Так-так?
Нет вероятности победить троянцев, если не будет в рядах греков величайшего на свете воина.
Ну, сам я в рядах греков. Более того, я вождь всех греческих рядов.
При всем величайшем почтении, владыка, есть воин, превосходящий тебя.
Вот как? ледяным тоном произнес Агамемнон. И кто же это?
Ахилл, сын Пелея и Фетиды.
Он же наверняка еще ребенок?
Нет-нет, он уже вполне себе эфеб, насколько я знаю[96].
Но не опробован. Может, он быстр на стадионе и умеет бросать копьецо, однако
Калхас встал.
Величие твое, я со всей ясностью видел, что царевич Ахилл окажется величайшим воином твоих армий, и без него нет нам надежды на победу.
Ладно, ладно, будь ты клят, пробурчал Агамемнон и обратился к Менелаю и Диомеду: Пошлите за этим самородком.
Но тут проявилась неувязка. Ахилл куда-то подевался. Никто не знал, где он.
Люди в Авлиде вскоре услыхали о пророчестве Калхаса насчет незаменимости Ахилла в своих рядах, и хотя Агамемнон уже настроился плыть на Трою без Ахилла, воины его оказались достаточно суеверны или почтительны к Калхасу, чтобы настаивать, вплоть до настоящего мятежа: Ахилл должен быть найден и поставлен в строй. Но где он? Агамемнон призвал Одиссея и Диомеда.
Отыщите Ахилла, приказал он. Возьмите с собой столько людей, сколько потребно, однако только посмейте мне, так-растак, возвратиться без него.
Красотка Пирра
За несколько лет до этого Пелей немало удивился, увидев у себя во фтийском дворце Фетиду. Та чудовищная сцена, где Фетида держит младенца Ахилла над пламенем, никак не шла у Пелея из ума.
Теперь Фетида приблизилась робко и простерлась перед ним, хватая его за колени и плеща волосами ему по ногам, зашлась в слезных мольбах, какие были б чрезмерны для крестьянки или рабыни, а уж для бессмертной совсем неслыханны.
Прошу тебя, выговорил смущенный Пелей, поднимая ее с пола. Это лишнее.
Теперь Фетида приблизилась робко и простерлась перед ним, хватая его за колени и плеща волосами ему по ногам, зашлась в слезных мольбах, какие были б чрезмерны для крестьянки или рабыни, а уж для бессмертной совсем неслыханны.
Прошу тебя, выговорил смущенный Пелей, поднимая ее с пола. Это лишнее.
Я давно задолжала тебе объяснение, сказала Фетида. Гнев тогда не дал тебе выслушать меня, но теперь ты просто обязан мне внять.
Когда наконец он понял, как и почему первые шесть сыновей его сгорели и погибли, пришел черед рыдать Пелею.
До чего же лучше было б, Фетида, доверься ты мне и все расскажи сразу.
Я понимаю! воскликнула Фетида. Ни дня не проходит, когда не жалею я о своем молчании. Но теперь, Пелей, я всем буду делиться с тобой. Весь мир знает о пророчестве Прометея
что какой-то твой сын превзойдет отца своего в величии? Конечно и тебе известно, что меня это не огорчало никогда. И пророчество это воплощается. Видала б ты Ахилла на стадионе. Ни один мальчишка ему не ровня!
Думаешь, не знаю? проговорила Фетида. Я тут частенько бываю в разных обличьях, любуюсь на его прыть и мощь, на его искусность и ловкость. Но есть и другое пророчество, тебе не известное, видение, явленное лишь мне одной.
Какое видение?
Явлено мне было, что у Ахилла два будущих. Одно жизнь безмятежного счастья, долгая, благословленная детьми, удовольствиями и покоем. Но жизнь никому не известная. Его имя умрет вместе с ним.
А другое будущее?
Другая жизнь блеск славы, какой не видывал белый свет. Жизнь, исполненная героизма и доблести, подвиги, какие затмят Геракла, Тесея, Ясона, Аталанту, Беллерофонта, Персея любого героя, жившего в этом мире. Вечная слава и честь. Жизнь, воспетая поэтами и бардами во веки веков. Но жизнь краткая, Пелей, до чего ж краткая И вновь наполнились слезами глаза ее. Естественно, даже первая жизнь долгая и никому не известная будет коротка для меня. Девяносто зим и лет мелькнут для бессмертного, словно вспышка. Но второе будущее Она содрогнулась. Короче мгновения ока. Этого нельзя допустить.
Ну, мы же, разумеется, должны ему дать право выбора?
Ему четырнадцать лет.
Пусть так, однако выбор должен быть за ним.
Надвигается война.
Война? Пелей уставился на Фетиду. Но никогда прежде не был мир таким тихим. Никаких угроз покою, куда ни глянь.
Тем не менее надвигается война. Я чую это. Я это знаю. Такая война, какой мир не видывал доселе. И они явятся за нашим сыном. Позволь забрать его и спрятать.
Куда ты его заберешь?
Лучше тебе не знать лучше не знать никому. Лишь тогда будет он в безопасности.
Ахилл обнял друга своего Патрокла.
Оставляю тебя за старшего над мирмидонянами, сказал он.
Они не станут слушаться никого, кроме тебя, возразил Патрокл. Сам знаешь.
То была правда: вопреки юному возрасту Ахилла, фтийская армия была предана ему даже больше, чем его отцу, своему царю.
Чепуха, я всего лишь символическая фигура, сказал Ахилл. Да и потом, я вернусь скоро, оглянуться не успеешь.
Я все равно не понимаю, зачем тебе уезжать.
Моей матери так запросто не откажешь, проговорил Ахилл с горестной улыбкой. У нее жужжит над ухом странная пчела. Мать убеждена, что грядет война и если я пойду воевать, меня убьют.
Тогда правильно она делает, что забирает тебя!
Я не боюсь умереть!
Да, сказал Патрокл, но ты матери своей боишься.
Ахилл улыбнулся и ткнул друга кулаком в плечо.
Да уж не так, как ты.
Фетида забрала Ахилла на остров Скирос, где правил ее старый друг Ликомед. До той поры его самым значимым поступком в истории было убийство героя Тесея[97].
Кажется, я знаю, как спрятать твоего мальчика, обратился Ликомед к Фетиде. У меня, как тебе известно, одиннадцать дочерей[98]. Ахилла можно нарядить девочкой, пусть живет с ними. Никому и в голову не придет искать его среди них.
Девчонка из Ахилла тоже получилась загляденье, но вскорости оказалось, что он уже перешагнул порог мужественности зачал дитя с ДЕИДАМИЕЙ, красивейшей из царских дочек. Ребенка называли Пирром, по тому имени, которое Ахилл взял себе, рядясь девочкой, Пирра, что означает «Пламенная», поскольку волосы у Ахилла были рыже-золотые[99].
Таково было положение дел, когда через несколько лет Агамемнон послал Одиссея с Диомедом из Авлиды прочесать греческий мир в поисках пропавшего сына Пелея и Фетиды. На беду Фетиде и ее надеждам спрятать Ахилла, Скирос располагался слишком близко к Авлиде, как раз на этот остров Одиссей и решил нагрянуть чуть ли не первым делом.
Таково было положение дел, когда через несколько лет Агамемнон послал Одиссея с Диомедом из Авлиды прочесать греческий мир в поисках пропавшего сына Пелея и Фетиды. На беду Фетиде и ее надеждам спрятать Ахилла, Скирос располагался слишком близко к Авлиде, как раз на этот остров Одиссей и решил нагрянуть чуть ли не первым делом.
Подозрения у ушлого итакийца возникли сразу, как только он оказался во дворце у царя Ликомеда. Обвести Одиссея вокруг пальца нелегко, а врун из Ликомеда получился небезупречный.
Ахилл? переспросил царь с сомнением, будто имя это ему незнакомо, что, по мнению Одиссея, было маловероятно. Молва об Ахилле ходила широкая, даже пока он был совсем юн. Нет тут никого с таким именем, уверяю тебя.
Да ладно? встречно переспросил Одиссей. Я толкую об Ахилле, сыне Пелея и Фетиды. Твоей подруги Фетиды, добавил он многозначительно.
Можешь сам проверить, сказал, пожав плечами, Ликомед. Нет тут во дворце никого, кроме моих двенадцати красоток-дочерей.
Диомед с Одиссеем вошли в просторный открытый двор, где царевны коротали дни. Кто-то купался, кто-то перебирал струны, кто-то ткал, кто-то расчесывал волосы. Плескал фонтан. Певчие птицы сладостно ворковали в своих тростниковых клетках. Совершеннейшее воплощение женского покоя. Диомед застенчиво замер на пороге, теряясь, куда смотреть, но Одиссей, прищурившись, не спеша обозрел двор. Затем повернулся к Диомеду.
Сходи к нам на корабль и вернись с двадцатью свирепейшими и уродливейшими из наших людей, сказал он. Ворвитесь с ними сюда. Нападите на дворец. Никаких предупреждений, с мечами наголо. Сделайте вид, будто нападаете на девушек. Устрашайте собою. Вопите и бейте в щиты.
Ты серьезно? уточнил Диомед.
Целиком и полностью, подтвердил Одиссей. И не робейте. Все будет в порядке. Верь мне.
Диомед ушел, Одиссей же шагнул вперед и тихонько положил меч на каменный бортик фонтана. Затем отошел в сторонку, сложил руки на груди и стал ждать.
Диомеда, наверное, озадачил приказ Одиссея, но роль свою он сыграл безупречно. Двадцать здоровенных волосатых вояк ворвались вместе с ним во дворик с мечами наголо и боевыми кличами, от которых стыла кровь. Царевны завизжали и разбежались все, за исключением одной: рыженькая красотка схватила с бортика меч и взмахнула им, ощерившись и взревев.
Одиссей выступил вперед и улыбнулся.
Ну здравствуй, Ахилл, сын Пелея, проговорил он.
Ахилл с мечом в руке, тяжко дыша, переводил взгляд с Одиссея на Диомеда и его головорезов. Затем рассмеялся и опустил меч.
Так-так, проговорил он. Одиссей, сын Лаэрта, я угадал?
Одиссей поклонился.
Мать меня предупреждала: только ты в силах отыскать меня, больше никто.
Желаешь ли плыть с нами? Вернуться во Фтию, собрать своих мирмидонян и завоевать славу для Греции? На кону наша честь, и твое присутствие залог нашей победы. Агамемнон, Менелай, твой двоюродный брат Патрокл и великий флот ждут тебя в Авлиде.
Ахилл улыбнулся.
Похоже, грядет потеха.
Ифигения в Авлиде
Прибытие Ахилла и его мирмидонян неимоверно воодушевило все ахейское воинство. Пророчества знали все. Ахилл залог победы. Он станет их вожаком, их талисманом. Необходимой была эта поддержка боевого духа: десятки тысяч маялись в Авлиде, прохлаждаясь в ожидании приказа об отплытии к Трое.
Агамемнон встретил Ахилла со всем радушием, на какое вообще был способен.
Ну наконец-то можно поднять паруса и заняться делом.
Но паруса поднять не удалось. Никакой флот, сколь угодно могучий, не способен плыть без ветра, а ветра не стало никакого. Ни дуновения. И игрушечную лодочку через пруд не перегонишь. Травинка не шелохнется. Судам, груженным провизией, оружием, обслугой и всем остальным необходимым на войне, требовался ветер. Несусветная глупость воинам гнать в Трою свои пентеконторы на веслах без судов снабжения.
Калхас! взревел Агамемнон. Найдите мне кто-нибудь моего клятого прорицателя!