А купи-ка ты, сын, дачу. Мы бы с твоей мамой там проживали. Свежий воздух в нашем возрасте полезен. А ты бы на выходные приезжал, крыжовничка поел с куста, либо малины, да просто в шезлонге полежал. После городской суеты, что может быть лучше?
Предложение заманчивое, он без подсказки отца о даче даже не думал. А если ещё на участке дом будет основательный, чтобы можно было и зиму там провести, так вообще замечательно. Начал газеты с объявлениями просматривать. То далеко от города, то домишко убогий, то цена неподъёмная. Чем ближе к городу, либо транспортное сообщение лучше, тем дороже. Дачи на Чёрной речке, в Петергофе, Стрельне были доступны купцам, промышленникам, знаменитым артистам или писателям.
И вдруг случайно на службе услышал разговор сослуживцев, что продаются две дачи в Ольгино. Местечко это Матвей знал, был как-то по служебным делам. На берегу Невской губы, проезд удобный, либо по Приморскому шоссе, либо по железной дороге. Есть и платформа и небольшой вокзал. Посёлок невелик, но телефонизирован, а ещё есть уличное освещение.
Тут же поинтересовался у офицеров адресом. Штабс-капитан Земсков посетовал:
Сам бы купил, да денег не хватает. Рекомендую.
И дал адрес. После службы Матвей домой, уговорил отца поглядеть. На пролётку и в путь. Показалось далековато. Но это на экипаже. Поездом сподручнее и точно быстрее.
Владелец дачу не расхваливал, что Павлу и Матвею понравилось. Участок большой, на земле кустарник малина, крыжовник. И деревья ели, берёзы. Воздух напоен ароматами. А из-за забора видна гладь Невской губы, фактически часть Финского залива, только более пресная из-за невских вод, уж больно полноводна река.
Позвольте полюбопытствовать, почему такую красоту продаём? спросил Павел.
Дом деревянный, крепкий, в два этажа, на каждом этаже по две просторных комнаты, да ещё мезонин.
Вдовец я ноне, вздохнул владелец. Каждый предмет в доме о моей супружнице напоминает. Тяжело мне здесь. Дети разъехались. Дочь замужем в Москве, сын военный, служит в Киеве. К себе зовёт. Продам дачу и квартиру в городе, да и поеду.
Сговорились о цене, ударили по рукам. Встречу назначили на послезавтра. Надо хозяину документы приготовить, а Матвею деньги.
Оформление покупки времени много не заняло. Купчую заверили в управе посёлка, Матвей деньги отдал. Как-то быстро получилось. Месяц просматривал газеты, а купил случайно.
Следующий день выходной. Уже на правах владельца, на поезде привёз родителей. Для отца уже не удивительно, был и видел. А мама восхищалась.
Всю жизнь мечтала поближе к природе. Надо же, сбылось. Когда можно переезжать?
Да хоть завтра. Соберёте вещи, перевезём на пролётке и живите. Магазин недалеко, да вы видели.
Я уже с соседкой поговорил. Можно договориться с деревенскими, будут молоко носить, да овощи по мелочи. Редиску, огурцы, картошку, высказался отец.
Всю жизнь мечтала поближе к природе. Надо же, сбылось. Когда можно переезжать?
Да хоть завтра. Соберёте вещи, перевезём на пролётке и живите. Магазин недалеко, да вы видели.
Я уже с соседкой поговорил. Можно договориться с деревенскими, будут молоко носить, да овощи по мелочи. Редиску, огурцы, картошку, высказался отец.
Родители не спеша участок обошли, потом дом обследовали. Особенно приглянулся мезонин. С него открывались прямо сказочные виды на песчаный берег, на рощицу, а за ней водную гладь.
Матвей не подозревал, что дача сыграет в его жизни и жизни родителей важную роль. Кажется, не связанные друг с другом события премия, покупка дачи. Но дача спасла родителей в семнадцатом и восемнадцатом годах, когда ВЧК устроила «красный» террор. По телефонной книге ходили по адресам, брали в заложники хозяев, расстреливали. А потом и грабежи пошли. Пьяные матросы, да пролетариат стали изгонять хозяев на улицу, заселяться сами. В лучшем случае забирали деньги и ценности и шли пропивать-проедать. В худшем выводили во двор и расстреливали именем революции.
Глава 10
ВОЙНА
А через месяц, приехав навестить родителей, Матвей неожиданно для себя познакомился с прелестной девушкой, дочкой соседки по дачному посёлку, через забор. Матвей в цивильной одежде был, в руке сумка с продуктами, сошёл с поезда. Впереди него девушка. И получилось куда она, туда следом и он. Девушка раз обернулась, другой. Уже к дачному участку подошли, когда девица остановилась и спросила:
Вы почему меня преследуете?
В мыслях не было. К себе на участок шёл, вот он.
И рукой показал. Девушка покраснела.
Так вы новый сосед? Простите, я плохое подумала.
Тогда давайте познакомимся. Матвей, столичный житель.
Александра, очень приятно.
Насчёт очень приятно лукавите. Ещё минуту назад вы метали гром и молнию. Ладно, забудем об инциденте.
Взгляд Александры скользнул по левой руке Матвея, нет ли обручального кольца? Матвей усмехнулся. У незамужних девушек и женщин всегда оценивающий взгляд перспективен ли мужчина в плане замужества.
Через несколько часов зашла соседка, пригласила всех на чай. Почему не составить компанию? Добрый сосед всяко лучше дальнего родственника. Не с пустыми руками пошли. Матвей сумку продуктов привёз. На чаепитие взяли печатные пряники тульские. А у соседки во дворе самовар дымит, стол накрыт, в вазочках варенье разное малиновое, вишнёвое, крыжовниковое, да баранки с маком. Самовар на отдельном столике, хозяйка греет его шишками еловыми. Они тлеют, поддерживая жар, но и дыма дают много.
Посидели славно, почти до полуночи. Во дворе тепло, лето, компания славная, есть о чём поговорить. Соседка и её дочь начитанными оказались и завзятыми театралами. Ещё бы, жить в столице и не посетить Мариинский театр? Матвей театралом не был, ходил несколько раз. А вот литературу в свободное время читать любил. Тот же Пушкин учился в Царском Селе, в его квартире располагалось Охранное отделение, всё подталкивало читать поэта. И стихи его Матвей многие наизусть знал, а прозу любил. Впрочем, многие офицеры были книгочеями. Русское офицерство всегда отличалось высокой культурой, обширными знаниями, верностью присяге и сбережению чести.
Так случилось, что в воскресенье вышли к станции одновременно.
Александра, заметьте, я вышел раньше вас и подозреваю вас в слежке. Наверное хотите напасть и отобрать если не кошелёк, то сердце, пошутил Матвей.
Шутите!
Но к станции шли вместе и ехали в одном вагоне и купе. Говорили на разные темы, а когда сошли с поезда уже на вокзале столицы, договорились, когда встретятся снова. Поезда по этому направлению ходили три раза в сутки пригородного направления, а дальние на платформе Ольгино не останавливались.
Совместные поездки на дачу стали регулярными. Потом Матвей осмелился взять адрес съёмной квартиры Сашеньки. И очень вовремя, потому как дальше не каждый выходной смог выбираться.
Революционеры после бурных событий 19051907 годов зализали раны, отсиделись, переосмыслили неудачи и вновь подняли голову. Началось с убийства премьер-министра П. А. Столыпина в оперном театре Киева. На представлении в ложе был и сам государь, а Столыпин сидел в партере. К нему подошёл Богров и выстрелил из пистолета несколько раз. Одна из пуль попала в печень, вызвав массивное кровотечение. Террориста-убийцу схватили, он назвался анархистом, противником режима, хотя на самом деле был эсером.
Партии устроили индивидуальный террор на видных представителей власти. А ещё среди рабочих распространяли воззвания, прокламации, организовывали подпольные кружки, где призывали к массовым неподчинениям. А на первом этапе выдвижению экономических требований к владельцам заводов и фабрик. В городах были ещё неплохие условия на рабочих местах. В отдалённых местностях, да на приисках значительно хуже. Хозяева иногда сами провоцировали рабочих. Долго это продолжаться не могло. На Ленских золотых приисках четвёртого апреля 1912 года началась мирная демонстрация. Рабочие пришли к управлению прииска. Хозяин выйти к митингующим отказался, обратился к губернатору, якобы бунтуют рабочие. Тот не разобрался, послал на усмирение войска. Кончилось ожидаемо трагически было убито 270 человек и 250 ранено. Скрыть такое количество жертв невозможно, да ещё и печать подлила масла в огонь. По всей стране начались стачки, пошли призывы браться за оружие, бросить работу, выйти на баррикады. Стоило на приисках начать переговоры, пойти на уступки хотя бы в наболевших вопросах, обошлось бы без крови. Ленские события получились как запал. По всей стране начались волнения, митинги, стачки.
Матвею свободного времени почти не оставалось, вычисляли, выслеживали зачинщиков, арестовывали. Для того, чтобы подвигнуть рабочих на забастовки или митинги, зачинщики перевирали факты, искажали. Перепроверять никто из рабочих не удосуживался, да и возможностей не было. Зачинщики, подстрекатели были из разных партий, но все хотели одного хаоса, массовых беспорядков.
Тогда можно хаос возглавить, перевести в управляемый, в революцию, стремясь свергнуть власть, стать самим властью. Ни одна партия в реальности не стремилась облегчить жизнь или рабочие условия работающим. Захватить власть было самоцелью, стать главным в стране. Но после февральской революции, когда Николай II отрёкся от власти, народу лучше жить не стало. И после Октябрьского переворота, когда правили уже не Гучков или Милюков, а большевики, условия жизни и работы стали хуже. Да что там условия, если сама жизнь не стала стоить ничего. Захват власти большевиками привёл к гражданской войне, миллионам жертв, массовой эмиграции. Страна с пятого места в мире по промышленному производству скатилась на последнее, к военному коммунизму, когда любую мелочь приобрести можно было по разрешению властей рабкомов, учкомов и прочих комитетов.
Матвей о грядущих событиях не знал, но чувствовал, как нарастает напряжение в обществе.
И офицеры Охранного отделения в разговорах между собой отмечали это. В 1912 году бастовали уже один миллион четыреста шестьдесят три тысячи человек, а в 1913-м более двух миллионов. Правительству бы срочно предпринять меры, чтобы погасить недовольство, например сократить на час рабочий день или поднять зарплату. Но многие заводы и фабрики не государственные, а частные и их хозяевам правительство не указ.
Но и этот вопрос при желании можно было решить. Матвей не экономист, но понимал тянуть нельзя, ситуация может кончиться взрывом, вооружённым бунтом. В России он «бессмысленный и беспощадный». Тогда хозяевам предприятий не заводы свои спасать придётся, а саму жизнь, свою и своей семьи. Конечно, возможности у них есть, как и средства жить за границей. Но в отрыве от родины не каждый может и хочет приспособиться. В Европе другой менталитет и россиянину любой национальности, если он не космополит, некомфортно и неуютно, тоска по родине заест. Сколько талантливых людей эмигрировало в годы лихолетья, а успеха в чужедальних странах добились единицы. Деньги разлетаются моментом, на еду и жильё, а потом кто таксистом в Париже, кто редактором в журнале в Нью-Йорке.