Несмотря на всю неоднозначность своего положения, я чувствовал, что ситуация находится под контролем. Создание базовой легенды для адаптации в чужом обществе шло согласно рекомендациям нашего преподавателя по психологии мои эмоции все время оставались под контролем, нужный психотип формировался, акцент нарабатывался. Персонал госпиталя окончательно перестал интересоваться моим прошлым, тело чувствовало себя все лучше, а неожиданности пока что обходили меня стороной. В принципе, мне оставалось только выйти из больничных стен и придумать способ вернуться домой.
На первый взгляд, особых препятствий для этого не имелось.
Поздравляю, Алекс, через десять дней мы вас выписываем, сообщил доктор Льюис во время очередного контрольного осмотра. Речевые функции полностью восстановлены, на клеточном уровне тоже все в порядке. Остается амнезия, но здесь может помочь только время или квалифицированная психологическая помощь. К сожалению, ее мы предоставить не можем.
Спасибо вам. Мне хватит того, что я могу нормально жить. Если бы я мог вас как-нибудь отблагодарить, я бы это сделал, но
Бросьте, Алекс. Это моя работа.
Все равно спасибо.
Пожалуйста. Через пять дней придет специалист из службы безопасности, который сделает вам идентификатор. После этого останутся только формальности.
Ясно
Следующие несколько суток я провел как на иголках грядущая проверка могла как полностью оградить меня от любых претензий местных властей, так и безвозвратно похоронить. Второй вариант казался гораздо вероятнее первого, но тотальная биометрическая идентификация барнардцами не практиковалась, возиться с каким-то безвестным пареньком в текущих условиях особого смысла не имело или все же имело?
К счастью, большинство моих страхов оказались беспочвенными до серьезного расследования дело так и не дошло. Тем не менее, встреча с безопасником прошла очень напряженно.
Добрый день, Алекс, кивнул обосновавшийся в кабинете доктора Льюиса офицер. Я должен задать вам несколько вопросов.
Конечно.
Нам предоставили данные, согласно которым вы полностью утратили память в результате полученного во время бомбардировки шока. Это соответствует истине?
Да наверное, соответствует. Я ничего не помню, даже бомбардировку.
Хорошо. К сожалению, в наших базах нет рисунка вашей радужной оболочки. Также у нас отсутствует ваш генетический код. И отпечатки пальцев.
Простите, я не знаю, как это могло случиться.
Вы верите в бога? Или богов?
Э наверное, нет.
У вас есть татуировки?
Нет.
Как вы перешли границу? Где ядерный заряд?
Простите, какой еще заряд? Я
Это вы взорвали бомбу в Никосии?
Что?! Я же сказал
Вашу мать зовут Джейн, правильно?
Не знаю!
Вы давно работаете на мексов?
Даже если бы я на них работал, я этого не помню!
Сколько вам лет?
Не знаю. Врачи говорят, что около девятнадцати.
Вы совершали преступления?
Откуда мне знать?!
Собеседник внезапно сбавил тон и очень серьезно произнес:
Восемьдесят процентов жителей нашей страны вносят детей в базы данных сразу после рождения. Остальные используют свое конституционное право на неприкосновенность частной жизни. Понимаете, кто чаще всего поступает таким образом?
Судя по вашим словам, это шпионы, религиозные фанатики и преступники.
Именно так.
Именно так.
И что? Простите, но я не помню, что было раньше.
Решили начать новую жизнь?
Я был бы рад возобновить старую. Но не могу.
Офицер некоторое время пристально меня рассматривал, но затем слегка расслабился и кивнул:
Хорошо, будем считать, что я вам верю. Вы получите новый идентификатор, однако в вашем личном деле будет пометка о неблагонадежности. Если вы действительно хотите изменить свою жизнь государство согласно это принять. Если же вы решите вернуться на преступный путь, это будет расцениваться как рецидив. Со всеми вытекающими последствиями.
Я не преступник.
Откуда вам знать?
Ответить на этот вопрос было нечего. Пришлось промолчать.
Вот именно. Надеюсь, что вы станете полезным членом общества, Алекс Фишер. Желаю удачи.
Спасибо
Через день мне прислали удостоверение личности небольшую серебристую пластинку, напичканную электроникой и украшенную моей фотографией. А еще спустя трое суток госпиталь окончательно со мной распрощался.
Я сидел на обшарпанной пластиковой скамейке, крутил в руках продуктовую карточку и в который уже раз за последнее время систематизировал имевшуюся в моем распоряжении информацию. Мимо ходили озабоченные люди, с неба сыпалась мелкая изморось, полученная в больнице накидка все сильнее пропитывалась влагой, но подобные мелочи оставались где-то на задворках моего внимания.
Двигаться к линии фронта было нельзя интуиция буквально кричала об опасности, постоянно напоминая о сбивчивых рассказах Марии, брошенных вскользь репликах доктора Льюиса, злых словах разговаривавшего со мной офицера и крутившихся по местной сети новостях.
Сразу после ядерной бомбардировки регулярные части противника были спешно разделены на более мелкие формирования и рассредоточены вдоль всей границы условно-безопасной зоны. Это мешало добраться до ничейной территории. Как минимум пятеро моих товарищей были обнаружены и ликвидированы. Как минимум один из них не успел взорвать свою бомбу. Это заставило врагов многократно усилить патрулирование местности. Моя собственная легенда была шита белыми нитками даже несмотря на готовность к допросу и выверенную линию поведения. Это уже привлекло внимание офицера и стало причиной соответствующей отметки.
Что случится, если подозрительный молодой человек без какой-либо внятной причины отправится в тщательно охраняемую прифронтовую зону и будет там задержан?
Ничего хорошего
Учитывая полное отсутствие каких-либо ресурсов, мое положение выглядело достаточно плачевно. Тем не менее, разбив глобальную задачу на составляющие, я немного успокоился.
Мне требовалось легально попасть в зону боевых действий. Сделать это можно было несколькими способами, но самым простым и очевидным являлась служба в армии. Тотальной мобилизации барнардцы пока что не объявляли, у рекрутов наверняка имелась некоторая свобода выбора, а это означало, что я мог прийти в ближайшую часть, рассказать о своем желании попасть на фронт и в тот же день туда уехать.
Оставалось придумать, ради чего молодой здоровый парень собирается записаться в солдаты.
У меня ничего нет нет денег, нет жилья но тут хватает приютов, а еду выдают мне стыдно идти в приют? Глупость или а если у меня амбиции? Патриотизм хм
В конце концов более-менее нормальный мотив все же обнаружился. Приняв решение, я убрал в карман карточку, встал со скамейки, а затем двинулся к центральной площади.
Хотя Спарта выглядела достаточно красиво, общий стиль ее застройки серьезно отличался от нашего и казался мне весьма непривычным здесь не нашлось места для обособленных деловых кварталов или громадных небоскребов, а четким зонированием никто не озаботился. В результате низенькие дома были похожи один на другой, жилые здания соседствовали с административными, а весь город напоминал собой неряшливую техногенную кляксу, расплескавшуюся по краям довольно широкой реки.
Я невольно вспомнил ледяную воду, бросил опасливый взгляд на верхушки далеких гор и зябко передернул плечами. Но затем выбросил из головы лишние мысли и продолжил путь.
Как выяснилось совсем скоро, барнардцы тоже занимались озеленением почти на каждом перекрестке стояли заботливо высаженные в специальные земляные бассейны деревья, а однажды вдалеке показался самый настоящий парк, большой и ухоженный.
В иное время я с удовольствием погулял бы среди зеленых растений, но увы, сегодня у меня были абсолютно другие цели. Надоедливый дождь закончился, сквозь просветы в тучах выглянуло солнце, однако из-за поднявшегося ветра стало только холоднее. Пришлось поторапливаться.
Извините, вы не скажете, где выдают еду?
Патрульный, к которому я обратился, окинул меня цепким взглядом, потребовал идентификатор, но быстро сменил гнев на милость и рассказал, как пройти к ближайшему социальному пункту. Двигаясь по указанному направлению, я старательно рассматривал все вокруг, однако ценных для командования сведений так и не получил вокруг был самый обычный город, населенный самыми обычными людьми кто-то ругался на погоду, кто-то мирно гулял по мокрым тротуарам, кто-то обсуждал текущие новости.
Слышался детский смех. Время от времени рядом проезжали машины.
Простите, а где тут кормят?
За углом, в голосе ответившей мне женщины послышалось искреннее осуждение. Лучше бы работать пошел. Вон какой здоровый.
Спасибо
Увидев жиденькую очередь, я пристроился за опиравшимся на костыль мужчиной и некоторое время молчал, постепенно двигаясь к заветной двери. А потом громко вздохнул и тоскливо пробормотал:
Не жизнь, а дерьмо
Слова упали на благодатную почву мужчина оглянулся, оценил мой внешний вид и понимающе кивнул:
Первый раз?
Что?
На раздаче первый раз, говорю? Только из госпиталя?
Да.
А что случилось? С фронта вернулся?
Как выяснилось спустя несколько минут, мне чрезвычайно повезло новый знакомый оказался весьма общительным. Рассказав собственную немудреную историю, я удостоился пары сочувственных слов, а потом узнал, что собеседника зовут Джейком, он был солдатом и воевал против мексов, но получил тяжелое ранение и оказался не у дел врачи кое-как выдернули его с того света, частично восстановили изуродованную ногу, однако на этом посчитали свой долг исполненным.
Хромаю до сих пор. На службу не берут, работы нет. Хорошо еще, жилой отсек заслужил. И талоны.
А мне теперь даже жить негде.
К себе не пущу, мгновенно встревожился Джейк. Найди кого-нибудь другого.
Я и не собираюсь к вам идти. Я спросить хотел в армии сейчас много платят?
Мало, бывший солдат со злостью плюнул на мостовую. Ты жизнью рискуешь, а взамен тьфу
Но все-таки платят?
Да.
А где больше всего получается?
Парень, не иди туда. Лучше здесь устройся. На ферму съезди
Ну да, как же, внезапно фыркнула стоявшая перед нами женщина. Кому мы там нужны, на этих фермах? Там все автоматы делают. Не слушай этого дурака, мальчик.
Сама дура, беззлобно огрызнулся Джейк. Его на фронте убьют.
Тебя же не убили?
Разговор практически мгновенно перешел на повышенные тона, в дискуссию вступили еще несколько человек и я очень быстро услышал все необходимое нормальной работы в городе не было, частные предприятия старались обойтись как можно меньшим количеством сотрудников, а оставшимся не у дел людям приходилось рассчитывать только на поддержку государства.
Если ночевать негде, подай заявление, тебе дадут койку в центре, сообщила мне успешно посрамившая Джейка спорщица. Не замерзнешь, выспишься, а дальше уже думать будешь.