Спустя 12 лет, мечта-сон Кобы-Сталина сбылась. Он, Ленин и другие вожди, получив в свое распоряжение огромную страну, направили всю свою неукротимую энергию и силы на ее осуществление. Ради нее они поднимались на эшафот, гнили на царской каторге и в тюрьмах, переносили неслыханные лишения. Поэтому материальные блага представлялись им не более, чем никчемной мишурой. Они фанатично служили идее и требовали этого же от других. Вместе с народом, также одержимым великой идеей, им удалось совершить невозможное, невероятное. Это не могло не поражать, даже их заклятых противников.
23 декабря 1925 года в поисках сына, пропавшего во время гражданской войны, в СССР по нелегальному каналу въехал видный деятель белой эмиграции В. Шульгин, тот самый, что принимал отречение от престола у Николая II. Он побывал в Киеве, Ленинграде и Москве. При всей ненависти к большевикам Шульгин увидел то, что было недоступно сотням тысяч русских, выброшенных революцией на задворки империи. Перед ним была совершенно другая страна, поднимавшаяся из мглы невежества и чудовищной разрухи. Впоследствии в своей книге «Три столицы» Шульгин так описал свои впечатления:
«я думал, что я еду в умирающую страну, а я вижу пробуждение мощного народа Я был глубоко потрясен всем тем, что увидел на первых порах, и той громадной разницей, которая происходила в культурном отношении».
Советской власти было отроду всего-то 8 лет.
Тем более трудно заподозрить в симпатиях к большевистской России британца, да к тому же банкира, председателя правления банка «Юнайтед доминион» Г. Джарви.
В октябре 1932 года он посетил СССР и затем поделился своим впечатлениями в британской прессе.
«Я хочу разъяснить, что я не коммунист и не большевик, я определенный капиталист и индивидуалист Россия движется вперед, в то время, как слишком много наших заводов бездействует и примерно 3 млн нашего народа ищут в отчаянии работы. Пятилетку высмеивали и предсказывали провал. Но вы можете считать несомненным, что в условиях пятилетнего плана сделано больше, чем намечалось Не пытайтесь недооценивать русских планов и не делайте ошибки, надеясь, что Советское правительство может провалиться Сегодняшняя Россия страна с душой и идеалом. Россия страна удивительной активности Быть может самое главное, важное в том, что вся молодежь и рабочие в России имеют одну вещь, которой, к сожалению, недостает сегодня в капиталистических странах, а именно надежду»[15].
Джарви до мозга кости капиталист, но которому не откажешь в уме и прагматизме, увидел главное в советской России ее стержень новый дух нации основанный, по его мнению, на надежде и мобилизационном характере экономики. Время подтвердило эту его оценку. Именно «вся молодежь и рабочие», воспитанные в любви к Отечеству и свято верившие в идеи социализма, в час тяжких испытаний 1941-45 годов спасли страну от порабощения.
Вместе с тем, и это нельзя отрицать, существовала и другая сторона сталинского социализма. Ее от Джарви скрыл, работавший как часы, полицейский режим. Он не видел, да и не мог видеть всех ужасов ГУЛАГа чудовищного «Архипелага», зловещей раковой опухолью расползавшегося по стране. Он не знал, да и не мог знать о той бесчеловечной так называемой социалистической перековке противников власти Сталина и «несознательного элемента», что происходила за колючей проволокой под дулами винтовок и пулеметов. Бесчеловечность и бездушие гигантской машины подавления с пронзительной остротой и леденящим душу ужасом описали в «Архипелаге ГУЛАГ», «Чёрных камнях» и «Колымских рассказах» ее жертвы писатели А. Солженицын, А. Жигулин и В. Шаламов.
Кистень
После разгрома внешних врагов интервентов и контрреволюции, уничтожения банд внутри страны щит и меч революции органы госбезопасности в руках большевистских вождей всё чаще обращались на тех, кто выступал против единомыслия и бюрократического социализма.
После смерти Ленина и основателя ВЧК Дзержинского, Сталин одним из первых оценил уникальные возможности органов госбезопасности. Заточенные в борьбе с внешним врагом и контрреволюционным подпольем, обладавшие гигантским агентурно-осведомительским аппаратом ОГПУ НКВД являлись идеальным оружием в противостоянии с оппонентами. Опытный аппаратчик Сталин не преминул использовать их в борьбе с Л. Троцким, Г. Зиновьевым, Н. Рыковым, Н. Бухариным и другими вождями. Они, как мухи, безнадежно бились в невидимой паутине, которую органы госбезопасности плели вокруг них.
Первым, на котором Сталин сосредоточил основной удар, был наркомвоенмор Троцкий. Вскоре подвернулся подходящий случай, чтобы нанести этот удар. Произошло это в сентябре 1927 года. В ОГПУ поступили оперативные данные о том, что в одной из типографий печатались программные и другие документы «троцкистов». В них содержалась жесткая критика «генеральной линии партии» и самого Сталина. Среди ее работников, благодаря стараниям чекистов, «обнаружился контрреволюционер бывший врангелевский офицер». Остальное для Сталина стало делом техники. Имея на руках такой «козырь», партийнополицейская машина заработала на полную мощь. После мощнейшей «артподготовки» в прессе, 14 ноября 1927 года ЦК ВКП(б) подавляющим числом голосов исключил Троцкого, Зиновьева и Каменева из своих рядов «за организацию антипартийного, антисоветского выступления в 10-ю годовщину Октябрьской революции» и лишил всех постов.
На этом Сталин не остановился и сделал следующий далеко идущий ход. После «индивидуальной работы» с Зиновьевым тот покаялся, был восстановлен в партии и затем с пеной у рта принялся обличать Троцкого во всех смертных грехах. Травля продолжалась до 17 января 1928 года. В тот день на квартире Троцких появились сотрудники ОГПУ и объявили ему о высылке в Казахстан в Алма-Ату. Он пытался протестовать, лег в постель и не вставал. Это не помогло, дюжие чекисты взвалили Троцкого на плечи и, пока еще головой вперед, вынесли на улицу, загрузили в машину, отвезли на вокзал и усадили в поезд.
По прибытии в Алма-Ату, Троцкий не смирился со своим положением. В письмах к многочисленным сторонникам он призывал их бороться против диктата Сталина и подбивал на выступления против «его тирании». И тогда Вождь вновь чужими руками нанес решающий удар.
16 декабря 1928 года от имени коллегии ОГПУ Троцкому было предъявлено требование: «категорического обязательства прекращения контрреволюционной деятельности». Он заявил, что не будет подчиняться этому ультиматуму.
И тогда, выполняя волю Сталина, Особое совещание при коллегии ОГПУ, 18 января 1929 года постановило:
«За контрреволюционную деятельность, выразившуюся в организации нелегальной антисоветской партии, деятельность которой за последнее время направлена к провоцированию антисоветских выступлений и к подготовке вооруженной борьбы против Советской власти, гражданина Троцкого Льва Давидовича выслать из пределов СССР».
В феврале 1929 года он был выдворен из СССР. То ли по иронии судьбы, а скорее по воле Сталина, одесский порт Троцкий покинул на борту парохода «Ильич». С ним он пришел в революцию, с ним и покинул. Троцкому, в отличие от большинства своих сторонников, повезло. Ему позволили прожить еще одиннадцать лет. 20 августа 1940 года в далекой Мексике ледоруб в руке агента-боевика НКВД Р. Меркадера раскроил его череп и поставил последнюю точку в затянувшейся на двадцать лет схватке двух Вождей революции.
Не менее горькая участь и значительно раньше постигла «троцкистов» в СССР. Их тысячами исключали из партии, снимали со всех постов и затем оправляли на «перековку» в СЛОН (Соловецкий лагерь особого назначения). Сталин безжалостно «выкорчевывал» как саму идеологию троцкизма, так и его носителей.
Диктат Сталина, варварски проводившиеся коллективизация в сельском хозяйстве и индустриализация в промышленности, вызывали растущий протест как в партии, так и в обществе. Чтобы отвести удар от себя, он занялся поиском врагов. Исполнителем его воли стали органы госбезопасности. При больном Председателе ОГПУ Р Менжинском, фактическим хозяином Лубянки являлся Г. Ягода. Он и стал послушным орудием в руках «режиссера» Сталина в организации грандиозных «политических спектаклей», связанных с «разоблачением врагов народа».
Не менее горькая участь и значительно раньше постигла «троцкистов» в СССР. Их тысячами исключали из партии, снимали со всех постов и затем оправляли на «перековку» в СЛОН (Соловецкий лагерь особого назначения). Сталин безжалостно «выкорчевывал» как саму идеологию троцкизма, так и его носителей.
Диктат Сталина, варварски проводившиеся коллективизация в сельском хозяйстве и индустриализация в промышленности, вызывали растущий протест как в партии, так и в обществе. Чтобы отвести удар от себя, он занялся поиском врагов. Исполнителем его воли стали органы госбезопасности. При больном Председателе ОГПУ Р Менжинском, фактическим хозяином Лубянки являлся Г. Ягода. Он и стал послушным орудием в руках «режиссера» Сталина в организации грандиозных «политических спектаклей», связанных с «разоблачением врагов народа».
Первым «пробным камнем», вызвавшим в стране последующую лавину разоблачительных процессов над видными деятелями партии, было так называемое шахтинское дело. Его жертвами стали десятки специалистов «старой буржуазной» школы, на которых повесили всех «дохлых собак». Инициировал это дело весной 1928 года полномочный представитель ОГПУ на Северном Кавказе Е. Евдокимов. Поводом для начала оперативной разработки и последующего возбуждения уголовного дела послужил ряд аварий, произошедших на предприятиях города Шахтинска, а также материалы переписки ряда инженеров с родственниками, проживавшими за границей. В письмах ретивые подчиненные Евдокимова усмотрели связь «спецов» с зарубежными контрреволюционными центрами, которые направляли «руку саботажников и вредителей».
По материалам оперативной разработки прошло 50 советских и 3 немецких специалиста. Следствие по делу было скорым, в мае 1928 года «саботажники» предстали перед судом. Процесс носил публичный характер и проходил в Москве, в Доме Союзов. В ходе судебного разбирательства, широко освещавшегося в прессе, внешне была соблюдена формальная сторона дела: прокуроры, как положено, обвиняли, адвокаты защищали, судьи выслушивали прения сторон и самих обвиняемых. Завершился процесс вынесением относительно «мягкого» приговора: 11 «саботажников» приговорили к смертной казни, 6 оправдали. Его итог был предопределен за месяц до открытия судебных слушаний. В апреле, выступая на пленуме ЦК ВКП(б), Сталин, ссылаясь на материалы еще не переданного в суд «шахтинского дела», зловеще вещал: