А при мне, помимо полутора сотен моих латников и полусотни тверских дружинников из охраны княжича Ивана, всего около восьмисот бойцов, из которых треть нонкомбатанты, обслуга осадного наряда и прочий нужный в походе народ. Биться будут, но только по крайней необходимости. Ну и еще экипажи судов, тоже около пары сотен людишек. Эти тоже в стороне не останутся, так как в полон к татарам никто не хочет. Вот и воюй как хочешь.
Самым лучшим вариантом было бы стать на якоря и подождать, издалека обстреливая запруду из пушек, но в этом месте сильное течение, не получится, тем более что и нормальных якорей на стругах нет просто большие каменюки. Вон даже татарские суда, несмотря на то что скованы цепями, как по течению выгнуло
К тому времени наши корабли уже приняли вполне узнаваемый боевой ордер. Грузовые суда отстали, а все остальные сгруппировались впереди. Караван едва тащился по воде, но все равно с каждой секундой приближался к татарам.
Брандер шел рядом с моим флагманом, прицепившись баграми к борту. С него густо несло сырой нефтью и запахом прогорклого масла.
Ну что там, княже? весело выкрикнул похожий на цыгана молодой парень. Пора али как? Ужо мне не терпится пал татаровям пустить да монету твою прогулеванить
Еще два мужика, возрастом гораздо старше чернявого, стоявшие с ним рядом, особо веселыми не выглядели, но и робости или какого-либо смятения в них тоже не угадывалось. Сумму они запросили по русским меркам весьма немалую, причем половину вперед, но такое дело и большего стоит. Лишь бы выгорело. В прямом и переносном смысле.
Еще два мужика, возрастом гораздо старше чернявого, стоявшие с ним рядом, особо веселыми не выглядели, но и робости или какого-либо смятения в них тоже не угадывалось. Сумму они запросили по русским меркам весьма немалую, причем половину вперед, но такое дело и большего стоит. Лишь бы выгорело. В прямом и переносном смысле.
Пора? спросил я сам у себя и, чуть помедлив, ответил: Пожалуй, пора С богом!
И отмахнул рукой.
Э-эх, понеслась, залетная!!! лихо заорал чернявый, вместе с товарищами отпихивая баграми брандер от нашего борта.
Мотри, Кузя!!! Тихон Рубец погрозил парню кулаком. Испоганишь дело на том свете найду!.. А потом, обернувшись ко мне, с хорошо заметной гордостью сказал: То, княже, племяш мой, двоюродного брата мово покойного сын. Лихой парень, но чутка дурноватый. Бабой своей еще не озаботился, но за Машкой, сестренкой своей малой, смотрит заботливо, как отец. Ежели что с ним я тогда ее к себе на подворье возьму. Дочкой будет. Но и ты нас тогда милостью не забудь
Не забуду, пообещал я.
Не боись, дядь Тихон!!! проорал Кузьма, наваливаясь всем телом на румпель. Живы будем не помрем
Резко хлопнул парус, струг дернулся и стрелой полетел вперед, вспенивая носом зеленую воду.
Я перекрестился, окинул взглядом палубу корабля, не нашел к чему придраться и опять взялся за подзорную трубу.
Что дальше? А вот хрен его знает Все будет зависеть от того, как сработает брандер. Прорвет запруду пойдем дальше, а если нет придется сводить пару стругов борт в борт с моей баржей, в упор обстреливать преграду из пушек, а потом таранить. Другого выхода нет. В общем, задачка еще та, особенно если учитывать, что татары не будут изображать статистов.
Тем временем брандер уже ушел далеко вперед. Казанцы вовсю палили по нему из луков, но экипаж спрятался за сбитым из толстых досок щитом и уверенно держал курс прямо в центр запруды.
Когда до казанцев оставалась всего пара сотен метров, случилось два события. Со струга потянулся легкий прозрачный дымок, а в привязанную к нему утлую лодчонку скользнули три маленьких фигурки. После чего лодка сразу отстала, одновременно разворачиваясь в обратную сторону. И почти сразу же с запруды сорвался густой рой светлячков и, оставляя за собой чадный след, по высокой пологой дуге полетел к брандеру. И еще через мгновение накрыл его. Тут же весело вспыхнул парус, но уже через несколько секунд исчез, превратившись в черные хлопья. Горящие стрелы полетели нескончаемым потоком, и очень скоро занялся сам струг. Он сильно задымил, замедлился, стал разворачиваться к запруде боком, но все-равно довольно быстро сближался с ней.
Не бахнула бы раньше, хренова калоша! Я невольно озвучил вслух свои опасения.
Не должен, сир! Фиораванти и Фен дружно замотали головами. Бочки с земляным маслом займутся, конечно, но сам пороховой заряд укрыт мокрыми кожами. Только от фитиля, а он
Смотрите! Не дослушав инженеров, я погрозил им кулаком и опять припал к подзорной трубе.
Наконец брандер ткнулся бортом в запруду. Он пылал как вулкан, но почему-то никак не хотел взрываться. Татары сначала разбежались по сторонам, но потом осмелели, стали возвращаться и пытаться отпихнуть горящий струг длинными шестами. А часть бросилась поливать сцепленные суда водой.
Твою же мать!!! с чувством выругался я. И какого хрена? Тихон, подавай сигнал, чтобы струги сходились с нами, будем таранить. Пушкари, носовые товсь! Залпом по бранд
Но не договорил, потому что мой голос заглушил оглушительный взрыв. Над водой вспухла громадная огненная вспышка, разнеся по сторонам мириады горящих лохмотьев. Когда ветерок снес облако дыма, стало ясно, что занялась вся середина дамбы из судов. Часть казанцев превратилась в живые факелы, а остальные сыпанули по обе стороны к берегам. Но, черт побери, запруда так и осталась невредимой.
«А чего ты хотел?.. зло подумал я. Порох черный, качество дерьмовое, бризантное действие никакущее Млять!..»
И в сердцах заорал на канониров:
Окаменели, мать вашу?! Приказа не слышали? Огонь!!! Остальные, хватайте ведра и поливайте водой палубу
Две курсовых пушки немедля выплюнули длинные огни пламени. Ядра мячиками поскакали по воде и почти одновременно врезались в татарские суда. В воздух взметнулись вихри искр и куски дерева, но преграда опять осталась на своем месте.
Следом выпалили уже сошедшиеся с нами пушечные струги, но с тем же эффектом. Вся середина запруды пылала сплошным пламенем, но суда так и оставались сцепленными.
Понимая, что без столкновения не обойтись, я скомандовал:
Рулевые, заклинить румпель и в трюм! Все вниз, сказал! И порох, порох от орудий уберите, остолопы!!!
Оруженосцев, пажей и Ивана тоже прогнал. Сам только опустил забрало на саладе, решив сбежать в самый последний момент.
В этот раз пушки выпалили практически в упор. Подхватив в охапку картузы, бомбардиры стремглав унеслись в трюм.
До оглушительно ревущего пламени осталась всего пара десятков метров. Я уже начал чувствовать себя запеченным в своем панцире раком, как вдруг раздался протяжный, больно резанувший уши скрип. В сплошной стене огня неожиданно появилась узкая, но с каждым мгновением расширяющаяся брешь. А еще через несколько секунд течение окончательно разорвало запруду и, подхватив татарские суда, быстро понесло их к обоим берегам.
А-а-а, суки!!! Хрен вам, а не жареного Арманьяка!!! в диком восторге заорал я. Ух, мля Все наверх! Наверх, вашу мать!!! Сгорим же
Без пожара на флагмане не обошлось, что и неудивительно: сплошное дерево и просмоленные пеньковые канаты. Парус тоже пришлось менять, он сгорел самым первым. Но остальным судам удалось остаться невредимыми. Еще час ушел на то, чтобы снова сформировать ордер, и мы неспешно двинулись вперед.
Мужики с брандера каким-то чудом уцелели, правда, оба напарника Кузьмы словили стрелы: одному проткнуло предплечье, а второму татарский гостинец попал прямо в гузно. Но не смертельно, оба должны выжить.
Как по батюшке тебя? поинтересовался я у Кузи.
Дык Степана сын я Бывший ушкуйник удивленно вытаращил на меня глаза.
Благодарю тебя, Кузьма Степаныч Я шагнул вперед и крепко пожал ему руку, а потом обнял, гулко прихлопнув по спине.
Эх, княже!.. Парень даже растрогался.
По моему знаку Ванятка выдал ему увесистый мешочек с серебром, а Антуан и Томас вынесли парчовый кафтан, распялив его на руках для наглядности.
Носи, мо́лодец. Заслужил!
Кузя живо напялил его на пропитанную потом рубаху, запахнул полы и, гордо приосанившись, гоголем прошел по кругу, а потом, притопывая хлюпающими мокрыми сапогами, выдал камаринскую по палубе.
Видали?!
Экипаж тут же грохнул хохотом и одобрительно заулюлюкал.
Я приказал выдать каждому по чарке, на этом празднование победы закончилось, а я удалился в свои покои тоже пропустить по маленькой с княжичем. Не человек я, что ли? Вон до сих пор поджилки трясутся К тому же по крайней мере до вечера о татарах можно будет не беспокоиться. Пока залижут раны, пока заново сообразят, что делать, в общем, на часок можно и расслабиться.
Умеешь ты, Иваныч, людишкам потрафить, уважительно покивал Иван Молодой. Тока стоит ли баловать черный люд? Эдак они могут невесть что о себе возомнить.
Баловать не стоит Я занюхал коркой хлеба первую чарку и сразу же разлил по второй. Но верных людей отмечать надо, ибо те, кого ты возвеличил из простых, никогда тебя не предадут в отличие от родовитых. Смекаешь? Но тут тоже надо присматриваться, среди них часто разный люд водится. Так, давай еще по одной, и будя Во-от Тут еще такое дело. Пора тебе на себя командование брать, дабы люд видел, что государь с ними для дела пошел. На воде еще я, а как на землю сойдем, бери все в свои руки. Я подскажу, что да как. И запомни, ты тут главный, а мы с воеводами только десница твоя. А теперь пошли наверх, еще только четверть дела сделана, все главное впереди.
Едва вышел на палубу, как сразу натолкнулся на Ису, наставника Мухаммеда-Эмина.
Князь Татарин почтительно поклонился.
Чего хотел?
Мой господин хочет сгладить недоразумение, возникшее с тобой Иса щелкнул пальцами, и вперед выступили еще два татарина. Первый в руках держал большой ларец, а второй на атласной подушке длинный сверток из парчи.
Я с ним не ссорился буркнул я в ответ.
Эмин еще в Москве засылал Ису мириться с богатыми дарами: парой великолепных жеребцов арабской породы и кучей всего остального парчи, мехов и даже мешком речного жемчуга. Но тогда я послал его подальше. И вот опять Н-да И как поступить? Опять турнуть? А с другой стороны, не стоит обострять. Может, угомонятся, поганцы малолетние.
Тем более, князь Татарин открыл и показал мне доверху заполненный золотыми женскими украшениями ларец. Потом размотал сверток и с поклоном протянул длинную саблю в богато украшенных ножнах. Этот клинок достоин самого пророка Мухаммеда и выкован в славном граде Дамаске. Прими, окажи милость
Я предусмотрительно натянул перчатки и вытащил клинок из ножен. Обтянутую шершавой кожей рукоять венчает золотое навершие в виде головы орла с большими лалами в глазах. Гарда выкована в виде птичьих лап и загибается с одной стороны, образуя предохранительную дужку для руки. Длинный, слабо изогнутый клинок с широкой елманью в первой его трети выкован из сероватого, покрытого мелким муаровым узором металла, и его почти сплошь покрывает искусно вычеканенная арабская вязь. Сабля, а скорее даже меч выглядит очень старинным.