Леру так захватили собственные мысли, что она едва не пропустила, как мама сказала:
Нет, не заберу.
Как это «не заберу»?
Теперь у неё отец есть.
Что значит «теперь есть»? удивлённо воскликнул папа. А раньше он где был?
В другом городе жил. И ничего не знал. Про дочку. Галя ему не говорила.
Последние фразы пролетели почти незаметно, потому что предыдущая оказалась уж слишком значимой и в какой-то мере невероятной. И Лера тоже, совсем как папа, потрясённо повторила, только не вслух, про себя: «Теперь есть. Отец?» У Алины отец?
Ну, в принципе, он должен быть Лера уже не маленькая, в курсе, как дети получаются но ведь о нём даже речи никогда не заходило. И она, если честно, всегда думала, что тот наверняка или погиб, или умер, или что-то ещё наподобие. А он, оказывается, просто был где-то далеко, и, похоже, Лера прекрасно представляла, кто он.
Тот самый мужчина, который приходил к тёте Гале в больницу. Скорее всего, он. Потому что появился внезапно, именно сейчас, и никогда раньше Лера его не видела. Он ведь жил в другом городе и даже не подозревал, что у него есть дочь.
Почему-то даже не удивляюсь, опять усмехнулся папа. Абсолютно в её характере. Блаженная и гордая. И представляю, как тот мужик известию порадовался. Он то ли фыркнул, то ли хохотнул коротко и с нескрываемой надеждой поинтересовался: Ну, и когда этот новоявленный папаша доченьку к себе заберёт?
У Леры где-то внутри неприятно царапнуло. Она не определила точно, отчего. Может, от пока ещё до конца не оформившейся мысли «А куда отец заберёт Алину?», а может оттого, с какими интонациями получились у папы эти слова «папаша», «доченька» чуть брезгливыми, досадными, и ощущение, что относились они не только к подруге и тому мужчине, а вообще.
Не думаю, что вот прямо завтра, сдержанно ответила мама. Они ведь ещё толком и не знакомы.
Не думаю, что вот прямо завтра, сдержанно ответила мама. Они ведь ещё толком и не знакомы.
Ну то есть по сути-то для нас ничего не меняется, выдохнул папа с негодованием, что есть он теперь, что нет. Ещё ждать придётся, когда они наконец-то познакомятся и полюбят друг друга.
Гош, да что с тобой происходит? проговорила мама встревоженно, а папа отрезал сердито:
Ничего не происходит. Устал просто, надоело, что у нас не дом, а табор какой-то. Может, бомжа ещё с улицы приведёшь? В ванной мог бы жить. Или на балконе. А то, может, чтобы твоей благотворительности не мешать и не раздражать своим мнением, мне лучше свалить куда подальше? Тоже вон в другой город.
Ну что ты говоришь? Гоша!
В ванной звонко щёлкнул отпирающийся шпингалет, прервав разговор. Но сейчас-то Лера слишком хорошо понимала: просто прерваться, остановиться на середине это совсем ничего не значит. При первом же подходящем моменте всё продолжится, будет наматываться бесконечной нитью на и так уже огромный клубок взаимных упрёков. И неизвестно, долго ли он пролежит ещё безопасно неподвижным. А вдруг покатится? Из прошлого через настоящее, подминая под себя и напрочь разрушая будущее.
16
Дверь распахнулась, Алина вошла, тряхнула мокрыми волосами, обнаружила Леру чуть ли не у себя под носом, озадачилась:
А ты чего тут стоишь?
Лера растерянно глянула на неё. Подруга ведь совсем ещё ничего не знает. Они, конечно, обсудили вдвоём, кто мог быть тот мужчина, но тётя Галя в ответ на их вопрос сказала, что он приходил по делу, и им даже в голову не пришло подумать про такое. Что он Алинин отец. А ведь они даже похожи глаза, волосы. Только подруга чуть посветлее. И улыбаются одинаково. Или это только сейчас стало казаться?
И другое в голову не пришло да вообще ни разу в жизни не приходило! что когда-нибудь они могут расстаться. А тут даже не «когда-нибудь», вполне возможно, очень скоро.
От подобных мыслей мурашки по коже и в груди образуется мёрзлая пустота. Представить не получается, но и не надо, если достаточно только подумать и уже не по себе.
Определив по звону посуды, что мама в данный момент находилась на кухне и, скорее всего, одна, Лера бросила Алине:
Пить хочу. Я сейчас. Выскочила из комнаты.
Мама действительно была на кухне, переставляла кастрюли из сушилки в шкаф. Наливая воду из графина в чашку, Лера придвинулась к ней поближе, спросила, понизив голос почти до шёпота:
Мам, а отец Алину в другой город увезёт?
С чего ты взяла? составляя кастрюлю в кастрюлю, откликнулась мама, скорее всего, на автомате, до конца не осознав, и только потом резко развернулась, обеспокоенно посмотрела на дочь. Откуда ты про Алининого отца знаешь?
Услышала, упрямо насупившись, не взирая на возможное осуждение, честно призналась Лера, как вы с папой разговаривали. И опять спросила: Так увезёт?
Нет, мама замотала головой, вздохнула озабоченно, но про то, что подслушивать не хорошо, напоминать не стала. Почему он должен Алину куда-то увозить? Во-первых, её мама здесь. Во-вторых, он теперь тоже здесь живёт. Да и раньше жил. У него дом свой. И даже где-то тут не очень далеко.
Лера задумчиво поджала губы, оценивая информацию. Пока вроде всё очень даже неплохо.
А ты его видела?
Нет. А где бы я могла? Если только очень давно. Мы когда-то в одной школе учились. Но он, как и Галя, меня на пять лет младше. Я таких мелких не рассматривала. она улыбнулась, но уже через секунду опять стала серьёзной. И, надеюсь, ты с Алиной ещё не поделилась новостью?
А ей, что, так и не скажут? озадаченно поинтересовалась Лера.
Скажут. Галя сама скажет, произнесла мама многозначительно, легонько щёлкнула пальцем дочку по кончику носа, а не ты.
Я и не собиралась, опять насупилась Лера. Что я, не понимаю?
Мама обхватила её за плечи, притянула к себе, прижала к боку.
Ну, ты-то всё понимаешь. Я и не сомневаюсь. Ты у меня большая и очень умная.
А когда они в следующий раз пришли к тёте Гале в больницу Лера всегда с подругой за компанию ходила, чтобы ей не одной тот самый мужчина, Алинин отец, уже был в палате, сидел на стуле возле тётигалиной кровати, и Лера поняла, что сейчас случится, и осталась стоять у двери. Она ведь в отличие от подруги уже всё знала и, наверное, считалась сейчас посторонней. Но её не попросили выйти.
Подруга тоже нерешительно затопталась на подходе, переводя вопросительный взгляд то на маму, то на неожиданного гостя, а тот улыбнулся, хорошо так, открыто, произнёс навстречу:
Здравствуй!
Алина в ответ тоже поздоровалась, дёрнула плечом, всё-таки подошла к матери, продолжая с пристальным любопытством посматривать на посетителя. Тётя Галя взяла её за руку. И неясно, для кого это было важнее: для неё самой, чтобы набраться решимости, прежде чем признаться, или для её дочки, которую ожидало необычное известие. А, ведь возможно и то, и другое. И даже Лера взволнованно замерла, услышав предназначавшееся вовсе не ей:
Алин, негромко произнесла тётя Галя, сделала короткую паузу, качнула вперёд головой, помогая словам вырваться наружу. Это твой отец.
Кто? недоумённо уточнила Алина.
Отец, невозмутимо подтвердил мужчина.
Алина повернулась в его сторону, уставилась вопросительно-изумлённо:
Вы?
Ты, поправил он, но Алина только окончательно запуталась и растерялась.
Я?
Её отец опять широко заулыбался, сдерживая прорывавшийся смех.
Нет, не ты. Я твой отец. Просто называй меня на «ты».
Алина тоже не выдержала. Во-первых, улыбка у её отца была слишком заразительная (даже у Леры не получилось остаться безучастной), во-вторых, она и сама была слишком смешливой, вот и улыбнулась в ответ.
А-а! Понятно.
Как будто вообще всё поняла, осознала, приняла и совсем ничего не имела против.
Тогда тётя Галя тоже улыбнулась, правда, совсем осторожно, едва заметно растянув уголки губ, а Лера подумала: это, наверное, даже хорошо, что первое знакомство прошло настолько несерьёзно, суматошно и бестолково. Сразу меньше условностей, страхов и натянутости. И ещё подумала, что отец у Алины такой, не боится нелепых ситуаций, и, похоже, вообще ничего не боится.
Он держался уверенно и невозмутимо. Хотя сейчас ему это давалось не так уж и просто Лера видела. Тому, кто наблюдает со стороны, а не изнутри, мелочи всегда заметней.
А он опять улыбнулся, повернул голову, и они случайно встретились взглядами. Алинин отец прищурился, дёрнул подбородком, а Лера почему-то пожала плечами, но даже сама не поняла почему? Получилось, будто поговорили, но о чём, тоже непонятно.
Может, Алинин отец спросил: «Ну как? Всё нормально?», имея в виду и себя, и происходящее, захотел узнать её мнение всё ли он делает правильно? А она сразу не нашлась, что ответить, отделалась универсальным «Не знаю». Хотя на «Да вроде всё в порядке» тоже легко подумать. Но ведь на самом-то деле, это ж она просто нафантазировала. Не было никакого разговора.
17
Галку, похоже, только одно в жизни и держало беспокойство о судьбе дочери. Как только оформили все бумаги, чуть больше недели прошло, и её не стало ушла тихо, незаметно, во сне.
Может, тогда и не стоило бы торопиться, глядишь, она бы и подольше прожила. А может и нет.
Солнце вовсю сияло, небо лазурное, чистое, август, лето, жара, а они на кладбище. Марат, Алина и с ней, конечно, верная подруга Лера, и её мама Женя, с которой Марат познакомился несколькими днями раньше, само собой, в больнице у Галки.
Почти сразу отношения между ними установились простые, приятельские, словно давно друг друга знали. Но, как позже выяснилось, действительно и знали, и давно когда-то в одной школе учились, только с пятилетней разницей. И ещё выяснилось, что Женя единственная из посторонних, была в курсе личности Алининого отца.
То есть никто не в курсе, а ты в курсе? уточнил Марат, в ответ Лерина мама развела руками, подтвердила, тоже немного удивлённая:
Да. Вот как-то смогла, выудила у Гали. Да и такие секреты трудно в себе держать, чтобы уж совсем-совсем никому. А мы же ещё с колясками вместе гуляли. Дом один, двор один. И школа в прошлом одна. Хотя и самой догадаться было не трудно. По тем временам для Гали, помимо тебя, других парней не существовало.
Марат на последнее её замечание ничего говорить не стал, опять спросил:
А меня тоже помнишь?
Женя честно задумалась, затем выдала:
Ну так, смутно. Вне школы мы с тобой не пересекались. А пока учились, я совсем-то уж мелкотой не интересовалась. А по тем меркам ты меня намного младше был. И добавила, улыбнувшись: Хотя вроде уже тогда звездил.