Добро!
Товарищ майор, заорал матрос на связи, команда!
Завыл сигнал, пошли «на открытие» створки ангара.
Наползал туман, застилающий краснеющий горизонт, поэтому стемнело рано и стремительно.
На юте снова ожил подъёмник, выдавливая наружу «камова», увешанного габаритными «чушками» на подвесках. Винтокрыл штатно взлетел и канул в темноту.
Поступила команда переложить руль, и крейсер покатился на новый курс, заметно кренясь на циркуляции.
Обязательно вырубили всё излучающее. Приёмники исправно ловили эфирное радиобормотание. Выделялся близостью остров Пасхи судя по нарастанию темперамента переговоров, «погасить» чилийского разведчика всё-таки удалось.
Через полчаса (по расписанию) отработал «камов»-провокатор. До крейсера долетел эхо-импульс и опять наступила тишина. Относительная, естественно радиоэфир трещал и булькал, закономерно насыщенный далёкими и близкими радиоточками.
На ходовом мостике полумрак, для удобства наблюдения за надводной обстановкой. Вахтенный офицер, делая записи в вахтенном журнале, не мудрствуя, подсвечивает себе тусклым светом экрана мобильника.
Честно, я ожидал чего-то эдакого, сказал он вполне себе разочарованно.
Во-первых, рано о чём-то судить, едва уловимо пожал плечами Терентьев, во-вторых, может, вообще наша уловка не сработала, и амеры нас по-прежнему отслеживают из космоса.
Да я о чилийцах. «Канберру» их подслепили ушёл. Так? А они особо не парятся. Должны по идее другой борт выслать.
А сам что думаешь?
Могу только предположить, у них просто не оказалось ещё одного подготовленного самолёта.
Да да, рассеянно ответил командир. Бросил взгляд на планшет с планом боевой задачи. Сверил с часами и прокладкой. Вопросительно посмотрел на вернувшегося штурмана, ходившего в штурманскую рубку.
Что скажешь, Виктор Алексеевич?
По поводу?
Да, вообще.
Хотелось бы каптри на секунду запнулся, хотелось, чтобы через пару часов, как вернётся Харебов, амеры в эфире панику подняли.
А-а-а, ну, это да. Дескать, потеряли нас. Но давай всё-таки не будем переоценивать американов. Не думаю, что так уж идеальна система их радиослежения. Насколько я помню из этих реалий, они полагались в основном на данные фоторазведки. Теперь же, если амеры нас потеряют, будут искать по площадям, а с увеличением поля зрения уменьшится разрешение и качество изображения. Ищи иголку в стоге сена. Недаром же наши корабли всё время пасли с помощью обычных кораблей и самолётов сопровождения.
Только вот тут всё-таки пройдём чуть стороной, штурман указал на карте и пояснил: Британские острова Пиктэрн. Если без задержек, получится, что они окажутся на траверзе аккурат в дневное время суток. Военные корабли бриттов, может, раз в год-то и навещают колонию, а так чёрт его знает, какая сейчас там инфраструктура.
Нам до них чапать цельные сутки.
В кабине «камова» контраст темноты и слабо подсвечивающих разноцветных угольков контрольных светодиодов. Серо мерцает жидкокристаллический дисплей напротив эртээсника, расположившегося в кресле штурмана-оператора.
Пискнул выведенный прямо в наушники сигнал.
Время, прохрипел в гарнитуру Харебов.
Казалось, задремавший техник встрепенулся, щёлкнув на выносной клавиатуре, сменив картинку на дисплее, выказывая его многофункциональность на экране отразилась информация по маршруту.
Ага! Точка возврата. Приготовься, предупредил он, включаю в последний раз. Или у вас говорят «крайний»?
Не тот случай, с улыбкой проворчал майор, щёлкая тумблерами, обесточивая всё лишнее. Действительно, как и предупреждал старший группы РТС, аппаратура «кушала» изрядно на те тридцать секунд, что техник врубил излучатель, даже потускнели контрольные лампочки на приборной панели, а турбины завыли натужней от отбираемой генераторами энергии.
Время в мелких единицах измерения всегда звучит менее серьезно, чем в более крупнодискретных. И сейчас всего лишь тридцать секунд в ожидании разворота для Харебова растянулись в целые полминуты нетерпения. Услышав в наушниках «всё!», майор заложил малую дугу с креном и, набирая экономичные полторы тысячи метров, взял обратный курс.
Возвращение на корабль в режиме автопилота без каких-либо задач казалось ещё нуднее. За остеклением кабины черно. Внизу кажется разбавлено серым туманом, а вот небо пронзительно усыпано звёздными колючками. И если бы не показания приборов, неизбежная вибрация и шум винтомоторной группы, чудилось бы, что вертолёт завис, затерялся в вязкости ночи и расстояния.
Ты давеча про Солнечную систему и рукав Ориона фанатеешь по космосу? прервал молчание техник и, не особо дожидаясь ответа, стал излагать свои соображения: А, по-моему, романтика космических путешествий в нашем третьем тысячелетии умерла. Как и рок-н-ролл. Так и представляю, спросят меня: «А вы там, наверное, уже Марс колонизировали?» А мы? «Буран» забросили. Уж не говоря о том, что страну просрали Все теперь в мобильных гаджетах да компах засели.
Не без того, ответил чуть погодя майор, но для начала оговоримся, что рациональное зерно тут есть микрочипизация требует меньшей энергии питания и уменьшение веса аппаратуры, выносимой на орбиту, что даёт выигрыш по топливу и полезной нагрузке носителя. Но это всё ещё применительно к «реактивным подштанникам».
«Подштанникам»?
Ну да. Ты не задумывался, что космос, я имею в виду далёкий космос, осваивать всеми этими ракетами тупиковая ветвь развития? Исследовать Солнечную систему реактивными двигателями в ньютоновской физике? Только до Марса лететь, при хороших раскладах, полгода. Это можно сравнить с Великими географическими открытиями и парусными кораблями, тогда тоже годами из путешествий не возвращались. А дальше? Хорошо, проводим аналогию парусники сменяют паровики и прочие техноновшества. А у нас человеческие звездолёты достигают эйнштейновского предела скорости света. Но! Например, до Арктура, что в созвездии Волопаса сорок световых лет. И обратно! Восемьдесят лет только на дорогу! Кто их будет дожидаться? А там ещё, представь, запутка с релятивистским замедлением времени, согласно теории относительности.
Так может эти как их, гиперпрыжки?
И тут свои неприятности. С Земли мы видим тот же самый Арктур, каким он был сорок лет назад. Ну, рассчитаешь ты координаты (а рассчитать ещё ог-го-го, ведь оно всё не стояло на месте, а очень даже двигалось), прыгнешь своим засратым «стартрэком» а звезда уже сверновой бабахнула. Или ещё что
И чего?
А вот тут мы подходим к развитию компьютерных и прочих микротехнологий. По мне так это инстинктивный откат человечества от грубого и не самого изящного решения. И поиск нового пути. Люди, как вода текут, куда удобно. Мы даже в любви-сексе пытаемся быть практичными и целесообразными, несмотря на природные установки тотального размножения. Познать макро через микро! Тенденция говорит о следующем уровне, энергетическом в том числе. Квантовом. А квантовая теория предполагает как вероятностную составляющую, так и темпоральную интерпретацию.
Непонятно
А то, что случится тебе и звёздное небо для романтиков и влюблённых, и то реальное, которое на данный момент там, с вышеупомянутым Арктуром. Короче, будут какие-то заигрывания с физикой времени и прочей темпоралистикой. Пусть не сразу, но прорыв случится. Вся эта кнопочно-сенсорная виртуальная копошня будет накапливаться и когда-нибудь «выстрелит».
Я бы, может, ещё посомневался и поспорил с твоей темпоралистикой, если бы не одно «но»
Это ж какое?
Самое ближайшее мы тут в прошлом оттуда! Может, кто-то уже «выстрелил», и мы в чьих-то планах. Или так побочный эффект, например.
Неожиданно высказанная мысль вернула, как говорится, с неба на землю.
Да-а-а, подкрался трындец незаметно
Считаешь, что трындец?
Представь, что о нас думают там. Командование, понятно, будет молчать до последнего. А потом? Ведь вся эпопея с «Курском» прошла через меня. И бардак, и попытки вытащить ребят, и слёзы их родных. Мы-то знаем про себя живы, но как подумаешь, что тебя уже похоронили. И каково твоим там
Меня тоже удивляет почему у нас так мало, практически никого, кто впадал бы в депрессию или дурел из-за этого провала в прошлое? Ведь действительно у большинства там остались жёны, подруги, дети
Майор молчал минуты полторы, потом, медленно выговаривая, ответил:
Просто не́когда заниматься самокопанием. Не знаю, как у вас, а нас на противолодочном поиске загоняли в хлам. От койки до койки. А ещё, я так думаю, во всех нас (моряках) сидит что-то фатальное. Несмотря на общечеловеческую слабость простого желания, чтобы тебя ждали на берегу, дома, мы все подсознательно готовы никогда не вернуться. Потому что море жестоко. А уж для лётчиков грохнуться на землю (или в океан) по любой из причин не считается чем-то из ряда вон Тем более мы военные.
После этого техник уже не задавал никаких вопросов и подал голос, лишь только когда автопилот просигналил о подходе к точке рандеву, а предательский желудок скакнул к горлу пилот резко повёл машину вниз.
А если мы не найдём корабль?
На крайний случай выведут с помощью посадочных РЛС, и успокоил: Да тут он где-то!
И всё равно тёмная громада крейсера выскочила из смоляной черноты неожиданно, промелькнув под брюхом.
На корме тут же вспыхнули дополнительные посадочные огни, и, дав небольшой круг, сели без эксцессов.
Уже в ангаре, сняв спаскостюмы, техник сказал:
Трепыхания всё это наши Мне космос напоминает океан, где есть всякая мелюзга, рыбы, крупные рыбы и большие дядьки-киты, которые кушают планктон.
И чего?
Так вот, люди не планктон, они ещё меньше. И их не трогают, пока они не всплывают.
Кто не трогает инопланетяне?
Фы-ы! Инопланетяне
Ого! Уж не высшие силы, типа парня с нимбом, то бишь Бога ты имеешь в виду?
Типа того! И всё решено или предрешено за нас.
Да ладно, прорвёмся! Выполнив задание, майор чувствовал удовлетворённость и благодушие. На всех планетах земного типа в этой Вселенной растут яблони.
И для бесшабашной вескости достал из кармана зеленоватую «семеренку», смачно надкусывая.
Оставленные побитые и несчастные
Я пропа́щая, как блу́дница.
И на улице
Дождь сутулится.
«Инвинзибл» стоял на якорной стоянке в одной из более-менее защищённых от ветра бухт Южной Георгии, скособоченно застыв среди кашицы мелких льдин, осыпаемый то дождём, то мокрым снегом.
Корабль имел ужасный вид: опалённый корпус накренился пятиградусным креном на левый борт. В корме, куда пришёлся удар ракет, зияла отвратительная дыра. В районе миделя, где рванул «Гранит», борт получил неестественную выпуклость с местами рваных отверстий и трещин в металле, а палуба горбатилась изорванной розочкой, топорщась исковерканными палубными листами.