Слушаюсь, по-военному ответил Антон, влез в неприметное кургузое пальтишко, нацепил кепку, обмотался шарфом и шагнул за дверь, радуясь, что его пытке сидеть и смотреть, как Юра пьет кефир, пришел конец.
Я сегодня позавтракать не успел, извиняющимся тоном сказал Казачинский, словно Опалин требовал от него объяснения того, почему он ест на рабочем месте.
Муж твоей пассии вернулся из командировки раньше срока? спросил Иван, прищурившись.
Нет, она косорукая просто. Яичницу пожарить и то не умеет.
Кто же сейчас не умеет пожарить яичницу?
Да много кто. Очень надо, если у тебя домработница, да раз в неделю приходят полотеры и так надраивают паркет, что мебель в нем как в зеркале отражается.
Надо же, какая интересная у Юры подруга. Только зря он старается, мелькнуло в голове у Опалина. Романы романами, но те, у кого имеются хоть малейшие привилегии, стремятся всерьез связываться только с равными себе или же с теми, у кого таких привилегий еще больше.
Как у Лизы дела? спросил Опалин, меняя тему.
Оба знали, что Лиза неравнодушна к Ивану, но понимали, что со стороны последнего не стоит ждать даже намек на встречное движение. Когда Опалин перебрался на отдельную квартиру, в его прежней комнате поселилась Лиза, а ее брат, хоть и формально был там прописан, в основном жил у очередной своей любовницы.
У Лизы все хорошо, ответил Казачинский, допивая кефир и вытирая рот.
Точно? Зинка ей не мешает?
У нас бывали соседи и похуже, отозвался Юра, пожимая плечами. Лиза уже перестала внимание на них обращать. Он подумал и добавил: Знаешь, по-моему, Зинке и ее дочери просто нравится скандалить. Понимаю, почему ты оттуда сбежал.
И почему все думают, будто меня понимают, с раздражением подумал Опалин. Сделав несколько шагов по кабинету, он подошел к окну.
Значит, по делу: два признака совпадают. Жертва убита ночью, ее душили руками.
Мужчина?
Пожалуй, да. Или очень сильная женщина. Но мы должны точно быть уверены, что убийство Елисеевой наш случай. Ее ведь мог и любовник убить, к примеру.
Я бы предпочел вариант с любовником, пробормотал Юра себе под нос.
Опалин не стал возражать. Еще весной выступая на совещании муровцев и рассказав о своей гипотезе что в Москве появился новый Комаров, он почти физически ощутил, как начала сгущаться атмосфера. Подхалим Сосняков, которому из-за его одержимости шпиономанией доверяли только самые незначительные дела, выступил тотчас же после Опалина и заявил, что в ненормальных убийц не верит, а все дело в обычной диверсии.
Кто-то хочет дискредитировать советскую милицию! пафосно вещал Сосняков. Он будет убивать и убивать, чтобы выставить нас в дурном свете, чтобы общество перестало нам верить Он оскалился и повернулся к Опалину. Хотя лично я думаю, товарищ Опалин просто поторопился Да, есть два нераскрытых убийства Но никакой связи между жертвами не просматривается. Из чего следует, что убийца один и тот же? Да, задушены, да, пропали какие-то мелкие вещи но простите меня, товарищи, это все шатко! Тут нет ничего, кроме домыслов товарища Опалина Не подумайте я его, конечно, уважаю Но, может быть, нам стоит лучше ловить ночных грабителей?
И по лицам коллег Иван видел, как им хочется поверить дураку и подлецу Соснякову, а не ему. Хотя они и знали цену чутью Опалина, но согласиться с его гипотезой означало колоссальную мороку, бесплодные поиски, метания наугад, а в перспективе массу жертв и не исключено, что кучу неприятностей по работе. Так что теперь Ивана ничуть не удивили слова Юры, который честно признался, что предпочел бы более понятный и прозрачный вариант.
Вань, а ты Комарова ловил? внезапно спросил Казачинский с любопытством.
Это когда было? засмеялся Опалин. Да нет, не ловил я его Но рассказы помню, да.
Правда, что он чуть не сбежал?
Пытался, как мне говорили. Из окна даже выпрыгнул Самое скверное он очередную жертву убил как раз перед тем, как появились наши. Пришли бы они на несколько минут раньше человек остался бы жив.
Опалин замолчал, но Юра понял, что́ мучает начальника, он боится опоздать, не успеть, и тогда кто-то погибнет, кто-то, кто мог бы остаться в живых.
Скажи Лизе, чтобы не ходила по ночам одна, неожиданно попросил Иван. И чтобы вообще не выходила в темное время суток.
Правда, что он чуть не сбежал?
Пытался, как мне говорили. Из окна даже выпрыгнул Самое скверное он очередную жертву убил как раз перед тем, как появились наши. Пришли бы они на несколько минут раньше человек остался бы жив.
Опалин замолчал, но Юра понял, что́ мучает начальника, он боится опоздать, не успеть, и тогда кто-то погибнет, кто-то, кто мог бы остаться в живых.
Скажи Лизе, чтобы не ходила по ночам одна, неожиданно попросил Иван. И чтобы вообще не выходила в темное время суток.
Думаешь, она меня послушает? проворчал Юра.
Да, если ты скажешь ей, что это моя просьба, и объяснишь, в чем дело.
Зазвонил телефон, Казачинский снял трубку. Выслушав собеседника, он прикрыл ладонью микрофон и немного сконфуженно сказал:
Твердовский, тебя просит. И откуда он знает, кто где находится?
Завершив короткий разговор с начальником, Опалин поднялся в его кабинет.
Я же просил все мне докладывать, хмуро напомнил Николай Леонтьевич.
Возможно, в деле появился новый труп. Женщина. Молодая. Найдена в Марьиной Роще без документов. Была задушена. Деньги вроде бы на месте, другие ценные вещи тоже. В одном из карманов обнаружился фрагмент старой медицинской справки, выданной Е. Елисеевой. «Е» может оказаться Елена. Я вспомнил, как однажды слышал это имя раньше, и вспомнил, кто его произнес. Нашел свидетельницу, данные вроде бы совпадают. Антон
Я в курсе насчет Антона. Делать-то что будем?
Если моя версия подтвердится создавать опербригаду. Искать убийцу.
Они обменивались репликами, как два опытных фехтовальщика обмениваются уколами.
У тебя есть свидетели? желчно прищурившись, спросил Твердовский.
Нет.
Улики, которые указали бы на убийцу?
Нет.
Черта лысого ты найдешь. Николай Леонтьевич тяжело вздохнул. Психических больных надо будет прежде всего проверить.
Опалин не стал возражать, хоть и думал, что такая проверка почти наверняка ничего не даст. Убийца скорее всего обыкновенный с виду гражданин и никогда ни на каком учете не состоял.
Значит, опять: ты, Петрович, Юра, Антон, фотографом Спиридонов, плюс Горюнов И Терентия Ивановича тоже припашешь? Может, не стоит? Он старик, на пенсии уже, два года назад его едва не взяли, я бегал по инстанциям, умолял его не трогать К чему ему лишние треволнения?
Хорошо, я не стану включать его в группу, спокойно ответил Опалин. Николай Леонтьевич немного подумал, яростно потер веки.
Собак тебе выдадим, самых лучших. Твердовский был страстным собачником и многое сделал для развития кинологического питомника при МУРе. А что, если ты все-таки неправ? А?
Я только рад буду.
Николай Леонтьевич скользнул взглядом по лицу своего подчиненного.
Нет, не будешь, отрезал Твердовский, качая головой. Ладно, если ты его не поймаешь, то и никто не поймает. Любое содействие я тебе окажу. Всю новую информацию по делу докладывать мне, немедленно. Ясно?
Так точно.
Свободен.
Когда Опалин вернулся к себе, позвонил дежурный и сообщил, что Ивана Григорьевича уже четыре раза спрашивала по телефону какая-то студентка, прямо-таки горевшая желанием сообщить ему важные сведения.
Позвонит в пятый раз, переключи на меня, распорядился Опалин.
Звонок не заставил себя ждать.
Старший оперуполномоченный Опалин слушает.
Это Нина Нина Морозова.
Я вас узнал, Нина. Говорите.
Я вспомнила, как зовут поклонника Лены. Его фамилия Радкевич.
Через Д или через Т?
Не знаю Я только слышала, не видела, как пишется.
Записав фамилию, Иван подчеркнул третью букву и поставил вопросительный знак.
Мне кажется, с ней случилось что-то плохое, сказала Нина после паузы, имея в виду свою бывшую подругу.
Я вам потом все расскажу, пообещал Опалин.
Правда? Даже не видя лица Нины, он понял, как девушка обрадовалась. Значит, мы еще увидимся?
Конечно, ответил ее собеседник. До свидания, Нина.
Стукнула дверь со встречи с осведомителем вернулся Петрович. У угрозыска была весьма солидная сеть агентов, но по понятным причинам их старались никогда не засвечивать.
Здорово, Ваня, бросил Петрович, снимая ушанку и тулуп, который носил то ли шесть, то ли семь месяцев в году, оправдываясь тем, что отчаянно мерзнет. Короче, так. По моим сведениям, ребята из Марьиной Рощи отношения к убийству Елисеевой не имеют. Можно, конечно, потрясти их, с их прошлым повод всегда найдется. Но как бы непохоже, что кто-то из них приложил руку то есть руки
Не шути, попросил Опалин, нахмурившись.
Даже и не думал. Петрович прошел к своему столу и достал коробку папирос. Курить будешь?
Не хочу.
И правильно: экономия. Петрович закурил и с наслаждением выпустил дым.
Мне нужно все узнать про этого гражданина. Судя по всему, любовник жертвы. Опалин протянул собеседнику листок с фамилией Радкевича и теми немногими данными, которые удалось о нем наскрести.
Интересных себе любовников выбирала барышня, хмыкнул Петрович. Уверен, это была любовь с первого взгляда. Совершенно бескорыстная. Зря улыбаешься! Мы же все отлично знаем: корыстно любят только дворников и работяг, которые ютятся в бараках
Логинов был незаменим не только в заполнении бесчисленных бумажек, но и в добывании всякого рода сведений о самых разных людях, и Опалин с охотой поручал ему такую работу.
Набрав номер, Петрович вполголоса заговорил по телефону, а Опалин, обхватив себя руками, мрачно уставился на свой телефонный аппарат.
«Позвонить Николаю Леонтьевичу или не стоит? Он же просил все ему докладывать»
Он все же набрал номер Твердовского.
Мы установили фамилию любовника жертвы.
Уже? В трубке повисла пауза. Ну, Ваня, теперь я верю ты его найдешь!
И оба отлично поняли речь в данном контексте идет вовсе не о любовнике.
Это пока все новости, Николай Леонтьевич.
Понял. Звони.
Петрович закончил разговор и набрал другой номер. Беседуя, он время от времени что-то записывал на чистом листе бумаги своим идеальным каллиграфическим почерком.
Сделав еще несколько звонков, Петрович закончил писать и передал бумагу Опалину.
Вот тебе твой Радкевич, сказал Петрович. В Наркомлегпроме он работает