сквозь песок
Голос ее задрожал, и она оборвала фразу. Заставила себя улыбнуться, продолжила:
А еще я разговаривала с Мышонком. Слава богу, она забыла, что видела той ночью. Ждет, когда мама вернется.
От слов этих и особенно от улыбки у Елены комок встал поперек горла. Если б Вероника еще что-то сказала о дочери, не выдержала бы, разревелась. Но та наконец нашла нужную страничку:
Лен, послушай какая прелесть:
Обманите меня но совсем, навсегда
Чтоб не думать зачем, чтоб не помнить когда
Чтоб поверить обману свободно, без дум,
Чтоб за кем-то идти в темноте наобум
Здорово, правда? Это Волошин, крымский поэт девятнадцатого века. Или двадцатого? Не помню. Я раньше много читала. До того как
«как встретила меня и начала подстраиваться под мои вкусы и привычки, мысленно закончила за подругу Елена. А я, дрянь такая, пользовалась тобой. Это ж так льстило самолюбию, что в меня не только парни, но и девчонки влюбляются!»
Естественно, Вероника сказала по-другому. Коротко и нейтрально:
поступила в академию.
За окном ветер срывал с волн пригоршни пены. Елене захотелось немедленно подставить лицо под его соленую свежесть, охладить горевшие щеки.
Ника, пошли на берег!
На берег? удивилась такому предложению Пристинская. Но там же шторм?
А мы не купаться. Только посидим на камешках.
Волны перекатывали через пляж, доставая порой до нижней ступеньки лестницы. И лишь справа, под самым обрывом, сохранилась узкая полоса сухой гальки. Туда они и пробрались, разувшись предусмотрительно на террасе. Елена плюхнулась на гальку, прислонилась спиной к валуну, вытянула ноги, позволяя пене лизать пятки. Вероника опустилась рядом на корточки, зачерпнула рукой разноцветные камешки.
Лена, я вчера и позавчера думала Ты можешь мне ответить на один вопрос? Но только честно?
Какой вопрос?
Пообещай, что скажешь правду.
Ну, обещаю.
Там, в кратере, когда вы нас нашли Ты же видела меня, правда? Меня мертвую, да?
Противный комок снова встал поперек горла. Елене хотелось энергично замотать головой, возмутиться, мол: «Что ты глупости выдумываешь?!» Но ведь пообещала. Она с трудом выдавила из пересохшего горла:
Да.
Пристинская несколько минут молчала. Затем кивнула.
Значит, я умерла. Я ведь помню, как умирала. А сейчас это не настоящая жизнь. Я ходячий труп, зомби, как в старинных ужастиках. Противно, наверное, когда рядом с тобой мертвец сидит, да?
Что ты такое говоришь?! Коцюба обняла подругу за плечи. Та попыталась отстраниться, но Елена не позволила, крепче прижала к себе. Я всегда буду рядом с тобой, слышишь? Что бы ни случилось!
Вероника подняла на нее глаза. В их глубине светилась маленькая искорка надежды.
Правда?
Конечно, правда!
Смотри, что я нашла.
Она протянула руку, разжала кулак. На маленькой, почти детской ладошке ее лежал камешек с дырочкой посередине.
Что это? не поняла Елена.
Куриный бог. Он приносит счастье тому, кто его найдет. Может, и мне принесет, и все снова будет хорошо? Нет, уже хорошо! Я не знаю, кто и зачем меня оживил, но я им благодарна. Я еще раз увидела Землю, голубое небо, деревья, море, Мышонка, родителей и тебя. Теперь я готова. Правда, Лена, ты не переживай за меня. Я не боюсь, я готова умереть насовсем.