Это унизительно, пробормотал мой кошмар, тоже посмотрев наверх.
Я за компанию подняла голову, любуясь этой печальной мрачнотой и с ностальгией вспоминая, как из вот такой же тьмы, только в главном зале, мне на радость вывалилось две мочалки.
К тому же, вернулся к важному Делмар, рассыпать по постели лепестки ты должен был в романтический вечер вашей первой ночи. А ты что натворил?
И с такой непробиваемой уверенностью он это сказал, с такой нерушимой верой в свои слова, что я даже не сразу поняла, что конкретно меня так сильно возмутило.
Дошло до меня быстро, Раяр даже не успел отреагировать на этот наезд.
Какой еще первой ночи?!
От меня нагло отмахнулись, вырвали веник из рук и, потрясая им в воздухе, вопросили:
Ты мог хотя бы от шипов избавиться?!
Откуда мне было знать, что люди настолько хрупкие? Женщины любят розы, зачем они любят то, что может их ранить? глухо огрызнулся Раяр, из-под нахмуренных бровей глядя на нас. Хищник чувствовал себя неловко, кажется, даже осознавал, что имел место косяк с его стороны. Такой шикарный косяк эпических масштабов. И его все это очень бесило.
Мазохистки, со знанием дела ответила я, почесав бок. Царапины не просто жглись, теперь они еще и чесаться начинали, и это было просто невыносимо. А я не мазохистка, я нормальная, потому давайте договоримся: я буду просто очень сильно радоваться, что вы не пытаетесь за мной ухаживать, а вы а вы не будете пытаться за мной ухаживать!
Ответил за Раяра почему-то Делмар, причем с очень негодовательным видом:
Нам не подходит!
Но
Завтра, будь так добра, веди себя хорошо и жди в своей комнате завтрак в постель.
Мне поплохело. Сегодня меня всю искололи и исцарапали, а что завтра? Обварят чаем? А столовые приборы? Они же тоже будут. Вилка там ножик.
Не надо, тихо попросила я, прекрасно понимая, что после завтрака в постели могу просто не выжить.
Не бойся, снисходительно посоветовал Делмар, с покровительственной улыбкой глядя на меня. Я буду присутствовать, потому ты можешь быть уверена: все пройдет как надо.
Завтрашнее утро обещало стать последним утром моей короткой жизни.
Да, Яна, Делмар продолжал теребить мои пальчики и в глаза отчего-то так обеспокоенно взглянул, у людей, насколько я знаю, крайне низкий болевой порог. Почему ты не проснулась?
Я усилил ее сон, когда приносил цветы, неохотно признался Раяр, мужественно выдержав наши взгляды: возмущенно-обвинительный от меня и недоверчивый огонька.
Я даже не знаю, что удивляет меня больше, пробормотал Делмар, странно глядя на своего братца, то, что ты сделал все сам, или то, как ты умудрился все испортить.
Знаете, я, наверное, пойду царапины, зараза, чешутся. Обработать бы. Это вам. Букет я вручила Делмару и сбежала, пока никто не попытался меня остановить и запугать еще больше. Хватит с меня и того, что эту ночь придется провести не в своей постели.
У меня на сегодня было очень много дел: найти подходящее место для ночлега, обезопасить его, обустроить и заставить как-то мочалок остаться в спальне, обеспечивать мне прикрытие.
Разыскивая себе место для ночлега, я как-то позабыла о том, что в этом сумасшедшем мире живу уже второй месяц, а безлунье здесь случается с той же периодичностью, что и полнолуние.
Этот увечный Излом, несмотря на свою достаточно странную форму, как-то умудрялся придерживаться привычных мне законов. И раньше меня это радовало было не так уж и невыносимо жить в мире, который пусть и весьма отдаленно, но похож на тот, в котором родилась я.
Радовало ровно до этой ночи.
Некому было предупредить меня о том, что гулять по замку сегодня нельзя, а сама я, как показывала практика, оказалась совершенно неспособна чувствовать грядущие неприятности.
Именно поэтому, уютно устроившись в гардеробной одной из спален третьего этажа, находящейся в самом конце коридора, во втором часу ночи я проснулась от ощущения чужого взгляда.
Как не заорала ума не приложу. Двери, что я предусмотрительно подперла стулом, не было. Стула, кстати, тоже нигде не наблюдалось, а в рассеянном свете светильника, который я выкрутила на минимум, но так и не решилась полностью погасить, занимая собой весь дверной проем (неправдоподобно широкий, в отсутствии двери), стояла печально знакомая мне фигура.
Сейчас, глядя на мой сотканный из тьмы и страха кошмар, я осознала, насколько же сильно в такие мгновения он похож на свою мамочку. Вернее, на то, что Раяр показал мне в столовой. Чистейшая тьма и два обжигающих уголька вместо глаз. Янтарные, пылающие, они были устремлены прямо на меня.
Привет, голос со сна был хриплым (а может, сиплым от страха).
Я велел тебе не покидать свои покои в безлунье. Раяр и так-то был ужасающим, но вот так вот, когда голос знакомый и совсем привычный, а перед глазами жутенькая тьма, утопающая по щиколотку в клубящемся черном и непроглядном тумане, и эти желтые гляделки
Я в комнате, промямлила несмело, невольно натягивая одеяло повыше. Специально же в гардеробной легла, и дверь закрыла, и вообще как он меня нашел?
Яна Первый шаг ко мне хищник сделал медленно, осторожно и совершенно неотвратимо. Тьма лениво вплыла вслед за своим хозяином, расстилаясь по полу, подбираясь все ближе к матрасу, на котором я лежала. Сейчас для тебя в этом замке есть лишь одно безопасное место покои, в которые тебя заселили.
Почему это? Я убила полчаса, пытаясь протащить этот огромный матрасище сквозь совершенно стандартный дверной проем гардеробной, измучилась, вспомнила все матерные слова, которые только знала, но своего добилась. А теперь какая-то наглая тьма, медленно наползая на высокий и неудобно-мягкий матрас, бессовестно подъедала его, подбираясь ко мне.
Резко сев, я поджала ноги, подтащив к себе порядком погрызенное одеяло.
Перестань, пожалуйста.
Перестань, пожалуйста.
Раяр ничего не сказал, продолжая наступать на меня, но матрас был оставлен в покое. Тьма по-прежнему самоуверенно занимала все больше пространства, но уже не пожирала все на своем пути.
Потому что только там я тебя не чувствую.
Это какие-то особенные покои, что ли? Прижавшись к полкам пустого стеллажа, я со странным смирением смотрела на приближение моего кошмара.
Да, признался он, нависая надо мной. Такая огромная, черная и очень опасная гора. Это мои детские покои.
А по ним и не скажешь, пробормотала я, пораженная столь неожиданной информацией. Подумать только, я живу в той же самой комнате, где жил маленький Раяр. В той же самой мрачной обстановке
Мой кошмар хмыкнул и сделал неожиданное, невероятное, совершенно невозможное: он опустился рядом, прямо на погрызенный черный матрас, из которого успела вывалиться приличная кучка черного пуха, основательно меня потеснив и почти заставив сесть на подушку, хотя свободного места с его стороны матраса было полно.
Яна, перестань, пожалуйста, бояться. Мне очень тяжело сейчас сдерживаться.
И что, если я не перестану бояться, ты меня съешь?
Вполне возможно.
Такой жизнеутверждающий ответ. Мне прямо сразу захотелось перестать бояться.
Яна, с укором протянул он.
Я стараюсь, огрызнулась нервно, опасливо поджимая пальчики на правой, виднеющейся из-под одеяла, ноге. Тьма, дрожащая в непосредственной близости от нее, несколько раздражала.
Почему ты здесь?
А почему ты решил, что следовать советам Делмара хороший план?
Раяр призадумался ненадолго, даже тьма вокруг нас присмирела лишь вяло вздувалась и опадала, словно дыша, и вместо ответа задал встречный вопрос:
Тебе так не понравилась идея с завтраком?
Она немножечко, самую малость слишком опасна для моего здоровья.
Почему?
Потому что я по достоинству оценила розы в постели и не хочу умереть.
Раяр молчал. Мы недолго посидели в неуютной тяжелой тишине, которую мне нестерпимо хотелось нарушить.
Делмар сказал, что, скормив сектантов морским ведьмам, ты тем самым серьезно осложнил им жизнь. Это правда?
Меня почти не удивил положительный ответ, но породил новые вопросы.
Зачем? Я же приманка, ты мне жизнь сохранил только для того, чтобы питаться душами сектантов
Адептов культа Изначальной Тьмы, поправил меня он, они верные слуги матери.
Можно подумать, я ничего не читала о культе, поклоняющемся Рассах. О сумасшедших фанатиках, желавших ее пробуждения. Да после того, как только узнала, кто именно так жаждет заполучить мое родное тельце, сразу же ознакомилась со всей имеющейся по ним информацией.
И людей они в жертву Тьме приносили, и велари тоже, и сами охотно под нож ложились во имя своей госпожи. Шизики ущербные.
Говорю же сектанты, кивнула я, требовательно повторив: Зачем?
Все это было до того, как я ощутил твое восхищение. Это очень теплое чувство. Мне понравилось.
То есть раньше ты правда никакими положительными эмоциями не питался?
Возможно. Раяр в некотором сомнении пожал своими черными плечами, отчего по тьме вокруг нас прошлась волна. Иногда мне удавалось ощутить слабый отголосок чего-то светлого, но при моем приближении оно исчезало.
Мы словно плыли на этом увечном матрасе по черному морю, и я очень радовалась, что не страдаю морской болезнью.
А мой кошмар, судя по всему, потянуло на задушевные беседы.
Делмар был прав, ты меня не боишься
Боюсь до чертиков! горячо заверила его я, чем вызвала легкий смешок.
Если бы ты только могла ощущать эмоции, я показал бы тебе настоящий страх.
После этих его слов мне почему-то так жалко стало мой ужасный кошмар, что, будь он сейчас не такой жуткий, я бы его даже по плечу там, к примеру, погладила. Ободряюще. Но Раяр был страсть какой страшный, а мне было не так уж сильно его жалко, чтобы я рискнула потрогать эту не внушающую доверия тьму, из которой он был соткан.
Заметив, как Раяр косится на меня с легким интересом, я выпалила:
А черный ты такой почему?
Все что угодно, любой нетактичный вопрос, лишь бы он не почувствовал мою жалость.
В безлунье сила выходит из-под контроля, ответил он, покрутив в воздухе рукой, оставляя за собой легкий, быстро тающий, недлинный дымный след.
Мамины гены, да? А Делмар ходит и искрится?
Мамины гены, да? А Делмар ходит и искрится?
Нет, ответил хищник равнодушно, но в его равнодушии чувствовалась какая-то горечь. Я первенец, процесс был еще не отлажен, у меня много отклонений.
Он был такой бедный, ну такой несчастный. Такой бракованный.
Вернись, пожалуйста, в свои покои, попросил мой бракованный кошмар, который я уже очень сильно жалела.
Ладно. Поднявшись и затаив дыхание, я ступила на пол, ожидая, что сейчас мне отгрызут ноги по колено. Но нет, тьма охотно обхватила ступни, невозмутимая и почти неощутимая, как густой воздух или слишком жидкая вода. И она совершенно не спешила меня есть. Давай так: я постараюсь тебя полюбить, утоплю в положительных эмоциях просто. И никаких попыток ухаживать и завтраков в постель с твоей стороны. Договорились?