А пока Вattlecruiser оставался в таком, можно сказать, беспечном и уязвимом, даже для данного класса корабля, одиночестве (как вчера на брифинге поведали знатоки морских баталий адмиралы). Красные же предприняли всего лишь две попытки выйти на контакт с крейсером. Неудачные.
Вчера командующий военно-морскими силами в Атлантическом океане хвастался, как его фантомы не дали дозаправиться в воздухе русским гигантам морской разведки Ту-95, сбивая шланги спутными струями. Правда, умолчал, что один F-4 зацепил русского медведя, сковырнувшись в океан[94]. А экипаж второй машины до последнего кружил над местом падения ведомого, пока не прибыл спасательный вертолёт, и им не хватило горючки до авиапалубы. Хорошо хоть всех героев потом подобрали. Но зато русские, в конце концов, отказались от своей затеи.
Вторым фактом было разведывательное судно Советов, маскирующееся под траулер. Тот просто не успел выйти даже на дистанцию радиоконтакта Вattlecruiser уже ушёл проливом Дрейка в Тихий океан».
Активней закопошились советские дипломаты в Аргентине, но насколько удалось узнать, работают они пока от нелегальных источников и на официальных лиц аргентинской стороны не выходили.
Глава Федерального агентства аккуратно внёс ещё одну запись с простановкой даты о смерти «объекта» за номером и кодовым словом, под которым числился норвежский пилот, так и не решив, стоит ли завтра выложить всю имеемую информацию на очередном совещании штаба.
«Хорошо хоть президент у нас, пусть и с заворотом в голове, но порой порешительней, чем кто-либо из ястребов из КНШ».
Крейсер
Те, кто предпочитает скорее «быть» (в понятии), чем «казаться», теряют в дешёвой и навязчивой популярности.
Тихий покорно притих, раскатав, разгладив пронзительно иссиня-зелёный «ковёр» своей неоглядности, оставив лишь мелкую рябь.
Давили хорошо 200 оборотов на каждый винт (на валах только свист стоит), с расчётом пройти траверз Пасхи с наступлением ночи. Поэтому и противолодочного как такового не делали. Так периодически клали руля на румб-два, а «забежавший» вперёд «камов», опустив в воду антенну ГАС, слушал никто там, притаившийся под водой, не метнётся на эту неожиданную смену курса.
Голоса вахтенного и рулевого рассеивались в объёме ходовой рубки, не долетая до стоящего у двери на крыло мостика Терентьева.
Хотел спокойно выйти покурить, но спокойно не получалось. Потому что по расчётам вошли в зону действия чилийской авиации. Полагал не прозевать момент, но «чилийца» всё не было, и Терентьев начинал нервничать. «Я так никогда не брошу курить». Стоял, дымил у открытой двери на правое крыло, поглядывая на траверз и по курсу. «Можно подумать, увижу дальше антенный глаз».
Тёплый ветер трепал волосы, рассеивая дым сигареты.
«Как заметно потеплело. Надо будет дать команду переодеть экипаж в тропичку».
Подошёл штурман:
Вертится у меня в голове
Что?
У американцев по программе «Спейс Шаттл» были запасные аэродромы для незапланированных посадок. В том числе и в Тихом. Вот не могу вспомнить не на Пасхи ли?
Чёрт, и ты молчал?
Да я только вспомнил. А с другой стороны, если там пиндосы орудуют ну, прилетит не чилийский, а вовсе уж американский самолёт. Какая разница.
Или вообще не прилетит
Тут громко подал голос вахтенный:
Пост РТР. Отметка прямо по курсу.
Сигарета долой! Буквально в пять шагов к центральному пульту.
Ну-ка, ну-ка!
Сигнал слабый, но вполне чёткий. Азимут ноль! По параметрам самолёт!
Уточни у БИЦа классификацию цели. На этом пеленге у нас остров Пасхи. Может, это не самолёт?
Никак нет. Наблюдается смещение по азимуту. Дистанция устойчиво уменьшается.
А ну-ка, давай ему «помашем рукой» навигационной РЛС.
После двадцати секунд мощного излучения следует реакция.
Сила сигнала растёт! Параметры на азимут нулевые!
Ага! Клюнул, голубчик. К нам повернул!
Терентьев оглянулся на стоящего позади штурмана, хотел, видимо, что-то сказать, но тот невозмутимо пожал плечами, дескать «чего ждали то и прилетело», поэтому промолчал.
Теперь доклады следовали через каждые пять, три, а потом одну минуту: пеленг, угол места, параметры, сила сигнала.
Самолёт быстро приближался на высоте шести тысячи метров почти встречным курсом.
Высоко идёт, комментировал штурман.
Ну-ка, ну-ка!
Сигнал слабый, но вполне чёткий. Азимут ноль! По параметрам самолёт!
Уточни у БИЦа классификацию цели. На этом пеленге у нас остров Пасхи. Может, это не самолёт?
Никак нет. Наблюдается смещение по азимуту. Дистанция устойчиво уменьшается.
А ну-ка, давай ему «помашем рукой» навигационной РЛС.
После двадцати секунд мощного излучения следует реакция.
Сила сигнала растёт! Параметры на азимут нулевые!
Ага! Клюнул, голубчик. К нам повернул!
Терентьев оглянулся на стоящего позади штурмана, хотел, видимо, что-то сказать, но тот невозмутимо пожал плечами, дескать «чего ждали то и прилетело», поэтому промолчал.
Теперь доклады следовали через каждые пять, три, а потом одну минуту: пеленг, угол места, параметры, сила сигнала.
Самолёт быстро приближался на высоте шести тысячи метров почти встречным курсом.
Высоко идёт, комментировал штурман.
Да, высоковато, согласился командир и запросил: Обстановка в радиоэфире?
Молчит.
Надо его запросить.
Давай я, вызвался штурман.
Радиозапрос посылали трижды, прежде чем пришёл ответ.
Чилиец, ВВС, подтвердил штурман, на международных, но как-то он скупо. Показалось, словно сквозь зубы. Неужели бритт в самолёте?
Или американец
Американцы, как правило, попроще.
Не будем гадать, не стал усложнять Терентьев, однозначно по нашу душу, кто бы там ни был.
Самолёт проходил чуть в стороне, на тех же шести тысячах. Вышли со штурманом на мостик, но на такой высоте невозможно было определить тип самолёта даже в мощный визир. К этому времени уже неумолимо вечерело, и инверсионный след чётко выделялся бело-розовой полоской.
Он чего, так и просвистит мимо? удивился штурман, ловящий белёсый крестик в фокус бинокля.
Нет, Терентьев, в отличие от штурмана, не стал хвататься за оптику, по-моему, пошёл на разворот. Или из-за кривизны сферы так кажется? Чёрт, сейчас же окончательно стемнеет, неужели он не захочет рассмотреть нас поближе?
Однако вскоре инверсионный след за удаляющейся машиной исчез, а примерно минут через двадцать пост РЛС доложил, что самолёт возвращается, постепенно снижая потолок.
Так! Приготовиться! Командир вернулся в рубку.
Машина чёрной точкой нарисовалась за кормой, но пилот явно показал намерения пройти в стороне, примерно в полукилометре. И по высоте так же особо не выпендривался, опустившись не ниже тех же пятисот метров.
Мы его случаем не уроним?
Электроника должна «просесть», а «керосинке» его хрена ль сделается?
Звук реактивных двигателей нарастал, но отсутствие дымного выхлопа говорило о том, что машина не форсирует, сбросив скорость. Когда «Канберра» (наконец удалось определить тип самолёта) проходил траверз крейсера, по команде врубили на полную излучатели РЭБ.
Казалось, ничего не произошло самолёт продолжил свой полёт по прямой. Теперь его удаляющегося, хорошо было видно из рубки.
Он вырубил свои РЛС! доложил оператор радиоэлектронной разведки.
Терентьеву показалось, что машина слегка покачала крыльями, словно лётчик пробовал реакцию на управление. Затем самолет, не меняя курса, плавно пошёл вверх.
Он по-прежнему «ноль» в излучении! продолжал докладывать оператор. На радиозапросы не отвечает.
Ждали ещё минут двадцать, следя за меткой на радаре, «отбивая» удаляющуюся дистанцию.
Он так и идёт не отворачивая, подтвердил вахтенный офицер, сдаётся он спёкся. Пожгли мы его гетеродины.
А у него гетеродины? скептически удивился Терентьев.
Да без разницы! Начнём? Пилотяг выпускать?
Командуй.
Объявили готовность! оторвался от трубки «сидящий» на связи с ГКП матрос.
Ну, всё, хлопнул в ладоши Харебов, давай отсоединяй свои путы. Уже сотый раз всё проверили-перепроверили.
«Камов» стоял в ярко освещённом ангаре, округлив на внешней подвеске контейнеры с аппаратурой. На одном из блоков был вскрыт лючок, к нему тянулись волны проводов от тестирующей аппаратуры. С настройкой у индикаторов возились техники из группы РТС.
Получив разрешение от старшего группы, стали отсоединять разъёмы, сматывая фидера.
Бляха-муха, тихо матерился один из техников.
Что не так?
Да я ещё на гражданке в бытовухе заметил! Возишься с проводами обязательно перепутаются. Оставишь незабандаженные лежать за телеком, видиком и прочими приблудами не трогаешь их! Ну, может, когда-никогда веником-шваброй там прошуршишь один чёрт перепутаются, переплетутся. Хаос, да и только!
А это, словно со знанием дела пояснил Харебов, потому что планета наша матушка Земля вертится вокруг своей оси, наяривая при этом вокруг Солнца. Солнечная система, в свою очередь, вращается по краю радиуса рукава от центра галактики
Какого рукава? удивился техник.
Рукава Ориона, неуч, и продолжил нарочито авторитетно: Да и сама галактика раскручивается спиралью, наверняка несясь во Вселенной по определённому закону.
Да ладно!
Так, космонавты! Старший группы эртээсников привлёк внимание экипажа вертолёта. Повторяю ещё раз: пойдёте на автомате по запрограммированному маршруту, вплоть до возврата на базу. В смысле на корабль. «Петю» тоже поведут строго по автопрокладчику. Но сами понимаете инерциалка! Могут быть погрешности. Далее! Включение главной вундервафли на автоматику мы не поставили, но по сигналу периодически вы должны врубать передатчики. Сами. Вот вам полётная план-карта. Подкорректировали.
Харебов взял план-планшетку, быстро просматривая задание:
На тридцать-сорок секунд? Не мало?
У нас антенна, сам понимаешь, куцая, берём только силой сигнала. Моща́ будет из бортовой сети нехило отбирать. Так что всё лишнее выключай, а передатчик, как сказано на короткие промежутки времени.
А что у нас тут лишнего, а?
Прикуриватель!
Да иди ты всё б тебе ржать.
А ты не забывай ещё и о СВЧ-излучении, вам в кайф поджариваться?
А защита должна быть? Он же (имея в виду «камова») и под ДРЛО затачивался.
Ага, скажи ещё, плекс покрыт слоем токонепроводящего золота. Кабина экранирована в задней полусфере, и всё! Слушай, а давай я тебе своего человека вместо твоего штурмана-оператора дам. Мало ли?
Харебов посмотрел на напарника:
Ты как?
Индифферентно. Хотят лететь, пусть летят.