Тем удивительнее был мой промах. Ведь я хорошо знал, что в реальной жизни вкусовые ощущения невозможны без обоняния. Но это не было реальной жизнью, это было сновидением территорией сказки, на которой логика уступала воображению. И за эти годы мне так и не хватило воображения вспомнить о последнем пятом чувстве.
Но сегодня всё изменилось
Мириам
Да?
Ты пахнешь моими грёзами.
Я и есть твои грёзы.
Мы сидели на крыше храма. Вид на город, открывавшийся отсюда, мало меня волновал. Меня волновала Мириам. Окунувшись в вихрь чёрных волос, я уткнулся носом в её шею и жадно вдыхал этот колдовской запах.
Тёмные цветы с шоколадным оттенком. Жасмин, бергамот и смородина.
Запах был таким же сладостным и губительным, как и лукавый взгляд иссиня-чёрных глаз. Он был бархатным, как её чарующий голос.
Когда верхние ноты отступали, на их место приходили пряно-фруктовые ароматы орхидеи и лотоса, напоминавшие о дальних странах, в которых я никогда не бывал.
А когда и эти ароматы развеивались по ветру, оставался последний самый мистический и сводящий с ума запах. Смесь ладана, шоколада, сандала и кожи.
Аромат красоты, колдовства и любви. Запах самих сновидений.
Может, хватит меня обнюхивать? засмеялась Мириам.
Ей было щекотно от того, что я дотрагивался ресницами до её шеи. Наслаждаясь ароматом Мэри, я делал глубокий вдох, задерживал дыхание, а затем медленно выдыхал. Девушка закрывала глаза и выгибала спину. От наслаждения по её коже бежали мурашки.
Хочешь, чтобы я перестал? сказал я ей на ухо. Мне показалось, тебе нравится.
Указательным пальцем Мириам подняла мой подбородок и нежно поцеловала. Она сделала это так скромно и неуверенно, будто это был её первый поцелуй. Но оба понимали это лишь игра. Уже через минуту робость переросла в пламенные прикосновения. Её ногти резали мне спину, и от боли становилось горячее в груди. Не в силах больше сдерживать себя, я заскользил ладонью по внутренней поверхности бедра Мириам.
Дойдя до того места, где начинался шёлк пурпурного платья, я остановился
В чём дело? прошептала девушка.
Я тут кое-что вспомнил
Мириам заглянула в мои глаза. Прочитав мысли, она громко и искренне засмеялась.
Чёрт, Полянский! Ты умеешь испортить момент!
Просто не хотелось бы Ну, ты понимаешь, Мэри Найти у тебя между ног
Заткнись. Просто заткнись.
Девушка сковала мои губы поцелуем и лишила возможности говорить. Она перевернула меня на спину, а затем села сверху и начала медленно поднимать подол платья.
Видишь? сказала она. Никакой кобры, мой дорогой.
Я рад. Очень рад Правда, Мэри, я безумно счастлив, что
Да замолчи ты уже, наконец.
Она вновь опустилась для поцелуя. А затем я закрыл глаза и целиком растворился в её горячих прикосновениях.
Солёный привкус испарины. Румянец на её щеках.
Мириам.
Да, мой дорогой?
Я попаду в ад.
С чего ты взял?
Я овладел тобой на крыше собора.
Мириам засмеялась и укусила меня за плечо. Потом промурлыкала на ухо:
Расслабься. Это лишь сон.
Девушка задумалась о чём-то. Затем лукаво улыбнулась, посмотрела куда-то в вверх и произнесла:
К тому же Это большой вопрос
Продолжай
Ещё не ясно, кто именно здесь кем овладел.
Хорошо, засмеялся я, пусть будет так. Меня поимели на крыше кафедрального собора.
Во сне.
Да, во сне. Как думаешь, пойдёт за смягчающее обстоятельство на страшном суде?
Откуда я знаю? пожала плечами Мэри. Ты здесь юрист.
Думаю, не пойдёт. Это всё-таки осознанный сон. Моя воля управляет им.
Да, но ты не управляешь мной.
Я поднялся и оглянулся по сторонам. Силуэты города были зыбкими, словно пустынный мираж. Очертания зданий тряслись, как раскалённый воздух в жаркий день.
Я закрыл глаза. Представил воду и прохладный ветер. В следующую секунду мы сидели посреди пешеходного моста, что перекинулся через Фонтанку.
Так гораздо лучше.
Поздно, улыбнулась Мириам, всё уже произошло, грешник бессовестный.
Я собираюсь повторить. Не хочу, чтобы на небесах меня посчитали рецидивистом.
Мэри вновь укусила меня за плечо. Затем она поднялась и подошла к металлическому парапету. Прислонившись к перилам, девушка посмотрела вниз, где журчала тёмно-зелёная вода.
Мэри вновь укусила меня за плечо. Затем она поднялась и подошла к металлическому парапету. Прислонившись к перилам, девушка посмотрела вниз, где журчала тёмно-зелёная вода.
Мириам
Да, мой дорогой.
Ты ведь слышала наш разговор с Андреем.
Конечно.
Скажи, это правда? Его теория. О путешествиях О мостах Девушка помолчала, вглядываясь в течение реки. Затем повернулась ко мне и сказала:
Не знаю. Честно. Я не знаю больше, чем знаешь ты.
Брось, Мэри. Ты видела мои страхи ещё до того, как я их осознал. Ты помогла победить их.
Юра девушка грустно улыбнулась. Зачем ты спрашиваешь об этом? Ты ведь понимаешь
Не понимаю, Мириам.
Не надо себя обманывать. И меня не надо. Хотя, по правде, это одно и то же, голос Мэри стал тихим и слабым. Всё, что я знаю находится в твоей голове. Я просто способна заглянуть чуть глубже в те уголки бессознательного, о которых ты не догадываешься. Но я не знаю больше. Ничего, что уже не находилось бы в твоих мыслях. Я лишь твой проводник, Юра. Ты ведь понимаешь Я сама
Мириам прикусила губу и отвернулась. Её спина замерла, и я понял, что девушка задержала дыхание, чтобы успокоить нахлынувшие эмоции. На неё вдруг обрушился страшный груз понимания собственной эфемерности. Я знал это, потому что испытывал то же самое.
Мириам я обнял её за плечи. Перестань. Не нужно этих мыслей.
Я сама всего лишь мысль.
Она повернулась и уткнулась мне в грудь.
Это не так, Мириам. Это совсем не так, гладил я её по спине. Да, ты живешь в моей голове. Да, ты территория сказки. Но это не означает, что тебя не существует в действительности. Ты не плод моего воображения, Мириам. Ты Ты настоящая.
Надеюсь, что ты не ошибаешься тихо произнесла она.
Разумеется, не ошибаюсь. Иначе и быть не может. Или ты хочешь сказать, что я сошёл с ума? Стою тут, успокаиваю собственную галлюцинацию? А, Мэри? Что скажешь?
Девушка тихо засмеялась и легонько ткнула меня в плечо.
Скажу, что обязательно сведу тебя с ума, если не перестанешь называть меня этой мерзкой кличкой.
Хочешь, буду называть тебя Мораной? улыбнулся я. Так тебе больше нравится?
Полянский. Ты бессмертный что ли?
Ладно-ладно, забыли. Хотя в тебе есть что-то от языческой богини.
К чёрту, махнула рукой девушка. Оставим эти бесконечные разговоры. Хватит терять время. Каждая секунда этого сна может оказаться последней
На северо-востоке занималась заря. Первые лучи солнца рассекли петербуржское небо, и, смешавшись с его бледно-голубой дымкой, окрасили мир в тёплые розовые тона.
Юра
Да, моя дорогая.
Языческая богиня хочет на ручки.
Значит, пора отправляться на крышу собора.
Мэри положила голову мне на грудь и закрыла глаза. Она была похожа на кошку, что, приластившись, уснула рядом с хозяином. В какой-то момент мне показалось, что она вот-вот замурлычет.
Мириам улыбнулась сквозь сон.
Я смотрел на неё и не мог наглядеться. Ветер играл её тёмными волосами, разбрасывая по белой спине. Я вдыхал чарующий сладостный запах, и он напоминал мне ароматы сказочных стран, что раскинулись на берегах бескрайнего моря. Такой запах мог принадлежать лишь истинной королеве снов.
Я слушал тихие удары её ожившего сердца. И сквозь эту пульсацию до меня доносилась одна и та же песня, что крутилась в голове, подобно заевшей пластинке:
I love you. Im not gonna crack
Надеюсь, что это действительно так произнёс я шёпотом. А потом закрыл глаза и проснулся.
На следующий вечер мы с Воронцовым отправились на озеро. Джесси была с нами. Всю дорогу овчарка дремала на заднем сидении и время от времени скулила сквозь сон, будто её преследовали кошмары.
Когда прибыли на место, солнце уже опустилось к холмам. Его покрасневший диск прощально выглядывал из-за деревьев. Оставив машину неподалеку от съезда, мы с Андреем прошли по тропе, петляющей сквозь берёзовую рощу. На полпути Воронцов вдруг хлопнул ладонью по лбу и сказал:
Чёрт, забыл кое-что взять. Можешь идти, я догоню, и, развернувшись, зашагал обратно к автомобилю. Джесси побежала вслед за ним.
Пожав плечами, я пошёл дальше. Вскоре лес расступился, и открылась поляна, раскинувшаяся на берегах тёмного озера. Теперь я понял, что имел в виду Воронцов, когда говорил про шабаш.
Это было дикое зрелище. Настоящий дьявольский карнавал. Поляна светилась отблесками костров, и воздух дрожал от криков и песен. Отовсюду доносились визги, смех, стоны. Народ пил и гулял кто-то плясал, кто-то топил разум в вине, кто-то занимался любовью на глазах у десятков пьяных людей. Где-то неподалеку стучали барабаны. Звенела лютня. У нескольких девиц, облачённых в полупрозрачные белые сарафаны, я заметил в руках флейты.
Мне показалось, что я попал в эпоху средневековья на древний языческий праздник, который люди отмечали, несмотря на все церковные запреты. Если б среди огней и всеобщего кутежа я вдруг разглядел бы рогатого чёрта, который отбивал бы чечётку на корявом пне, стуча по нему козлиными копытами, то, наверное, ничуть бы не удивился. Воздух был пропитан безумием, экстазом и магией, и вместе с дымом костров я вдыхал атмосферу древних обрядов.
Озеро пенилось и ходило волнами. Люди купались в нём, смеялись и обливали друг друга; на многих не было одежды, и то ли из-за царившей тут всеобщей свободы, то ли из-за игры света и тени, мне казалось, что все женщины здесь неправдоподобно красивы. Они напоминали древнегреческих нимф, явившихся из тёмного леса ради общей забавы, великого праздника солнца. Когда девушки выходили из озера, их тела блестели, отражая пламя костров. Обнажённые, в одних лишь плетёных венках, нимфы танцевали, ступая босыми ногами по мокрой траве, падали на шеи парням, чтобы скрыться в темноте берёзовых рощ.
Появилась Мириам. Она стояла слева от меня, скрестив руки на груди, и разглядывала всю эту картину с выраженной смесью надменности и любопытства.
Ну, ты взгляни, Полянский, усмехнулась девушка. Их что, комары вообще не кусают?
Они пьяны и счастливы, Мэри. Им всё равно.
Уверена, наутро они обнаружат у себя пару клещей в интересных местах, и тогда им станет не всё равно.
Я поморщился и покачал головой.
Чёрт, и это я ещё умею испортить момент?