На него и нацелился Идальго-Миллер. Прибыв в Эстонию, он приступил к работе под прикрытием неприметной должности первого секретаря британского посольства в Таллине. Бывшая советская республика со своей особой спецификой требовала от него как новых знаний, так и особого подхода к организации подрывной работы против России. Он не считал зазорным обращаться за помощью к коллегам из Департамента охранной полиции МВД Эстонии («Кайтсеполицай»). Наладив деловые отношения с ними, в частности сотрудницей 1 го Главного бюро Зоей Тинт, Идальго-Миллер активно использовал ее в интересах британской разведки.
Внешне привлекательная и обладавшая мужской хваткой, она блестяще воплотила его шпионский замысел. Перед чарами Зои не устоял бывший разведчик Оямяэ. И если из «медовой ловушки» можно было как-то выпутаться, то отвертеться от «незаконного бизнеса», предъявленного в качестве обвинения «Кайтсеполицаем», у него не имелось шансов. Печальная участь оказаться в таллинской тюрьме, известной своим жестким режимом, для Оямяэ стало реальностью.
«Спасение» пришло откуда он его не ждал. Элегантный, с прекрасными манерами и вкрадчивым голосом Пол на фоне эстонских «горилл» выглядел не просто ангелом, а настоящим «Спасителем». Он заговорил с Оямяэ на деловом языке и предложил сделку: «информация по интересующему его направлению бизнеса в России» в обмен на освобождение от уголовной ответственности, а в будущем вид на жительство в Британии. Оямяэ недолго колебался, принял предложение «Пола» и взялся за выполнение «просьбы».
Очередное поручение «друга Пола» выяснить отношение бизнесменов к молодому президенту Путину и проводимому им курсу для Оямяэ не составило большого труда. Такого рода информация лежала на поверхности. Следующая «просьба» носила откровенно шпионский характер. «Пол» потребовал от Оямяэ сведений о российских агентах, внедренных в спецслужбы Великобритании и других странах НАТО. Бывший разведчик заартачился, и тогда ему напомнили о таллинской тюрьме. Новое задание было связано со сбором данных на нескольких руководителей Службы внешней разведки России и уточнением функций ряда ее управлений.
Шпионская карьера Оямяэ продолжалась чуть больше года. Дальше ему развернуться не позволила система мер, разработанная еще в советские времена и усовершенствованная российскими контрразведчиками. Агент британской спецслужбы засветился на контактах с бывшими коллегами из СВР, действующими военнослужащими Российской армии и был взят в оперативную разработку ФСБ. Завершилась она 15 марта 2000 года. В тот день в Москве на Ленинградском вокзале группа захвата задержала Оямяэ. Бойцы действовали настолько стремительно, что шпион не успел избавиться от улик. Ему предъявили обвинение по статье 275 Уголовного Кодекса РФ (Государственная измена в форме шпионажа). В течение года шло следствие, в ходе которого подтвердилась связь Оямяэ с британской спецслужбой и передача ей сведений, составляющих государственную тайну. 23 апреля 2001 года Московский городской суд вынес ему приговор: семь лет заключения в колонии строгого режима. Столь небольшой срок объяснялся тем, что шпион активно сотрудничал со следствием и с потрохами выдал своих хозяев из СИС.
Спеша восполнить потерю агента, Идальго-Миллер приступил к оперативной разработке другой ключевой фигуры в операции, задуманной Дирлавом. Ею являлся бизнесмен, в прошлом выпускник военной академии им. Можайского, майор налоговой службы России Вячеслав Жарко. Он располагал обширными связями среди российских политиков, крупных бизнесменов и имел свободный выезд за пределы России. Наводку на него СИС получила от Березовского и беглого подполковника ФСБ, фигуранта нескольких уголовных дел и по совместительству британского агента Александра Литвиненко.
Спеша восполнить потерю агента, Идальго-Миллер приступил к оперативной разработке другой ключевой фигуры в операции, задуманной Дирлавом. Ею являлся бизнесмен, в прошлом выпускник военной академии им. Можайского, майор налоговой службы России Вячеслав Жарко. Он располагал обширными связями среди российских политиков, крупных бизнесменов и имел свободный выезд за пределы России. Наводку на него СИС получила от Березовского и беглого подполковника ФСБ, фигуранта нескольких уголовных дел и по совместительству британского агента Александра Литвиненко.
Готовя многоходовую оперативную комбинацию западню для будущего агента, Идальго-Миллер на первом этапе рассчитывал на помощь Березовского, и не без оснований. Жарко в свое время был ему обязан. В окаянные 90-е годы молодому, энергичному следователю Федеральной службы налоговой полиции Российской Федерации (ФСНП) майору Жарко поручили расследование резонансного дела. В прессе и в профессиональной среде оно получило название «дело НТВ». В центре его находился Гусинский. По одному мановению пальца всесильного олигарха информационная «артиллерия» НТВ могла превратить в руины любую административную и коммерческую «крепость».
Жарко был полон решимости вывести на чистую воду Гусинского и активно взялся за расследование. Ему и другим участникам оперативно-следственной группы не потребовалось предпринимать титанических усилий, чтобы найти доказательства грандиозных финансовых афер, осуществлявшихся Гусинским и его окружением под крышей НТВ. Они лежали на поверхности. Махинаторы, пользуясь покровительством своих связей в окружении президента Ельцина, не находили нужным скрывать следы преступлений. Поэтому Гусинский, уверенный в своей неуязвимости, рассматривал работу налоговиков не более чем мышиную возню, но, когда пошли выемки документов и аресты имущества, показал зубы. В адрес Жарко и других следователей поступили «деловые предложения», они их отвергли, и тогда в ход пошли провокации и угрозы. В руководстве налоговой полиции Вячеслав не нашел поддержки и обратился за помощью к всесильному заместителю Секретаря Совета Безопасности России Березовскому. Тот взял расследование на контроль.
Вряд ли Березовский руководствовался государственными интересами и человеческими чувствами по отношению к Жарко и следователям. В прошлом доктор физико-математических наук, он расчетливо использовал их в очередной своей бизнес-комбинации. «Великий и Ужасный Комбинатор» вывел Жарко из-под удара Гусинского и одновременно чужими руками следственной группой осадил конкурента. Отпраздновав очередную победу, на этот раз на информационном поле, он готовился к битве за Кремль и рассчитывал на победу. Судьба распорядилась иначе.
В марте 2000 года в Кремль вошел новый хозяин президент Путин. И здесь политическое чутье изменило Березовскому. Тщеславие и гордыня подвели его. Он не почувствовал ветра перемен, повеявшего из Кремля, как и прежде продолжал финансово-политические комбинации и запутался в них. Грандиозные аферы: «дело ЛогоВАЗа», «дело АвтоВАЗа» стали предметом внимания следственных бригад ФСБ и Генеральной прокуратуры. Угроза сменить роскошные апартаменты на камеру в «Матросской тишине» для уже далеко не «Великого и Ужасного Комбинатора» стала реальностью. Он не стал ждать, когда на руках защелкнутся наручники, и бежал в Лондон.
Размеренная жизнь британцев не прельщала Березовского. Игрок по натуре, амбициозный и честолюбивый по характеру, он не мог смириться с поражением. Одержимый мыслью о реванше «лондонский сиделец» направлял всю свою неукротимую энергию, огромные финансовые ресурсы и незаурядный ум на борьбу с президентом Путиным. В лице британского правительства и спецслужб он нашел союзников. Опираясь на внутреннюю оппозицию Путину в лице М. Касьянова, Б. Немцова, М. Каданева и С. Юшенкова, они приступили к реализации замысла, направленного на смену власти в России и ее политического курса. В поисках единомышленников Березовский вспомнил о Жарко. По его представлению, тот идеально подходившего на роль связника с оппозиционерами.
К тому времени Вячеслав оставил службу, занялся бизнесом и преуспел. Его деловые интересы простирались далеко за пределы России. Он челноком сновал между Москвой, Санкт-Петербургом, Хельсинки, Таллином и Стамбулом. Всё вместе взятое, а также подробные отчеты о нем Березовского и Литвиненко, стали весомыми аргументами для Идальго-Миллера. После провала с Оямяэ он сделали ставку на Жарко.
К тому времени Вячеслав оставил службу, занялся бизнесом и преуспел. Его деловые интересы простирались далеко за пределы России. Он челноком сновал между Москвой, Санкт-Петербургом, Хельсинки, Таллином и Стамбулом. Всё вместе взятое, а также подробные отчеты о нем Березовского и Литвиненко, стали весомыми аргументами для Идальго-Миллера. После провала с Оямяэ он сделали ставку на Жарко.
Готовя вербовочную ситуацию, Идальго-Миллер предпочел до поры до времени не показывать перед Жарко ушей британской спецслужбы и находился в тени. Искусную шпионскую паутину вокруг будущего кандидата в агенты СИС он поручил плести Литвиненко и Березовскому. Они под различными предлогами приглашали Вячеслава на «деловые» встречи. Чтобы избежать контроля со стороны ФСБ назначали их за пределами России и стран СНГ. Беседы проходили под негласным контролем британской спецслужбы. Каждое слово и движение Вячеслава записывалось скрытыми микрофонами и видеокамерами, а затем изучалось аналитиками и психологами СИС. Результаты их анализа убеждали Идальго-Миллера и Дирлава в том, что с выбором фигуры будущего связника-координатора они не ошиблись.
Перед тем как выходить на личный контакт с Жарко, Идальго-Миллер с участием Литвиненко и Департамента охранной полиции МВД Эстонии втянули его в компрометирующую ситуацию. На этот раз безотказной Тинт не понадобилось прибегать к своим чарам. Как и в случае с Оямяэ, Вячеславу и его деловым партнерам создали проблемы в бизнесе. Они грозили закончиться уголовным делом, и тут на помощь Жарко пришел «друг Саша» Литвиненко. Он взялся их решить, сославшись на «своего приятеля Пола» (Идальго-Миллера), который «может всё», организовал телефонный разговор. «Пол» согласился «вникнуть в проблему Вячеслава» и предложил обсудить ее при личной встрече. Жарко принял предложение. Они договорились встретиться в престижном отеле «Савойя». За сутки до нее специалисты британской разведки оборудовали номер средствами видеоаудиозаписи.
Наступило 1 апреля 2003 года. В тот день озорство и веселье витали в самом воздухе и заразили даже «Старого Томаса». Бессменный страж древнего Таллина с трудом мог устоять на шпиле башни церкви Оливисте. Его ноги готовы были пуститься в пляс. На лицах эстонцев, не склонных к проявлению чувств, гуляли улыбки. Идальго-Миллеру было не до веселья. В Лондоне возлагали большие надежды на эту первую личную встречу с Жарко. Самолюбие «лучшего специалиста по России» не позволяло допустить сбоя. Стены кабинета давили на Идальго-Миллера невидимым прессом. Он не стал замыкаться в них и вышел в город.
Морской бриз развеял утреннюю дымку. Таллин предстал во всем своем суровом великолепии. На скальном уступе за грозной громадой крепостных стен, подобно драгоценному камню в строгой оправе, сверкала разноцветьем причудливых крыш древняя часть города «Вышгород». К ней по брусчатке мостовой Люхике Ялг «Короткая Нога» волнами накатывала под своды могучей башни «Толстая Маргарита» людская река и разноголосыми ручейками расплескивалась по узким улочкам. У ворот городской ратуши, как и восемь веков назад, мирно ворковали голуби. В их гомон вплетался мелодичный перезвон колокольчика, это открылись двери самой старой аптеки Европы. Суровые каменные лики святых на стенах знаменитой Олайской гильдии, напоминали о некогда могущественном «Братстве черноголовых». Казалось, само всевластное время, смирило свой неумолимый бег у стен древнего Таллина.