День добрый! поздоровался Данила.
Добрый!
У себя?
Ждет! сказала Мила.
Данила распахнул следующую дверь и оказался в кабинете шефа «Авалона» Воскобойникова Петра Степановича, отставного сотрудника полиции, а ныне начальника собственной конторы. С ним Данила уже не раз пересекался и совместной работой был доволен. Все поручения Петр Степанович и его контора выполняли аккуратно и в срок. Без задержек и проволочек, что и было главным.
Петр Степанович при виде Данилы встал из-за стола и вышел к нему навстречу, чтобы пожать руку.
Привет! Привет! обронил он, указывая кивком на стул. Как дела?
Все по-старому.
Сейчас это звучит лучше всего. Времена наступают смутные. Поэтому «все по-старому» можно счесть как «лучше не бывает». Я слушаю тебя. Сейчас Мила принесет нам кофе или чай?
Чай. Зеленый.
Нет проблем.
Дав поручение Миле по селекторной связи, Петр Степанович вернулся за стол.
Дело тут такое начал Данила. Нужно выявить все контакты одного человека. Где бывает, с кем общается, словом всю подноготную.
Кто он?
Вместо ответа Данила достал фото. И протянул его Петру Степановичу.
Вот.
Тот взял снимок и, прищурившись, посмотрел на него.
Это Филипп Рогов. Помощник бывшего депутата Госдумы, олигарха Дмитрия Коростылева.
А ясное дело. Непростой парнишка. Что натворил?
Пока ничего. Просто попросили проследить. Выявить контакты.
Сделаем.
Вплыла Мила с подносом и двумя чашками чая. Крепкий и почти черный для Петра Степановича, зеленый для Данилы. На блюдце красовались крохотные печеньица и конфеты.
Сделаем.
Вплыла Мила с подносом и двумя чашками чая. Крепкий и почти черный для Петра Степановича, зеленый для Данилы. На блюдце красовались крохотные печеньица и конфеты.
Как со временем? Есть какие-то ограничения? Такие задания с налету не решить.
Ограничения стандартные. Чем скорее тем лучше. Как говорится, сделать надо было еще вчера.
Кивок был ответом.
Понял. Впрочем, ничего нового, как всегда.
После визита к Воскобойникову Данила немного успокоился. Теперь он мог немного расслабиться: его задание в руках профессионалов, и они сделают все, что смогут. В этом и есть высший профессионализм: нарыть там, где другие отступают и расписываются в беспомощности. Ему оставалось ждать, но он не сомневался, что скоро получит информацию по интересующему его объекту. Раз он подчеркнул, что дело не терпит отлагательств, Петр Степанович непременно примет это к сведению.
Ему оставалось только ждать И как распорядиться этим временем? Может быть, все-таки позвонить Анне и сказать, что он внезапно прилетел и хотел бы ее увидеть. Но эта мысль, не успев толком родиться, уже ушла на задний план. Что он ей скажет, если отношения уже дали серьезную трещину? Данила подумал, что может заняться уборкой квартиры. Он вызвал женщину из службы клининга. Сделал необходимые закупки в магазине. Лег пораньше спать в одиннадцать часов, и тут его настиг звонок. По тону Петра Степановича Данила понял, что дело плохо.
Объект твой труп, лаконично сказал Воскобойников.
Как это? не сразу понял Данила. Наверное, мозг все-таки отказывался воспринимать эту информацию.
Не знаешь, как трупами становятся?
Понял. Когда?
Два дня назад.
Кто ведет дело?
Узнаю.
Жду дальнейших новостей.
Данила подумал, что все складывается не так, как он рассчитывал. И что скажет та девица, которая представилась Ренатой?
Он подумал, что может уже сообщить ей об этом И набрал ее номер.
Трубку взяли не сразу. И в голосе слышалось недовольство.
Это Данила. Он убит.
Кто?
Ваш объект, сказал он, чувствуя невольное глухое раздражение.
Объект наш. И вам с ним работать.
Как работать? Он уже труп.
Отработать все версии. Кто мог заказать и как.
Не дожидаясь ответа, на том конце повесили трубку.
На следующий день Воскобойников позвонил и дал краткий отчет. Как он добыл эту информацию, Данила, естественно, не интересовался, как не спрашивал и о другом кто источник. Это было не его дело.
Расследование ведет некий Павел Рудягин. Из новеньких. Значит, будет стараться все отрабатывать по полной. Рыть землю носом. Сам таким был. Помню, как это все происходило. Словно вчера. А ведь столько годков с те пор утекло.
Держи в курсе: что и как.
Непременно.
Следующие два дня пролетели быстро. Данила разобрался в квартире. Посмотрел парочку фильмов, до которых все не доходили руки. Много спал. Он был как зверь, который чувствовал, что если выпадает передышка, то нужно запастись силами. Тот звонок, который раздался вечером через два дня, его немало озадачил.
Еще одна пропажа случилась. Исчезла некая художница. Ольга Шифман.
А какое она отношение имеет к Филиппу Рогову?
Не перебивай, пожалуйста, я понимаю, что всякому плясуну хочется поскорее танцпол освоить. Но потерпи. Дело в том, что один из последних звонков, которые сделала художница, был именно Филиппу Рогову.
Так Понятно.
Рад. Что ты понял.
Воскобойников иногда позволял себе выходить за рамки установившихся отношений. И Данила был этому даже рад. Живое общение всяко приятней сухих контактов исключительно по делу.
Сейчас Рудягин опрашивал людей которые и хватились художницы. Там фигурируют некие Александра Шалинская, Маргарита Мазен и Анна Рыжикова.
Если бы сердце могло выпрыгивать из груди, оно бы уже выскочило. Как только он сохранил самообладание сам не знал.
Алло! Ты меня слышишь?
Да. Голос внезапно сел.
Такая вот информация на сегодняшний день. Я тебе еще в письменном виде все кину.
Жду.
Повесив трубку, Данила подумал, что небеса иногда шутят весьма своеобразно. Он не хотел встречаться с Анной, но наверху рассудили иначе, и этой встречи ему не избежать, как бы он ни старался уклониться от предначертанного свыше. «В такие минуты нет-нет да и станешь поневоле мистиком, подумал Данила. Значит, чему быть того не миновать».
Но перед звонком и встречей все же следовало привести в порядок свои мысли.
Он пошел в душ, включил ледяную воду и стоял, стиснув зубы и ощущая, как ледяные иголки впиваются в тело. Он вспомнил свое знакомство с Анной в Швейцарии, шале, где они тогда заночевали, и чувство странного покоя, которое его охватило в момент первой близости. Это не было страстью или вспышкой острого влечения, какие у него случались в прошлом. Это чувство скорее напоминало ровный огонек теплый, согревающий
С Анной было легко и просто. Складывалось ощущение, что они когда-то давно были знакомы. Потом расстались. А теперь встретились снова. Кажется, еще старина Платон говорил об этом узнавании душ. Это было важно. Да Но почему же трещина между ними становилась все больше? Только ли в географическом расстоянии между ними было дело, в том, что они жили в разных странах и не имели возможности видеться так часто, как этого хотелось? Но, возможно, в этом случае их отношения закончились бы еще раньше. Ведь у него никогда не имелось опыта жизни с женщиной в течение длительного времени. Он всегда был сам по себе. Одиноким волком. Не то что он не хотел длительных отношений и совместной жизни, хотел, но как-то умозрительно, и когда первая вспышка влечения к женщине угасала, ему хотелось вернуться к прежнему образу жизни. Он не собирался жить с женщиной бок о бок слишком долго Более того он этого боялся. Был ли он нормален? Или это проявлял себя какой-то изъян? Таким вопросом Данила не задавался. Наверное, просто боялся над ним задуматься, чтобы не заглянуть слишком глубоко в свою душу.
Как позвонить Анне и сказать, что у него к ней чисто деловой, точнее профессиональный, интерес. Не будет ли он выглядеть в ее глазах законченной скотиной и подонком?
Она вправе отказаться от разговора с ним. И что тогда он станет делать?
Холодный душ взбодрил его, но на душе легче не стало. Напротив, в ней воцарилась черная туча, которая и не думала рассасываться или куда-то уходить
Нужно было звонить
Никогда еще телефонный звонок не давался ему с таким трудом. Он медлил и тянул А когда набрал номер и услышал голос Анны, сразу захотел дать отбой, но вместо этого промямлил:
Это я, Данила.
На том конце воцарилось молчание.
Да. Привет! Голос был настороженным.
Я в Москве.
Да?
Я хочу прийти к тебе. Можно? Или тебе удобно встретиться в кафе?
Возникла пауза.
Да нет, почему Приходи ко мне.
Я буду через два часа.
Хорошо. Договорились.
И что ты ей скажешь? После того как не звонил и не писал Исчез, словно так и надо было. К чести Анны нужно сказать, что вела она себя вполне достойно. Не доставала звонками, не пыталась выяснять отношения. Сделала вид, что все в порядке. Не в пример другим. Данила вспомнил, как одна девушка, с которой он расстался, доставала его еще примерно в течение полугода своими звонками и эсэмэсками, последовательно переходя от угроз к жалобам, а затем в обратном порядке. С ней надо было жестко поговорить, но не хватало духу Оказывается, в чем-то он был сентиментальным человеком, а сам о себе думал как о существе без нервов, жестком и волевом.
И все-таки, все-таки
Он купил большой букет цветов, бутылку коньяка, конфеты, пирожные и направился по знакомому адресу.
Открыв ему дверь, Анна молчала.
Привет!
Привет!
Он поцеловал ее в щеку. Она улыбнулась:
Проходи на кухню.
Возьми, протянул он ей пакет. Там бутылка коньяка, конфеты. Ну и букет.
Спасибо.
На кухне Данила сел на табурет и посмотрел в окно. Что сказать ей в первую очередь? А что во вторую Как построить непростой разговор, чтобы она не обиделась?
Анна вернулась из комнаты с большой вазой в руках.
Вот Она поставила в вазу цветы. Недавно купила, как будто бы чуяла
Он криво улыбнулся:
Интуиция.
Она самая.
Повисла пауза.
Борща хочешь?
Не. Спасибо.
Ты надолго в Москву?
Не знаю, осторожно сказал он.
Понимаю. Работа, да?
Работа. Она самая которая порой как гири на ногах. Ну что я могу сказать, мучился он. Что?
Ты не написал мне о своем приезде
Все получилось спонтанно. Хотя, конечно, мог бы Но я не планировал приходить к тебе.
Ее глаза внезапно округлились. Как же так, казалось, говорил ее взгляд. Не хотел и все же пришел. Ну давай объяснись я жду
И он начал. Аккуратно. Осторожно как рыбак подсекает пойманную на крючок рыбу. Хотя это сравнение ему совсем не нравилось.
И он начал. Аккуратно. Осторожно как рыбак подсекает пойманную на крючок рыбу. Хотя это сравнение ему совсем не нравилось.