Англичане первыми построили железнодорожные пути, создав новую транспортную систему, которая охватила весь субконтинент. Она связала все британские города, и общественных зданий в них было столько же, сколько во всей остальной Европе. Государственные служащие и британцы, и индийцы, управляли именно оттуда, пытаясь «модернизировать» население в сотни миллионов человек. Госслужащие проводили политику «разделяй и властвуй», стимулов и поощрений, а также вербовали местное население, иногда применяли военную силу. Если говорить о масштабах, в 1900 г. 165 тысяч британцев, включая госслужащих и армию, управляли примерно 330 миллионами индийцев.
Британцы, скорее всего, с помощью армии ввели новые системы ирригации и лесного хозяйства, новую правовую систему и тюрьмы, а также широко распространили образование на английском языке. Британцы не без интереса наблюдали за тем, как индийцы основали собственную металлургическую промышленность, когда взошла звезда «Tata Steel», сегодня одной из крупнейших компаний мира. В то же время ВВП Индии в течение ста пятидесяти лет находился в стагнации, или даже, по мнению некоторых, сократился вдвое. В то время как ВВП Великобритании за тот же период увеличился почти на семьсот процентов за счет импорта из Индии джута, хлопка, специй и даже, несмотря на голод, риса.
Британская политика просвещения привела к росту и процветанию индийского среднего класса, некоторые из них получили образование в престижных английских государственных школах. Именно интеллектуалы из этого развивающегося класса сформировали костяк движения за независимость[43]. И снова здесь мы сталкиваемся с вечным и острым вопросом: «Что же сделали для нас римляне?». Из него следует и другой вопрос: «Что же сделали с нами римляне?».
Британская политика просвещения привела к росту и процветанию индийского среднего класса, некоторые из них получили образование в престижных английских государственных школах. Именно интеллектуалы из этого развивающегося класса сформировали костяк движения за независимость[43]. И снова здесь мы сталкиваемся с вечным и острым вопросом: «Что же сделали для нас римляне?». Из него следует и другой вопрос: «Что же сделали с нами римляне?».
Как и другие европейские империи, Британская Империя начинала с географических открытий с целью наживы. Еще в 1497 г. венецианец Джованни Каботто Джон Кэббот на английский манер, получил финансовую поддержку от бристольских купцов и отправился в путешествие через Атлантику по следам Колумба. По иронии судьбы, Кэббот высадился на берег недалеко от того места, где за пятьсот лет до него викинги основали колонию Винланд. Кэббот прозвал это место «Новой Землей». Он по ошибке думал, что высадился в Китае, поэтому не стал основывать колонию. Столетие спустя, в 1585 г., сэр Уолтэр Рейли основал колонию на острове Роанок в Виргинии, находящуюся на территориях всего побережья к северу от испанской Флориды. Отсюда Рейли привез в Англию табак и картофель. В 1590 г. на Роанок прибыл британский корабль, и выяснилось, что все обитатели острова таинственным образом исчезли. В 1607 г. британцы основали первое постоянное поселение в Америке в Джеймстауне примерно в ста шестидесяти километрах к северу от «потерянной колонии» Роанок.
Всего лишь за полвека до этого, английский моряк Джон Хокинс похитил плывший из Африки в Карибское море португальский корабль с тремястами чернокожими рабами, которых моряк продал в Санто-Доминго. Осознав прибыльность бизнеса, он занялся т. н. «треугольной работорговлей», в которой на тот момент уже были задействованы несколько европейских стран. Из Европы шли корабли, нагруженные тканью, инструментами, оружием и ромом. В западной Африке эти дешевые европейские товары предлагались местным вождям в обмен на рабов. Затем отправлялись через Атлантику в Карибское море, преодолевая второй отрезок пути «треугольника», печальной известный как «средний проход». Обычно «груз» закованные в цепи чернокожие рабы, был уложен под палубой тесными рядами. Рабам приходилось терпеть удушающую жару и ужасные условия. Многие просто погибали, хотя в интересах капитана и его спонсоров казалось необходимым довезти как можно больше драгоценного груза живьем. Корабли с «человеческим грузом» перевозили в Вест-Индию до двухсот пятидесяти рабов, а иногда даже до шестисот, там товар реализовывали благодаря владельцам сахарных плантаций. Рабов отправляли выполнять непосильный труд рубить сахарный тростник в условиях субтропической жары. Некоторых из них продавали на север на Британские плантации в Виргинии.
Еще в 1619 г. первые африканцы прибыли в британскую колонию Джеймстаун. На тот момент они числились как «наемные работники», а не «постоянные рабы»: они трудились на хозяев в течение определенного срока, после чего их отпускали, а иногда даже давали участок земли. К тому времени в Джеймстауне уже были и другие наемные рабочие из Англии мужчины и женщины, в родных краях преступники, приговоренные и обязанные работать на заморских «плантациях».
Выходит, что Джеймстаун был не только плантационной колонией, производящей хлопок, табак и древесину на экспорт, но и исправительной с осужденными, выполнявшими фактически рабский труд. В 1640 г. чернокожий и два белокожих наемных работника сбежали из Джеймстауна на север, в сторону Мэриленда. Всех троих поймали и заставили предстать перед Советом губернатора Виргинии. Двум белокожим беглецам увеличили срок отбывания, а чернокожего Джона Панча приговорили к пожизненному заключению. По словам Родни Коутса из университета Майами, Джон Панч стал первым официальным рабом в английских колониях[44].
Все морские державы, даже Швеция и Россия, торговали рабами. Согласно подсчетам, до отмены рабства через Атлантику перевезли до двенадцати с половиной миллионов африканцев, причем из них только около одиннадцати миллионов выжили в условиях «среднего прохода».
Британский борец за отмену рабства Уильям Уилберфорс в 1807 г. смог провести через парламент закон об отмене работорговли; США последовали его примеру в 1808 г. С тех пор специальная британская морская эскадра получила задачу перехватывать невольничьи суда, покидающие Западную Африку.
Несмотря на это, на сахарных плантациях на Британских Карибских территориях рабский труд существовал до 1833 г. Только тогда владельцы этих плантаций были вынуждены освободить своих рабов. После этого они получили «компенсацию за потерю собственности» в общей сложности около двадцати миллионов фунтов стерлингов[45] не меньше, чем сорок процентов годового расхода британского правительства на военно-морской флот, армию, гражданское управление и органы власти на всей территории государства. Если переводить на современные деньги, сумма выплат составила шестнадцать с половиной миллиардов фунтов стерлингов.
Учитывая все усилия Уилберфорса и британского флота, все равно работорговля нечто большее, чем просто черная страница в истории Британской империи. Безусловно, в качестве «смягчающего фактора» мы можем вспомнить о том, что и другие империи были вовлечены в работорговлю, и все же именно англичане первыми отменили рабство. В США это произошло в 1865 г., а в Бразилии только в 1888 г Стоит вспомнить, что все империи, о которых мы говорили до этого, в значительной степени опирались на рабство: в повседневной жизни и при строительстве великих памятников пирамид и изящных колонн Парфенона, огромной пещеры, вырытой для размещения терракотовой армии Цинь Шихуанди, и камней, высеченных и вывезенных для строительства великих стамбульских мечетей. Все это стало возможным благодаря рабскому труду. Но это было в далеком прошлом.
Возможно, главной причиной нашего беспокойства по поводу рабства в Британской империи, в Америке и в европейских империях, служит тот факт, что доходы от этой чудовищной торговли заложили основы мира, в котором мы живем. Британия сколотила огромное состояние на денежных доходах с сахарных плантаций. Ник Дрейпер из Университетского колледжа в Лондоне, исследовав размер компенсаций, полученных британскими рабовладельцами, считает, что «пятая часть богатых британцев Викторианской эпохи полностью или частично пополняла свое состояние за счет рабовладельческой экономики».
На самом деле, к 1833 г. среди британцев насчитывалось около сорока шести тысяч рабовладельцев. Именно за счет выплат от государства сколотили свое состояние предки Джорджа Оруэлла, Грэма Грина, бывшего премьер-министра Дэвида Камерона и многие другие; даже епископ Эксетерский получил четыре тысячи фунтов стерлингов, равных полумиллиону в наши дни. Удивительно и то, что половину получателей компенсации 1833 года составили женщины, получившие рабов по наследству.
На эти самые деньги создали современные банки, построили загородные особняки и огромные поместья. В них финансовая основа эры паровых двигателей, железных дорог, лучшего в мире военно-морского флота и промышленной революции, превратившей Британию в величайшую державу мира. Той самой промышленной революции, которая преобразила Европу и принесла модернизацию всему миру! Другими словами, мир, каким мы его знаем, зиждется на этих деньгах. Бальзак заметил однажды: «за каждым большим состоянием кроется преступление».
На другом конце света, на востоке, там, где сейчас Индонезия, располагалась самая маленькая и ранняя территория Британской империи остров, площадью почти в пять квадратных километров: Рун, входящий в группу островов Банда посреди архипелага в полторы тысячи километров между нынешними Борнео и Папуа-Новой Гвинеей. Острова Банда были открыты португальцами в 1511 г., в 1609 г. в дело вмешалась голландская Ост-Индская компания, а в 1611 г., британский мореплаватель Натаниэль Кортхоуп завладел островом Рун.
Малоизвестный архипелаг привлекал тем, что тогда это был единственный источник мускатного ореха, который в Европе ценился так высоко, что стоил больше, чем вес золота, за него заплаченного. Помимо вкусовых качеств, ценились и его якобы целебные свойства: считалось, что он останавливает кровь и может излечить от чумы. Примерно пятьсот грамм мускатного ореха можно было купить на Руне всего за один пенни по старому стилю. В Лондоне эти же пятьсот грамм стоили бы почти два с половиной фунта. На некоторых товарах зарабатывали до 68 тысяч процентов.
После того как англичане стали претендовать на владение Руном, голландцы периодически осаждали остров. Британцы непрочно держались здесь вплоть до 1677 г., когда в Бреде, в Голландии, был заключен мир. По условиям этого договора Британия отказывалась от всех претензий на управление островом в обмен на чуть более крупный остров в Америке Манхэттен, принадлежавший доселе голландцам. После этого события, поселение Нью-Амстердам, насчитывавшее две с половиной тысячи местных, было переименовано в Нью-Йорк.