Корабейников вздрогнул от несбыточных мечтаний, и снова посуровел, и без переходов вновь прилип к ней с вопросами.
Итак Вы не обнаружили в дачном домике никакого адюльтера, так? Я правильно понял вас, Александра?
Правильно.
Но рыдали вы оттого, что увидели там кого-то очень сильно напомнившего вам вашего жениха. Так?
Так!
И почему вы тогда рыдали? Он был раздражен, явно раздражен ее вялостью. Ну, увидели! Ну, напомнил он вашего Романа, кажется! И что с того?! Чего реветь? Нервы сдали?
И нервы тоже. Можно воды, Станислав Андреевич?
Она предполагала, что вода на подоконнике в пыльном графине давно согрелась до температуры, близкой к температуре кипения. И меняли ее наверняка раз в декаду. Но выбора не было. В горле надсадно першило, будто она, Александра, горячего песка глотнула.
Корабейников ей подал стакан воды. На его сером невзрачном лице читалось брюзгливое ворчание, волю которому он не давал, должностое лицо как-никак. Но девица могла свести с ума кого угодно!
То носки ей надо снять. То слова по чайной ложке цедит. То попить захотелось. Знала бы, что пить собралась! Он бы такой водой в сортире смывать не рискнул
То носки ей надо снять. То слова по чайной ложке цедит. То попить захотелось. Знала бы, что пить собралась! Он бы такой водой в сортире смывать не рискнул
Итак. Вернемся к нашим баранам, барышня, вновь уселся Корабейников на свое место. Вы нервничали. Что дальше? Чем человек, так похожий на вашего Романа вас так расстроил?
И вот тогда она совершила, может быть, самую большую ошибку в своей жизни. Может быть, много больше тех, что уже успела совершить и совершить собиралась.
Она взяла и сказала Корабейникову Станиславу Андреевичу
Глядя ему прямо в самый центр сверкающей на солнце лысины, она взяла и сказала:
Он расстроил меня тем, что был абсолютно мертвым, этот человек!
Что?!
Ее рассмешило то, как моментально вздыбились три редкие волосяные дорожки, выстлавшие его череп поперек. И то, как налилось кровью его землистое лицо, и как окрасился пурпуром его узкогубый рот. Потом даже страшно немного сделалось, не случился бы удар с Корабейниковым Станиславом Андреевичем.
Но следователь пришел в себя, по ее примеру хватанув из стакана теплой мутноватой на вид жидкости. Сморщился, отставил стакан в сторону, поглядел сквозь него на свет и передернулся, высказался про гадость всякую, которую ему подсовывают и которой норовят отравить приличного человека.
Потом снова уставился на нее, уложив подбородок на два кулака, и спросил с легким таким намеком на ее сумасшествие:
И чей же труп, миленькая, вас так расстроил в тот день, а?
Ну Поначалу я думала, что это труп Ромки. Понимаете, все было прямо таким же И волосы, и одежда А потом оказалось
Оказалось, что это не Рома ваш, а соседка по нижнему этажу, так?
Ехидства было предостаточно, чтобы понять Корабейников Станислав Андреевич ей не верит. Небось думает, что совершенно свихнулась старая дева на боевиках и от несбыточных надежд выйти замуж за приличного человека, которых на их периферии раз-два и обчелся.
Зря вы, Станислав Андреевич, иронизируете. Александра неуверенно улыбнулась, посмотрев прямо в его мелко посаженные тусклые глазки. Труп и в самом деле оказался женским. Только я узнала об этом через день, кажется.
Ага! Он к вам в гости пришел, что ли? Труп-то пришел, говорю к вам?
Недоверие поползло вверх по нарастающей, веселье бросилось вслед за ним.
Не поверите, пришел! так некстати вспомнилось ей собственное ощущение, когда Ромка вдруг словно из небытия возник на ее пороге.
Очуметь!
И Корабейников захохотал во все горло, представьте себе!
Хохотал неприлично долго, разжав кулаки и хлопая маленькими ладошками по обшарпанной столешнице. Стол хоть и выглядел начальствующим, а все равно был ветхим. Так мало этого, Станислав Андреевич то и дело отчетливо выговаривал сквозь смех:
Меня, конечно же, предупреждали, что вы немного не в себе, но я не мог себе представить, что до такой степени!..
Александра слушала его, не перебивая. И даже вынашивала в душе гаденькое такое злорадство.
Смейся, мол, смейся. Что ты скажешь, когда узнаешь, чей именно труп она там обнаружила.
Ну и чей же труп пришел к вам в гости, барышня? глянул он на нее со снисходительной иронией, когда отсмеялся.
Ко мне пришел Роман. Пришел поздним вечером. Как раз накануне того дня, когда он выбежал от меня во гневе, как рассказала вам моя соседка из дома напротив.
Так видимо, Станислава Андреевича проняла ее отчетливая связная речь, поскольку он тут же посерьезнел. А что же стало с тем трупом, который был на даче?
Он исчез! выпалила она, снова не к месту вспомнив, как они с Ксюшей исследовали весь домик и не нашли там никаких следов преступления.
Вот как? И тусклые глаза снова начали наполняться весельем. А он там точно был? Не приснился вам, нет? И не привиделся?
Нет, знаете, с легким намеком на обиду проговорила она. Потому что его нашли впоследствии на берегу реки рыбаки.
То есть как? развеселившись, он не уловил сути и снова переспросил: то есть как нашли впоследствии? Чей же все-таки труп вы видели? Что вы мне тут голову морочите?
Ничего я не морочу! В домике был труп Инги Владимировой. А за Ромку я его приняла потому, что на ней были Ромкины вещи.
Теперь Александра уже и не скрывала, что обижена, и даже губы надула и носиком шмыгнула.
Ну, чего в самом деле дурочку из нее делать!
Неужели непонятно?
Он загромыхал на своем рабочем месте так, что ей показалось, будто стол сейчас сорвется со своего насиженного места и поедет прямо на нее.
Ну, чего в самом деле дурочку из нее делать!
Неужели непонятно?
Он загромыхал на своем рабочем месте так, что ей показалось, будто стол сейчас сорвется со своего насиженного места и поедет прямо на нее.
Даже солнечный яркий свет за окном потускнел, напоровшись на моментально посеревшего лицом Корабейникова Станислава Андреевича.
Он помолчал какое-то время, видимо, собирался со своими милицейскими мыслями.
Хорошо! Пускай вещи были вашего жениха, согласен. Но вы же не могли принять женщину за мужчину! Это же Это же ненормально, в конце концов!
Он разозлился так, что готов был снова изменить свое решение и не отпускать эту дурочку никуда, а вместо этого взять да и посадить ее за решетку.
Она лежала лицом вниз. Из спины торчал нож. Рубашка, штаны, все было Ромкино! И даже волосы У них совершенно одинаковыми были волосы. Почти Там же полумрак был в этом домике. Я приоткрыла окно, увидела и испугалась так, что Может, и существовали какие-то явные отличия, я их не успела рассмотреть. Я удрала, прежде чем что-то поняла, очень быстро, словно зазубренной с детства скороговоркой отчеканила Александра. Я испугалась, понимаете!
Нет. Ни черта я пока не понимаю! обронил Корабейников с досадой и двинул письменным прибором на столе так, что на пол слетела стопка писчей бумаги. Рубашка, штаны, волосы Пришел к вам Ромка А как потом поняли, что это Владимирова лежала на том самом диване.
Из газеты. В местной газете опубликовали статью с фотографией. На ней девушка в Ромкиной одежде, вот я и
Понятно. перебил ее следователь.
Тут же выбрался из-за стола. И заходил, почти забегал среди столов и стульев. Полы большого по росту пиджака смешно хлопали его по бедрам, но, кажется, Корабейников не замечал и даже не догадывался, как комично при этом выглядит.
Остановился Станислав Андреевич внезапно. И очень невыгодно за ее спиной. И, замерев там, тут же потребовал без всяких намеков на милость и снисхождение:
А теперь, милая барышня, вы расскажете мне все с чувством, толком и расстановкой!
А что рассказывать?
Она что? Она была готова! Лишь бы не торчал он сейчас за ее спиной. Хотя и его взгляд на ее переносице был хуже гвоздя. Пускай уж лучше так
Рассказывать будете все, все, все с самого начала! Все, включая то, какая на вас была пижама, когда вас поднял с постели тот самый злополучный телефонный звонок
Глава 13
Хвала небесам, ее родители не узнали про злостную ошибку следствия. С соседями бабушки они не очень ладили, ибо те всегда осуждали их за беспризорную по стариковским понятиям дочь. Не станешь же объяснять всем и каждому, что с бабушкой Александре было много лучше и вольготнее и, невзирая на яростный протест родителей, она предпочитала жить именно с ней, а не с кем-нибудь.
Выбравшись из застенков, в которые по-настоящему и попасть-то еще не успела, Александра тут же рванула к маме и папе.
И всю дорогу, пока ехала в городском автобусе молила бога, чтобы те оказались дома, а не умчались спозаранку за грибами, либо на озеро, где отец любил удить. Рыбы он никогда почти не ловил, но удовольствие от созерцания неподвижно торчащего из воды поплавка получал неимоверное. Мать же при этом тихонько сидела рядышком на складном стульчике. Отец смотрел на поплавок, мать смотрела на отца. Такие вот были у нее славные родители. Странно, что поняла она это только теперь. Клюнул все же, как пророчил всегда папа, в одно место ее петушок, ой как клюнул.
Мам, пап, вы дома? закричала она, влетая в квартиру.
Дома, дома, чего кричишь? тут же отозвался отец привычно недовольным тенором.
Ничего, это я просто так кричу, от удовольствия, рассмеялась неожиданно Александра, так обрадовавшись тому, что слышит его голос, что хоть плач. Покушать есть что-нибудь, па? Щи там или картошка?
Из гостиной, которую прежде всегда незаслуженно именовали залом, выпорхнула мать. В смешной пижаме в розовых поросятках, штанишки до колен с оборочками, кофточка, как распашонка у младенца. Господи, таким милым все это показалось вдруг! И мамка в этой смешной пижаме, и голос отца, что снова зареветь захотелось
Сашенька! мать ухватилась за сердце. Что-то случилось?!
Почему? деланно удивилась она, тут же быстро спрятав за обувной тумбочкой сверток со своими теплыми вещами, в которых намеревалась сесть в тюрьму. Почему что-то должно непременно случиться, если ваша дочь просто захотела щей?
Да?! любимые мамины щеки побледнели, и уже второй рукой она ухватилась за грудь. Точно ничего не случилось?!
Да нет же, нет! Ну, чего ты, ма! И что совсем уж на нее было непохоже, Александра, подлетев к опешившей матери, чмокнула ее в бледную щеку. Я тебя люблю, ма!