Но сейчас они молчали, стояли вчетвером в ажурной тени высоких тополей. Кроме них набралось ещё несколько человек, совершенно незнакомых Марату тёток то ли дальние родственницы, то ли сердобольные соседки. Вот они сочувственно пускали слезу, а больше никто не плакал, даже Алина. Она походила на тонкую высохшую травинку, чуть склонившуюся к земле застывшая, хрупкая, неестественно тихая.
Но сейчас они молчали, стояли вчетвером в ажурной тени высоких тополей. Кроме них набралось ещё несколько человек, совершенно незнакомых Марату тёток то ли дальние родственницы, то ли сердобольные соседки. Вот они сочувственно пускали слезу, а больше никто не плакал, даже Алина. Она походила на тонкую высохшую травинку, чуть склонившуюся к земле застывшая, хрупкая, неестественно тихая.
Потом, когда уже вышли за ворота, Марат приблизился к дочери, осторожно спросил:
Ну что, теперь ты ко мне? До сих пор не особо представляя, как это вообще будет выглядеть.
Придётся же, наверное, забрать из нынешней её квартиры одежду, ещё что-то нужное. Но Алина, похоже, представляла ещё меньше. Она резко вскинула голову, глянула затравленным зверьком.
Пусть у нас ещё ненадолго останется, вмешалась Лерина мама, обняла девочку за плечи. Хотя бы на пару дней. Пока эмоции поулягутся.
Алина прижалась к ней, Марат подумал, будто от него спряталась.
Уверена? спросил.
Он-то тоже не против, совсем как Алина, только ему прятаться не у кого. Да он бы и не стал решил же, не сказать, что на все сто процентов осознанно-добровольно, но не суть важно. Он от слов своих никогда не отступал, даже если поначалу никакой уверенности и банально страшно. Как-то справлялся же после.
Женя кивнула.
Да и время нужно вещи собрать. Пока ж не до этого было. А быстро не получится. Так что как раз денька два. Да и тебе, наверное, надо комнату приготовить.
Точно же комнату. А Марат над этим не особо задумывался. Хотя она и сейчас не пустая, гостевая спальня кровать есть, шкаф есть, но они такие Не в смысле дешёвые или старые, но просто самые нормальные, стандартные, на его вкус, весьма далёкий от девчачьего. А ведь Алине сейчас наверняка не до хождения по магазинам.
Можно же и мебель забрать, внезапно вклинилась Лера, предложила осторожно.
Марат глянул на неё благодарно умница. Наверняка так действительно лучше и легче: не только переехать самой в совершенно незнакомое место, но и захватить с собой хотя бы часть привычного мира.
Так и сделаем, с облегчением заключил Марат, потом опомнился. Алин, если, конечно, ты согласна.
Она не возразила, но, кажется, просто потому что ей было всё равно. Да и ладно, тут всё понятно. Ей сейчас не до чего, примет, не задумываясь, всё, что за неё решат другие. Марат подвёз Женю и девочек до самого подъезда, а когда прощались, произнёс:
Что, так звони. Я почти всегда на связи. Протянул визитку. На рабочий тоже можно. Секретарь ответит и передаст, если надо. А я подкачу через пару дней. И фургон подгоню. Для мебели.
Услышав последние фразы, Алинка опять вскинулась, как там, на кладбище, только посмотрела уже по-другому, напряжённо, решительно. Сглотнула и выдала:
А можно Лера тоже? Вместе со мной. Туда. В дом. Хотя бы на недолго. Чтобы я с Лерой. Можно?
Последнее слово у неё получилось пронзительно и тонко, словно отчаянный птичий вскрик, и Марату сначала тоже захотелось почти так же запричитать: «Алин, ну Алин. Ну сама подумай. Я с тобой-то одной не знаю, что делать. А тут сразу двое».
Он вопросительно посмотрел на Женю, но та тоже выглядела растерянной и ошарашенной. Зато для Лерки, похоже, не стало сюрпризом это заявление подруги. Договорились уже?
Марат выдохнул, произнёс обречённо:
Ладно. С Лерой так с Лерой.
А позже подумал может и к лучшему? Валентина Михайловна у него есть, тоже теперь в доме живёт, с условием, что, когда понадобится, сможет взять выходные, а ей что двое, что трое не проблема. Свободного места по-прежнему хватает. И им с Алиной меньше поводов взаимодействовать, пока это слишком напряжно, если под боком будет находиться ещё один человек, давно уже свой, привычный, способный понять с полуслова, успокоить, чисто по-девичьи, с обнимашками и чем там ещё? У самого-то Марата с этим не очень, он жалеть не особо умеет.
Через два дня, как он и обещал, возле Галкиного подъезда стоял фургон, грузчики выносили коробки и мебель из Алинкиной комнаты, а из Лериной квартиры нужные вещи Марат вынес сам. Тогда же и познакомился с её отцом. Звали его Георгий. Гоша. Он был пониже ростом, на вид такой холёный, смазливый немного по-женски. Волосы тёмные и глаза тёмные, взгляд раздражающе въедливый.
Едва поздоровавшись, он вышел не балкон покурить, да так там и проторчал всё время, словно посторонний зритель, наблюдая с высоты за суетой внизу. Только когда Лера с лёгким рюкзачком на плечах, наполненным самыми важными мелочами, двинулась к выходу, нарисовался в проёме балконной двери, сделал дочери ручкой, произнёс «Пока!», похоже, с облегчением. Лерка выдала в ответ своё «Пока» и застыла на месте, ожидая. Чего-то ещё, не настолько дежурно-равнодушного. Но Георгий, посчитав родительский долг исполненным, сразу развернулся, выхватил из пачки ещё одну сигарету, а сам и прикуривать не стал, так и вертел её в руках и смотрел вдаль, привалившись на перила.
Едва поздоровавшись, он вышел не балкон покурить, да так там и проторчал всё время, словно посторонний зритель, наблюдая с высоты за суетой внизу. Только когда Лера с лёгким рюкзачком на плечах, наполненным самыми важными мелочами, двинулась к выходу, нарисовался в проёме балконной двери, сделал дочери ручкой, произнёс «Пока!», похоже, с облегчением. Лерка выдала в ответ своё «Пока» и застыла на месте, ожидая. Чего-то ещё, не настолько дежурно-равнодушного. Но Георгий, посчитав родительский долг исполненным, сразу развернулся, выхватил из пачки ещё одну сигарету, а сам и прикуривать не стал, так и вертел её в руках и смотрел вдаль, привалившись на перила.
Марат осторожно тронул Леру за плечо.
Идём.
Ни оценивать, ни делать выводов он не торопился. Хотя, если уж честно, кулаки слегка зудели подправить Георгию эту его немужскую красоту. Но он и сам ещё отец такой условный. Кто знает, что дальше будет? Может, не менее хреново получится. Так что не ему судить.
18
Когда торжественный кортеж из Маратовой Ауди и грузового фургона прибыл к дому, на крыльцо высыпали встречающие. По делу их количество должно было ограничиться единицей. Ни на чьё другое присутствие, помимо Валентины Михайловны, Марат не рассчитывал, и уж тем более на Кристинино. Но, возможно, это тоже к лучшему, и так гораздо действенней одновременно свалить все проблемы в кучу. Глядишь, одна как-нибудь перекроется другой, что-то решится само и без его участия. Ну и лучше резко, быстро и сразу, чем растягивать мучения надолго.
Валентина Михайловна сразу подошла к машине, принялась хлопотать, красноречиво глянув на Марата, повела девочек в дом, что-то без умолку рассказывая им. Кристина тоже спустилась с крыльца, но отодвинулась в сторонку, чтобы не оказаться на линии оживлённого движения. Марат направился к ней. Ну а что делать?
Привет! А ты почему здесь?
Твоя секретарша мне сказала, что сегодня ты будешь дома, пояснила Кристина, поначалу вполне спокойно, но на слове «дома» сделала многозначительное ударение. Хотела устроить тебе сюрприз. Но ты, похоже, меня опередил. И превзошёл. Она указала рукой на исчезающих за дверью девчонок. Кто это?
Марат послушно посмотрел в нужном направлении и невинно сообщил:
Моя дочь с подругой.
Кристина с сомнением нахмурилась.
Кто?
Дочь, подтвердил Марат, выдав самую подходящую для такого случая наивно-милую улыбку.
Как интересно, поджала губы Кристина. А почему я ни разу не слышала о её существовании?
Я и сам о ней недавно узнал. Оказалось не меньшим сюрпризом.
Кристина задумалась. Чем она была хороша, так это тем, что не торопилась мгновенно устраивать сцены по поводу и без. Реально сначала предпочитала разобраться и понять.
И долго она будет у тебя гостить?
А раз так, лучше ответить честно.
Она не в гости. Она жить. Насовсем.
Насовсем, повторила Кристина, дополнила выразительным: Угу. А мама её тоже сейчас появится? И тоже жить, тоже насовсем?
Нет. Она умерла несколько дней назад, опять по-честному ответил Марат, и сразу выражение на лице Кристины перестало быть таким театрально-нарочитым, и слова прозвучали совсем по-другому, естественно и просто:
И ты никак не мог мне обо всём этом чуть пораньше рассказать?
Он раскаянно вздохнул.
Момента подходящего не нашлось. Зато теперь ты всё знаешь. И что думаешь?
Я думаю, сбивчиво проговорила Кристина, да, если честно, я думаю и думала. Про нас с тобой. Но представляла всё совсем по-другому. Я, конечно, не против детей. Даже очень не против. Я, наоборот, как раз за то, чтобы дети были. У нас с тобой. Но наши дети. Понимаешь, Марат? Наши, общие. И как раз
Она почему-то замялась, слишком странно замялась, и Марата вдруг осенило, словно сильный порыв ветра налетел, сбил дыхание да так, что еле удалось произнести:
Ты-ы-ы, что беременна?
Капец. Ну, только этого сейчас не хватало. Для полного счастья. Дети, дети, дети
Нет, замотала головой Кристина. Я другое имела в виду. Что как раз об этом и хотела поговорить. И
Слава богу, не дослушав, с облегчением выдохнул Марат.
Кристина вскинула брови, уставилась на него озадаченно.
Слава богу? Вот именно «слава богу»? И больше тебе нечего сказать?
Он поспешно изобразил улыбку.
Он поспешно изобразил улыбку.
Крис, ну, Крис. Ну, ты же понимаешь, в данный момент я не совсем хорошо соображаю. Голова другим занята. И лишние заморочки, вот именно сейчас, ну, совсем не вовремя. Вот совсем. А ты тут с такими серьёзными разговорами. Ну сама пойми.
Наклонив голову и не открывая рта, Кристина выдала звук, одновременно напоминающий «у» и «ы», весьма неразборчивый, но явно говоривший о том, что в ситуации она разобралась и, действительно, всё поняла, даже более чем поняла.
Отлично! чётко, почти по слогам выговорила она. Тогда избавлю тебя от лишних заморочек. Не буду больше мешать. Всем вам не буду мешать. Не прощаясь, развернулась и торопливо зашагала к воротам.
Если она рассчитывала, что Марат кинется за ней вдогонку, она ошиблась. Нет, ему, конечно, было не совсем наплевать (хотя и неожиданно поразило, что в их отношениях Кристина видела какие-то серьёзные перспективы), но реально ведь не до этого сейчас.