Через полчаса хода уже нужная Матвею станция. Сошёл, осмотрелся. Ощутил волнение. Удастся ли перевоплощение? Примут ли за своего, за настоящего курьера. Могут быть всякие случайности, например давнишний приятель, которого обмануть не получится.
У прохожих спросил, где нужная ему улица и дача. Посёлок небольшой, и уже через четверть часа неспешного хода он на месте. Деревянный дом в два этажа, балкончик. Напряжение и волнение достигли максимума, сохло во рту. Сейчас он не защищён статусом жандарма. И от того, как он сыграет свою роль, зависит внедрится ли он в организацию большевиков?
Матвей постучал в калитку. Открыл мужчина лет тридцати.
Добрый день, поздоровался Матвей.
Чем обязан? буркнул мужчина.
Я по адресу попал? Это дача «Ваза»?
Именно.
Э Я приехал из Петербурга, у меня посылка.
Мужчина выглянул за ворота, посмотрел на улицу, влево-вправо, кивнул.
Заходи.
Матвей шёл за мужчиной, тот провёл его в дом, предложил сесть. По лестнице со второго этажа спустился господин. Именно так, господин. В отглаженных брюках на подтяжках, жилетке поверх синей рубашки. Молодой, лет тридцати пяти, но шевелюра уже редеющая.
Игнат, к нам гость?
Говорит из столицы.
Очень кстати! Что привезли, товарищ?
Странно было слышать это слово здесь. В царской России «товарищ» означало заместитель. Товарищ министра вовсе не приятель, а вице-министр.
Деньги, бланки документов.
Очень хорошо! Игнат, распорядись пока насчёт чая с баранками.
Видимо Игнат на даче для охраны, а может комендант для охраны, хозяйственных функций. Дача могла быть куплена на подставное лицо или арендована, да это Матвея не интересовало. Он поставил саквояж на стул, достал свёрток с деньгами. Деньги были завёрнуты в газету. А пять банковских билетов по двадцать франков достал из карманов. Затем и бланки паспортов выложил на стол.
Всё.
Что велено было передать на словах?
Не говорили. Я так понял письмо будет или кто-то из руководства приедет. Я человек маленький.
Мужчина, с которым разговаривал Матвей, картавил, и не всегда речь его была разборчивой.
Вы говорите с акцентом, товарищ, откуда вы?
Жил в Малороссии, в Петербург переехал год назад, устроился на Путиловский завод.
Жил в Малороссии, в Петербург переехал год назад, устроился на Путиловский завод.
Рабочая косточка, значит. По рукам вижу. И как настроение среди пролетариата?
Кого? привстал на стуле Матвей.
Рабочих.
А! Разочарованы. Митинги, демонстрации ничего не изменили.
Вот! Надо браться за оружие и свергать самодержавие!
Мужчина стал расхаживать по комнате, разразился горячей речью, как будто перед ним стояла большая группа слушателей, а не один курьер. Похоже, оттачивает ораторское мастерство. Откуда Матвею было знать, что перед ним Ульянов! Брат Дмитрия Ульянова, арестованного отцом много лет назад и казнённого по приговору суда. Воистину тесен мир! И этот день был редким, когда Ульянов был вблизи России, приезжал для участия в конференции РСДРП в Териоки (ныне Зеленогорск).
Сразу после конференции Ульянов уехал в Берлин, затем в Лондон, Штутгарт.
Ульянов в России бывал редко, буквально считанные дни. С 1905 года и по 16 апреля 1917 года, когда он возвратился в Петроград, провёл на родине 199 дней, причём за последние десять лет до приезда ни одного дня, ни разу. За эти десять лет страна разительно изменилась, повлияла Первая мировая война, изменилась экономика. Ульянов же к 1917 году ситуацию не знал, только по сообщениям курьеров, руководствовался эмигрантским опытом. Книги и тезисы писал, опираясь на опыт политических баталий между партиями, руководство которых, как и сам Ульянов, постоянно проживало за границей. Он с удовольствием отдыхал у Пешкова (М. Горького) на острове Капри, на берегу Бискайского залива, в горах Швейцарии, в Ницце и Лозанне. А вернувшись в Россию, устроил и возглавил Октябрьский переворот, гражданскую войну, залив страну кровью, руководствуясь теоретическими мировоззрениями о справедливом государстве, где во главе пролетариат. Между тем в правительстве Ленина (этот псевдоним взял себе Ульянов) рабочих как раз и не было, сплошь люди, до того не работавшие, как Ульянов, ни одного дня, не закончившие в большинстве своём полный курс университета, недоучки. И кровожаден был. «Религия опиум для народа! Попов расстреливать беспощадно!» писал он. Однако в последующий период, уже после смерти вождя, большевистское руководство постаралось все порочащие Ленина записи уничтожить или спрятать в архивах, доступ к которым был закрыт. И на смену Ульянову пришёл Иосиф Джугашвили, взявший партийный псевдоним Сталин. Недоучившийся семинарист, промышлявший в Закавказье грабежами и бандитизмом, убийствами, прикрываясь лозунгами борьбы с самодержавием, не разбой это был, а экспроприация. Сталин разбойничал, Ленин на эти деньги вёл красивую и спокойную жизнь за границей, вдали от родины.
Всех этих подробностей Матвей не знал, в отличие от Павла, своего отца.
Втроём попили чай с баранками. Ульянов за столом почти единолично говорил. Ему нужны были слушатели, за границей таких не сыскать. Там народ прагматичный, чтобы хорошо жить, надо много работать, а не болтать.
Однако Матвей пользу из встречи для своей службы извлёк. От Ульянова получил тетрадь, исписанную убористым почерком.
Не сочтите за труд, передайте в Петербурге по этому адресу.
И дал бумажку с адресом.
Это наброски для газеты, тезисы к грядущей революции. И напомните бороться с царизмом неустанно и жёстко.
Это уже после Октябрьского переворота большевики, стараясь выставить вождя пролетариата в выгодном свете, уберут и бумаги и указания о расстрелах, о красном терроре, о виновности человека лишь по классовому признаку принадлежности к дворянству, купечеству, мещанству. Доказательства вины не требовались, если руководствоваться классовым чутьём, как тогда говорили. Сколько миллионов погибло в трудовых лагерях, было расстреляно, установить уже невозможно. Подсчётов репрессированных большевики не вели, а перепись населения была одна, да и то спустя двадцать лет после переворота.
Этим же вечером Матвей вернулся в Петербург и сразу направился на Малую Морскую, которая значилась на бумаге. На завтра откладывать не хотелось, сегодня он был в «маскараде». На стук в дверь открыла девушка. Матвей не имел инструкций кому отдать, потому спросил дома ли Федосов? Именно это имя и фамилия значились. Девушка впустила его в прихожую, ушла в квартиру, почти сразу вышел мужчина. Взгляд цепкий, оценивающий, в брючном кармане очертаниями угадывается револьвер.
Добрый вечер, поздоровался Матвей. Мне товарищ Ульянов велел передать тетрадь. Говорит для газеты какие-то
Добрый вечер, поздоровался Матвей. Мне товарищ Ульянов велел передать тетрадь. Говорит для газеты какие-то
Матвей специально запнулся, словечко-то для рабочего непривычное.
Так вы от Владимира Ильича? сразу обрадовался мужчина. Как он?
Выглядит нормально, чаем с баранками угощал.
Водится за ним такое. Да ты проходи, товарищ.
В большой комнате за столом девушка, самовар на столе паром исходит. Вазочки с вареньем, сахарная голова, пряники. Настоящее чаепитие. Девушка поставила чашку и блюдце.
Садитесь, попейте с нами чайку. Проголодались, небось.
Есть такое дело.
Матвей бы не отказался поесть чего-нибудь существенного. Утром лёгкий завтрак, потом чай с Ульяновым и вечером снова чай. В желудке булькает, а толку мало.
Разговор сначала ни о чём шёл. Погода в Куоккала, цены на продукты, потом о выпуске газеты. «Искру» выпускали меньшевики, у большевиков «Вперёд», которая многажды меняла название. Закроет полиция или жандармерия нелегальную газету, суд редактора оштрафует, а через неделю выходит газета под другим названием. Распространялась она членами большевистской фракции среди рабочих. Крестьянство хоть и числилось в союзниках, но работа там, в сёлах и деревнях почти не велась. В городах населения много, на заводах и фабриках численность велика и тираж газеты расходился быстро. В деревне каждый человек на виду. Только появился агитатор, как староста деревни вызывает полицейского урядника и следует арест.
Потом речь зашла о настроениях рабочих Путиловского завода. Матвей представился рабочим именно этого завода. Работающих на заводе несколько тысяч и даже если кто-то из большевиков там работает или ведёт агитацию, то не факт, что он знает всех в лицо.
Слово за слово, разговорились. Матвей постарался понравиться, сойти за своего парня. Дескать готов на любое, самое рискованное дело ради блага пролетариата.
Федосов отмяк лицом. Как же, рабочий парень перед ним, необразован и готов на всё. Необразованность это даже хорошо. Можно вложить в его голову любую идею. Из таких после обработки выходят фанатики, готовые к самопожертвованию. Хозяин квартиры попросил захаживать по-партийному, по-свойски. А ещё дал несколько экземпляров газеты «Звезда», легальной большевистской.
Откуда Матвею было знать, что Федосов по указанию Ульянова подбирает боевиков для задуманной акции схватить великих князей и использовать их как заложников для торга с царским правительством. План изуверский, не был доведён до конца совсем немного. И за великими князьями следили, и людей для захвата отобрали, и даже помещение для заложников приготовили, но отмашки на исполнение не получили по какой-то причине.
Уже поздно вечером пришёл домой, с наслаждением снял парик. Кожа головы под ним потела и чесалась. Парик уложил в шкаф. Похоже он ещё пригодится. Вымылся в ванной. Чёрный крем ещё и запах имел специфический, неприятный. Папенька не спал. Старый сыщик переживал за сына. Сам когда-то в парике на задания ходил, да в непотребной одежде.
Что сын, устал?
И уселся на стул напротив.
В Финляндии был, с одним революционером встречался.
Есть старая поговорка труп врага хорошо пахнет. Это я к тому, что революционеров уничтожать надо без всякой жалости, много бед империи и народу они принесут.
Папенька, вы прямо как провидец!
Попомнишь мои слова, да поздно будет. Из всех партий самая злокозненная это большевики.
Матвей лишь рукой махнул.
Папенька, не преувеличивайте.
Численность приверженцев большевистской фракции в самом деле невелика была. К исходу 1907 года по всей империи шестьдесят тысяч, да и то часть только числилась номинально. Ходили изредка на маёвки, но активных действий не вели.