А называлось это, вы будете смеяться Октябрьской революцией! О чем пишет не кто иной, как возглавлявший одно время правительство лидер австрийских меньшевиков Отто Бауэр.
Германские и австро-венгерские войска стали эвакуироваться в свои фатерланды. Всем стало не до гетмана. Поблизости объявилась толстая полярная лисичка. Узревши ее, гетман резко поменял курс: срочно сколотил новый кабинет министров, уже без единого самостийника, и провозгласил «Акт федерации», по которому обязывался воссоединить Украину с будущей небольшевистской Россией. Тем самым рассчитывая получить поддержку Деникина и, соответственно, Антанты.
Зря надеялся. Все дальнейшее происходило согласно песне Высоцкого: а в это время Бонапарт переходил границу
Собственно говоря, никакой границы этот Бонапарт не переходил, а обосновался здесь же, неподалеку, в городе Белая Церковь. Бонапарт был, скажем откровенно, второй свежести, но планы у него имелись прямо-таки наполеоновские
Знакомьтесь: Симон (до юношеских лет просто Семен) Петлюра. Родом из полтавских мещан, так же как и Сталин, был до окончания полного курса выставлен из Полтавской духовной семинарии (на этом всякое сходство со Сталиным кончается, учитывая последующие биографии обоих) за неблагонадежность, пристрастие к чтению нелегальной литературы, революционные «украинофильские настроения». Именно в семинарии Семен и переназвал себя Симоном как предполагают иные исследователи, в честь известного латиноамериканского деятеля Симона Боливара, воевавшего за независимость от Испании, создавшего несколько государств.
В начале 1901 года угодил под постоянное наблюдение полиции, а вскоре там, где надлежит, появилась папочка под названием «Наблюдения к дознанию о националистической полтавской группе революционной украинской партии в Полтавской духовной семинарии».
Петлюра и его столь же молодые друзья и в самом деле создали организацию под названием УРП Украинская революционная партия. Несмотря на грозное название, партия эта по характеру была довольно умеренной: не «самостийность», а всего лишь автономия Украины в составе империи, конституция и демократия, свобода и равенство, передел земли, конституция. Никакого уклона в оголтелый национализм а-ля Грушевский. В общем, довольно безобидная организация, занимавшаяся главным образом культурно-просветительской работой. Однако власти в те бунтарские времена на само слово «революционная» делали стойку, как собака на дичь. Начались аресты, изгнанный летом 1901 года из семинарии Петлюра вместе с несколькими соратниками по партии подался подальше от греха на Кубань, где члены РУП занялись нелегальной деятельностью. За что Петлюра в 1904 году отсидел месяц в тюрьме, до суда был, согласно правилам того времени, выпущен под залог (отец продал свою десятину леса и внес деньги), но суда дожидаться не стал, а вместе с одним из соратников перебрался в Австро-Венгрию, в Галичину. РУП к тому времени распалась на несколько крошечных фракций, и вместо нее решено было создать УСДРП Украинскую социал-демократическую рабочую партию, где Петлюра стал членом ЦК. Программа у партии была вполне марксистская (но меньшевистского, а не большевистского толка), о «самостийности» опять-таки речи не было только об автономии Украины с собственным парламентом, имевшим бы право издавать законы. Тесно общался с Грушевским, по рекомендации которого стал работать в одной из «украинофильских» газет.
В 1908 году, когда революционное движение повсюду пошло на спад и началась полоса своеобразного «застоя», Петлюра, как поступило не так уж много людей, от активной нелегальной деятельности как-то отошел. Работал бухгалтером, писал в газеты, завел в Минске кое-какое хозяйство, женился, обзавелся ребенком. Во время Первой мировой недолго пробыл санитаром, но вскоре добрые знакомые подыскали местечко потеплее: в «Земгоре», «Союзе земств и городов». Эта организация занималась снабжением фронта и скопищем ангелов отнюдь не была там и казенные денежки «распиливали», туда пристраивались те, кто хотел увильнуть от фронта. За полувоенную форму их иронически называли «земгусарами» и относились без особого уважения.
Ну а там Февраль Петлюра не то что вернулся в политику она его сама нашла. В конце марта 17-го солдаты-малороссы Западного фронта выбрали Симона главой Украинского военно-революционного комитета означенного фронта. И он с головой окунулся в прежнюю деятельность но теперь уже вполне легально. В Центральной Раде стал военным министром (называлась эта должность по-другому, но суть была именно такая). Однако уже в декабре 17-го его отправили в отставку по подозрению в подготовке переворота, «правом уклоне» и «офицерских симпатиях». Первые два обвинения вымышлены, но что до третьего Петлюра, ни с какой стороны не русофоб, и в самом деле поддерживал тесные связи с великорусским офицерством. Часть его он пытался привлечь на сторону Рады и разрешал свободный выезд вооруженных казаков, офицеров, юнкеров с Украины к Корнилову и Каледину. Надежные свидетели говорили, что в конце 17-го Петлюра собирался порвать с «большевизмом Винниченко» (один из ближайших соратников Грушевского, левый социалист. А. Б.) и с «австрофильством Грушевского». И утверждал, что «имеет только двух врагов немцев и большевиков и только одного друга Россию».
Отставной министр (не своей волей, а, в общем, с согласия Рады) стал формировать новые воинские части, так называемый «Гайдамацкий Кош», понемногу превратившийся в довольно крупную по тем меркам воинскую часть. С нею Петлюра и подавил большевистское восстание в Киеве, отбросил от города красные войска Муравьева.
В конце концов, интриговавшие против Петлюры члены Рады во главе с Винниченко (они там грызлись, как собаки из-за кости) отстранили его и от командования гайдамаками и Петлюра целиком ушел в журналистику.
А потом после уговоров занял совершенно новый пост главы Киевского губернского земства то есть руководил школами, больницами, амбулаториями и семинариями (семинарии были не только духовными, но и светскими, готовившими главным образом учителей).
Тут появились оккупанты и поставили во главе «державы» гетмана Скоропадского. Поначалу отношения Петлюры с ним были вполне нормальными. Сам гетман говорил: «Его политические убеждения не крайние настолько, что мне приходило даже в голову привлечь его в правительство» и сетовал лишь на чрезмерную «завязанность» Петлюры с социалистическими партиями.
Однако последующие события чрезвычайно напоминают историю ученого доктора Будаха из не раз уже цитировавшегося романа Стругацких: «Герцог Ируканский хотел было дать ему дворянство, но передумал и решил посадить в башню»
Отношения испортились. Петлюра принялся публично критиковать гетмана за репрессии против крестьян и другие грехи, земства стали легальным центром оппозиции Скоропадскому. «Правые» в окружении гетмана требовали отправить Петлюру за решетку, обвиняя его в подготовке переворота. Обвинения, надо сказать, были не вымышленными еще при приходе гетмана Петлюра планировал его свергнуть, но не собрал достаточно сил. А теперь стал поддерживать тайные связи с глубоко законспирированной организацией офицеров гетмана, ранее служивших в войсках Центральной Рады. Того же самого требовали и немцы за контакты Петлюры с представителями Антанты (каковые действительно имели место).
Петлюра просидел в тюрьме три с половиной месяца потом выпустили, когда оккупанты стали покидать Украину, и гетман отчаянно метался в попытках найти какой-то «новый курс», который ему поможет удержаться у власти. Тем временем оппозиция создала «параллельное правительство» Директорию. Одним из главных ее деятелей стал непотопляемый Винниченко, после падения Грушевского преспокойно сотрудничавший с гетманом, а теперь решивший покончить и с ним. Петлюру сначала туда и не звали, очень уж не любил его Винниченко, но вмешались «сечевые стрельцы» и в ультимативной форме потребовали назначить Симона не просто членом Директории «головным атаманом», то есть главнокомандующим. Директория скрепя сердце согласилась: Петлюра был популярен в войсках как защитник Киева от красных, противником призвания оккупантов на Украину, земский деятель, открытый враг гетмана и, наконец, «тюремный сиделец», пострадавший за идею.
Однако последующие события чрезвычайно напоминают историю ученого доктора Будаха из не раз уже цитировавшегося романа Стругацких: «Герцог Ируканский хотел было дать ему дворянство, но передумал и решил посадить в башню»
Отношения испортились. Петлюра принялся публично критиковать гетмана за репрессии против крестьян и другие грехи, земства стали легальным центром оппозиции Скоропадскому. «Правые» в окружении гетмана требовали отправить Петлюру за решетку, обвиняя его в подготовке переворота. Обвинения, надо сказать, были не вымышленными еще при приходе гетмана Петлюра планировал его свергнуть, но не собрал достаточно сил. А теперь стал поддерживать тайные связи с глубоко законспирированной организацией офицеров гетмана, ранее служивших в войсках Центральной Рады. Того же самого требовали и немцы за контакты Петлюры с представителями Антанты (каковые действительно имели место).
Петлюра просидел в тюрьме три с половиной месяца потом выпустили, когда оккупанты стали покидать Украину, и гетман отчаянно метался в попытках найти какой-то «новый курс», который ему поможет удержаться у власти. Тем временем оппозиция создала «параллельное правительство» Директорию. Одним из главных ее деятелей стал непотопляемый Винниченко, после падения Грушевского преспокойно сотрудничавший с гетманом, а теперь решивший покончить и с ним. Петлюру сначала туда и не звали, очень уж не любил его Винниченко, но вмешались «сечевые стрельцы» и в ультимативной форме потребовали назначить Симона не просто членом Директории «головным атаманом», то есть главнокомандующим. Директория скрепя сердце согласилась: Петлюра был популярен в войсках как защитник Киева от красных, противником призвания оккупантов на Украину, земский деятель, открытый враг гетмана и, наконец, «тюремный сиделец», пострадавший за идею.
В качестве верховного главнокомандующего Петлюра и начал наступление на Киев, который и занял практически без боя. Еще до этого часть гетманской армии перешла на сторону Петлюры, а часть попросту разбежалась кто куда. Силы у Петлюры имелись довольно значительные: к нему вдобавок массово приходили крестьяне (о причинах чуть погодя).