Связавшись по рации с Троцким, Кретова терпеливо выслушала длинный монолог интенданта, после чего сообщила мне:
Похоже, эти гаврики спелись. Троцкий убедительно доказал, что у них всё идёт успешно и по плану. Амбар уже наполняется, а мы с тобой, как мне дали понять, будем только мешать сложившемуся тандему хапуг. Предложено заниматься своими делами и не париться. Далее связь по требованию.
Они ещё долго будут торговаться?
Сказал, до темноты. В общем, неопределённо, пожала плечами Ирина.
Так даже лучше, лично мне не очень-то и хотелось впрягаться в тряпки. Меня больше интересует редкая мелочёвка.
Отдав должное большой политике, век бы её не знать, мы приступили к поиску и отбору редкого, штучного товара.
В своё время Дед предложил следующую стратегию закупок на Пятисотке нужно аккумулировать как можно больше предметов, изготовленных на Земле. «Новоделы ещё успеем наклепать, сейчас же чрезвычайно важно сохранить в образцах земную материальную культуру, как основу будущего развития уже этого общества» вот такая декларация легла в основу нашей торговой политики.
Я с таким подходом полностью согласен. Любой предмет, изготовленный на Земле и заброшенный на Жестянку, несёт на себе отпечаток знаний и технологий, которые так легко забываются
Люди попали сюда не эволюционным путём, а перебросом, скачком, инерционно сохраняя привычки, взгляды, память если не о личных, то об общих успехах и неудачах, нормы общежития и морали. Поэтому отстраиваемый заново мир лепится не с фундамента, а сразу с некого ростверка на свайном поле. Этот мир не дикий, первые поселенцы сразу по прибытии обнаружили на Жестянке матрицу цивилизации, определённую материальную базу непонятного генезиса, состоящую из каменных дорог и мостов, речных плотинок, полуразрушенных военных и промышленных объектов, а также неплохо сохранившихся жилых домов. Последних, правда, очень мало, но именно они задают планку: «Видите, как добротно сделано? Изучайте, пробуйте! Добывайте камень, изготавливайте цемент и стройте капитальное жильё!».
А материальная подпитка, осуществляемая извне таинственным ЦУПом, исключила падение новой цивилизации до уровня мрачного Средневековья, милостиво разрешив общинам погрузиться в порой киношный Дикий Запад.
С другой стороны, каждому предоставлен ещё один Шанс, ведь начать новую жизнь в новом же амплуа на Жестянке легче, чем на Земле. Но здесь гораздо больше опасностей и несравнимо меньше комфорта. Именно это становится стимулом. Люди и хотели бы купить, да нечего. Нет никаких признаков сытости, а уровень потребления нижайший. Здесь отсутствует само понятие гонки за успехом. Никто никуда не торопится. Не надо платить за такси и метро, машину не купишь, нет переменчивой моды и соблазнов к периодическому обновлению одежды, кулинария простая, если не скупая. Огромная часть дневного времени уходит на организацию быта: заготовку дров, перетаскивание воды от колодцев или из реки, нагрев, вынос бытовых отходов Тем не менее, люди радуются жизни, работают, влюбляются, рожают детей.
В общем, жить на этой планете можно.
Но что произойдёт с Человечеством-2, если небеса планеты раз и навсегда очистятся от цветных куполов? Риск скатывания в то самое Средневековье будет огромен. Нам же надо зацепиться за маячки высокой материальной культуры и задержаться хотя бы в Петровских временах.
«Понятно, что мы не можем выловить все малые бочки с красными парашютами, большая их часть приземляется вне зоны нашего контроля. Но мы вполне можем позже выкупить из доставленного на них ассортимента самые ценные и важные в будущем артефакты!» вот ещё одна замечательная мысль Казанникова, которую смело можно отливать в бронзе. Вот поэтому Кретова приобрела уже второй складничок и целый пучок вилок-ложек.
Попутно пополнили коллекцию городских новостей и выполнили два общественных поручения: забрали у одного из башмачников связку ортопедической обуви, заказанной с месяц назад. Я передал в аптеку большой заказ Магды на поставку целебных трав, многие из которых в окрестностях Пятисотки просто не растут. Медицина Передела представлена полудюжиной лекарей, занимающейся, в основном, траволечением. Кто-то имеет медицинское образование, остальные народные целители. С ходу и не разберёшь, кто из них приносит реальную пользу, а кто просто шарлатан.
Урок, полученный от пройдохи Троцкого, не пропал даром. Забирать перевязанные бечевой пахучие мешочки не придётся, сын хозяйки поутру сам притащит скомплектованный заказ в гостиницу.
Аптека, сразу видно солидное заведение, обосновалась в одном из самых красивых зданий Центральной. А вот лавка башмачника спрятана в переулке, и её месторасположение выдаёт висящий на гнутом крюке огромный жестяной сапог. Да чего там, её и без сапога найдёшь, народная тропа к мастеру не зарастает. В этой лавке, кстати, на самом видном месте хозяином-юмористом прибита табличка с надписью «Ведётся видеонаблюдение!». Народ с удовольствием читает, ностальгически вздыхает В городе есть и другие обувщики, но этот мастер наиболее популярен у тех покупателей, которые требуют особого качества. Вот только работает он очень медленно, здесь оптовую партию не закажешь.
Ты бы, Рубин, рюкзак понадёжней застегнул, предупредила Кретова. Сопрут что-нибудь, здесь могут.
В толпе покупателей и продавцов тут и там действительно мелькали бойкие мальчишки с горящими глазами. Мне пришлось остановиться, скинуть рюкзак и присесть.
Молодое сталкерское пополнение подрастает, мать их, буркнул я.
Да уж, не пересыхает ручеёк
Здешний сталкер сильно отличается от сталкера книжного или игрового, но молодняк этого не понимает и не хочет понимать. В игре толпа романтических отморозков оперирует на огрызке в пару десятков квадратных километров, то есть они бродят и что-то ищут там, где уже каждый куст осмотрен сотню раз. Реальная экономика сталкеров из игры не интересует; редкие ништяки они продают задёшево, но средств удивительным образом хватает даже на экзоскелеты. Их постоянно бьёт током, окутывает облаками ядовитого газа, по ним чиркают пули, их кусают и травит ядовитая сопля, свисающая с потолка.
Однако молодёжь из Передела видит в игре лишь одно жизнь у сталков весёлая и интересная. Они свободны, разгульны, вольны в выборе мишеней. Сталкеры сидят у костров, слушая рулады под гитару, и всякий, кто умеет как-то брякать на инструменте, гарантированно найдет своих благодарных слушателей. Они вольны чатиться с помощью смартфонов. У них нет начальников лишь условные главари. Не понравилось в сообществе ушел, везде одинаково романтично и ядовито. В рот ветерану смотрит молодняк, ловя каждое слово, впитывая каждую новую легенду. И про них напишут новые книги.
Много полезного можно найти у жестянщика, специализирующегося на изготовлении посуды, однако мы опоздали. Здесь уже побывали наши торговые монстры, и большая часть продукции была убрана со стен и прилавков для доставки в «Медею».
Я высмотрел четыре книги, за которые пришлось заплатить много-дорого, и рублями. Теперь уж Казанникову точно придётся вводить в штат должность библиотекаря. Ведь за один день путешествия фонд значительно вырос, такой нельзя пускать на самотёк. Растащат или испортят, нужен контроль и учёт.
Пряжки от ремней, металлические пуговицы, иглы и мелкий инструмент и сломанный самокат без руля, мы сгребали всё. Левша починит, и в общине появится ещё одно транспортное средство, самокатов на Пятисотке еще не было.
Забавный эпизод случился возле прилавка, за которым субтильный юноша среди прочего продавал музыкальные инструменты. Губная гармошка-тремоло известной немецкой фирмы Weltmeister была в рабочем состоянии, что продемонстрировал, и весьма умело, сам продавец. На гармошке отсутствовала одна из перламутровых накладок, но это не проблема, можно выточить. Рядом с гармошкой в синей коробке с бархатом лежала новенькая блокфлейта из чёрного дерева с декоративными вставками из белой кости. Настолько красивая, что даже я, солдафон, умеющий играть только на нервах командиров и начальников, невольно залюбовался.
И тут флейту взяла Кретова. Повертев инструмент в руках, она поднесла его к губам, и по улице Центральной рекой полилась прекрасная мелодия. Такого восторга я давно не испытывал! Ирина играла чисто, абсолютно профессионально. Прохожие и продавцы замерли, начали подходить ближе, вслушиваясь в чарующие звуки.
То, что я слышал, было фантастически чудесным, смутно знакомая мне мелодия была грустная, но одновременно восторженная. В ней сочеталась непонятная боль и вдохновение, тоска от неудачи и счастье от возможности выразить свою грусть Мгновенно образовалась толпа. Когда Ирина закончила и принялась разглядывать инструмент уже с каким-то удивлением, я шёпотом потрясённо спросил:
Подруга, что это было?
А? очнулась прекрасная флейтистка под бурные аплодисменты. Кто-то протянул ей цветок, торопливо сорванный из стоявшего рядом горшка.
Это Вивальди, Денис. Представляешь, я внезапно вспомнила, что когда-то играла даже в оркестре! Помню какой-то большой зал с отличной акустикой, огромное количество зрителей и аплодисменты Это не я, это руки.
Эй, мужчина толстый! Стоп! Уже куплено, не трожь инструмент! Шеф, берём! сердито проорал я продавцу. И гармошку, и флейту!
Молодняк Пятисотки давно мечтает создать рок-группу, а с инструментами просто беда. Пока ребята разжились лишь двумя самодельными барабанами, фирменной медной тарелкой Paiste и чиненной-перечиненной укулеле. А тут блокфлейта и готовый преподаватель! Эти драгоценности я сразу упаковал в рюкзак, который вынужден таскать вместе с планшетом, на время взятым у группера. Транспортирование важной депеши я не имею права передоверить даже Кретовой.
Это Вивальди, Денис. Представляешь, я внезапно вспомнила, что когда-то играла даже в оркестре! Помню какой-то большой зал с отличной акустикой, огромное количество зрителей и аплодисменты Это не я, это руки.
Эй, мужчина толстый! Стоп! Уже куплено, не трожь инструмент! Шеф, берём! сердито проорал я продавцу. И гармошку, и флейту!
Молодняк Пятисотки давно мечтает создать рок-группу, а с инструментами просто беда. Пока ребята разжились лишь двумя самодельными барабанами, фирменной медной тарелкой Paiste и чиненной-перечиненной укулеле. А тут блокфлейта и готовый преподаватель! Эти драгоценности я сразу упаковал в рюкзак, который вынужден таскать вместе с планшетом, на время взятым у группера. Транспортирование важной депеши я не имею права передоверить даже Кретовой.