Штурмовую часть Дирлевангера укрепили солдатами, имевшими дисциплинарные наказания. С 8 по 10 августа в полк прибыли транспорты из военных тюрем 300 человек из Глатца (польск. Клодзко) и 400500 нарушителей из Анклама. Затем были задействованы азербайджанские и туркестанские добровольцы, участвовавшие с 12 августа в штурме Старого города. С середины августа ударная группа Дирлевангера состояла из двух своих штрафных батальонов, которые поддерживали I и II батальоны 1-го Восточно-мусульманского полка СС, II батальон из состава соединения особого назначения «Горец» (с 7 августа без 7-й роты), четырех рот I батальона 111-го азербайджанского полка, 2-й и 4-й роты батальона полевой жандармерии «Вальтер», 1-го взвода 654-го саперного батальона, 8 огнеметов из состава 1-й команды огнеметного батальона «Кроне», а также пять орудий 20 мм из состава 80-го зенитного полка.
Ударная группа Дирлевангера, состоявшая из 29 офицеров, 1999 унтер-офицеров и солдат, занимала позиции вдоль Театральной и Замковой площадей, руин Королевского замка до Вислы и улиц Болещ и Рыбаки. Группа Дирлевангера принимала участие в тяжелых двухнедельных боях за Ратушу и Собор святого Яна, а также окрестности Старого города, которые защищала группировка майора Станислава Блащака (псевдоним «Рог»). Во время боев на Замковой площади ударную группу Дирлевангера поддерживал 302-й танковой батальон вермахта майора Райнельта. Ранее три бронетранспортера «Боргвард» из состава этого подразделения атаковали баррикаду, закрывавшую улицу Подвале. Один из них стал виновником трагедии на улице Килиньского, когда взорвалось 500 кг тротила, который находился в нем, в результате погибло более 300 человек. 1 сентября особая команда СС наступала по улицам Канония, Пивнaя, Светоянскaя и дошла до Рынкa Старого города, улиц Новомястской и Крживе Коло, что фактически положило конец обороне Старого города. Затем солдаты войск СС (в том числе туркестанцы, подчиненные Дирлевангеру) убили раненых в некоторых больницах, расположенных в домах по улицам Длуга 7, Фрета 10, Килиньского 1/3, Медовой 24 и Подвале 25 и 46[357].
Следующей целью особого полка СС Дирлевангера стало Повисле, которое было объектом концентрического удара вместе со штурмом Чернякува. Еще на рубеже августа и сентября полк получил новое пополнение в виде 300 заключенных из военной тюрьмы в Анкламе и 500600 из Глатца. Немцы при поддержке артиллерии, реактивных минометов и только трех Ю-87 уже 2 сентября прорвали оборону группы капитана Киприана Одоpкевича (псевдоним «Крыбар»), замененного на следующий день майором Блащчаком (псевдоним «Рог»). Кровопролитные бои подтвердило и дневное сообщение от 6 сентября командования группы армий «Центр»: «В Варшаве два стрелка из обслуги пулеметов ударной группы Дирлевангер расстреляли 152 бандита [гражданских лиц. Прим. авт.] в одном из дворов». После этих атак район Повисле в ночь с 6 на 7 сентября пал. Поляки могли противопоставить современной военной технике лишь свой энтузиазм и «коктейли Молотова», что вновь показало эффективность немецкой тактики разрушения соседних кварталов повстанцев, которые не имели между собой тесного взаимодействия[358].
Затем Дирлевангер атаковал укрепления между улицами Свентокшиской и Хмельной, а 7 сентября он ворвался на улицу Варецкая. После неудачных боев 10 сентября на улице Горского, особая команда СС перешла в район Национального музея и нанесла удар вдоль улиц Княжеcкoй и Людной. С 12 на 13 сентября Дирлевангер отсек Чернякув от Средместья. Повстанческой группировке подполковника Яна Мазуркевича (псевдоним «Радослав») немного помогла хаотичная польско-советская поддержка с пражского берега Вислы. Десант I и III батальонов 9-го полка 3-й пехотной дивизии (примерно 1250 «берлинговцев» без должной артиллерийской и авиационной поддержки) 1-й польской армии генералa Берлингa, проведенная 1517 сентября, продлила агонию Ченякува на семь дней. «Корпусная группа фон дем Баха очистила утром [23 сентября. Прим. авт.] южный вокзал. Последний дом враг защищал с фанатичным упорством. В дополнение к членам АК среди военнопленных есть также польско-советские легионеры, а также женщины в военной форме»[359], отмечалось в дневном сообщении. Дальнейшие потери особого полка СС повлекли за собой двукратное пополнение в личном составе в середине сентября 300 заключенных из Торгау-Брюкенкопфа, а в конце месяца еще три контингента 200250 узников из Анклама, 300 из Брухзаля и 1,4 тыс. человек из штрафного лагеря СС и полиции Данцига-Матцкау (сегодня Гданьск-Мачьковы, улица Староградская). В общей сложности формирование Дирлевангера получило 37003950 осужденных солдат и полицейских[360].
В конце восстания под началом Дирлевангера осталось всего лишь 648 солдат. Безвозвратные потери его части составили 2715 человек, что соответствует 315 процентам от первоначальной численности! Силы, подчиненные Дирлевангеру, располагались тогда вдоль Вислы, от Потока (часть Марымонта) до моста Кербедза. Несмотря на огромные потери, командиру особого полка СС присвоили звание оберфюрера СС и 30 сентября наградили Рыцарским крестом Железного креста за успешные действия его части во время подавления восстания в Варшаве. Торжественные мероприятия по случаю награждения Дирлевангера прошли в замке Вавель, в присутствии генерал-губернатора Ганса Франка[361].
15 октября 1944 г. соединение Дирлевангера отправилось в Словакию, чтобы там провести свою последнюю антипартизанскую акцию.
«Было еще много казаков»
Казачьи части составили одну из самых многочисленных национальных групп из числа иностранцев, воевавших с повстанцами. Казак Виктор Дудников так вспоминал о прибытии в Варшаву: «Походный Стан вышел из [Беловежской] пущи на нормальные дороги Восточной Польши [Генерал-губернаторствa]. Жару сменили бесконечные дожди. Такое радикальное изменение в погоде дало возможность оторваться от противника [2-го Белорусского фронта РККА]. Истощенные люди и лошади с трудом передвигались в бурном потоке ливней. Они шли, падали, поднимались и снова шли. Казалось, что не будет конца мучительному пути. Но вдруг вышло солнце. Появился корм для лошадей. После пятидневного перехода 6-й казачий полк под командованием полковника Журавлева первым вошел в район старого артиллерийского полигона Думская Воля. Во время марша на полигоне появилась советская бронетанковая бригада. Это произошло в Праге, на правом берегу Вислы, напротив [левобережной] Варшавы Ночь была темной, хоть глаз выколи. Мы вышли на соседнюю улицу и, остановившись, наткнулись на Т-34 И началась стрельба. Под покровом ночи мы отошли на позиции своего батальона, унося убитых. Батальон перешел на левый берег Вислы к укрепленному плацдарму. Там был развернут дивизион [батарея] зенитной артиллерии и две пехотные роты в качестве подкрепления. Весь остаток ночи шел бой. С рассветом по приказу батальон отошел в Варшаву. В тот же день Варшава восстала. Казалось, что стрелял весь город. С боем мы вырвались на шоссе и отошли к Ломже, а оттуда мы отправились через Плоцк к Думской Воле. Первый конный полк был оставлен в Варшаве и присоединился к корпусу [Казачьему Стану] поздней осенью»[362]. Пробелы в памяти у «старого казака», видимо, не позволили ему с точностью передать весь путь отступления из Беловежской пущи. Данная запись могла в равной мере касаться и 3-го казачьего полка под командованием полковника Якова Бондаренко (бывшего командира 5-го казачьего кубанского полка) вместе с подчиненным ему подразделением казачьих войск поручика И. Аникина, которые были направлены на борьбу с повстанцами[363].
Полицейской частью был 209-й казачий охранный батальон, сформированный в Варшаве из трех самостоятельных рот за три месяца до восстания. С мая 1944 г. частью командовал полковник Сергей Краковский. В отчетах также встречается информация о том, что в «резне Воли» одинаково могли принимать участие конвойно-охранная сотня СД и казачий полицейский батальон СС, насчитывавший 250 добровольцев (они могли и составлять 209-й казачий охранный батальон). «Казаки, насколько я знаю, подчинялись Райнефарту. Они были отведены, примерно, через три недели»[364], показал после войны бывший губернатор Варшавского дистриктa дp. Людвиг Фишер. Несколько сотен казаков воевали до начала октября в составе боевой группы «Шмидт». Два солдата этого соединения вице-капрал Геннадий Осморкин и рядовой Дмитрий Сушин были награждены серебряной и бронзовой медалями Знакa отличия для восточных народов «За храбрость» 2-го класса с мечами за борьбу с повстанцами во время оцепления Варшавского гетто, когда они препятствовали взаимодействию повстанцев с отрядами АК, расположенными недалеко от Варшавы[365].
В столице Польши также находились IV казачий батальон 57-го охранного полка подполковника Цвиста и 69-й казачий эскадрон под командованием майора Виттмaна (встречается упоминание о майоре Гансе Гельмуте Пирнере, которого позже заменил майор Вильгельм Фикерман). В задачу этих подразделений входили патрулирование полосы оцепления и препятствование проникновению партизан из Кампиноской пущи в Жолибож. За эту службу полковник Эбехард Шмидт-Райнталер и фельдфебель Фердинанд Шефер были награждены Немецкими крестами в Золоте первый 29 августа и второй 29 октября 1944 г. Кроме того, принимали участие в боевых действиях в Варшаве 572-й казачий пехотный батальон (полковник Зиновьев) и по некоторым данным 631-й казачий пехотный батальон. После подавления восстания в Варшаве численность отдельных казачьих частей выглядела следующим образом: IV батальон 57-го охранного полка 490 солдат, 69-й эскадрон 366, 580-й дивизион 160, 572-й батальон 260[366].
Указанные выше формирования казаков вполне могли быть использованы в боях с группой «Кaмпинос» капитанa Юзефa Кржичковскoгo «Шимонa» (с 16 августа майорa Альфонсa Котовскoгo «Оконья»), о чем есть упоминания в докладе поручика «Долина»: «7.8.44 в 12.00 столкновение 1-го взвода в Липкове с казаками, а затем в 20.30 во время акции в районе Кочарги Зeлонка Войцeшин Выгленды Божецин. Противник, рассеянный на следующий день, покинул укрепления в этих деревнях и спешно отступил. Собственные потери: 7 убито, 2 ранено. Потери противника неизвестны, захвачен 1 пистолет, 2 винтовки и боеприпасы»[367].
Скорее всего, речь идет о 572-м казачьем пехотном батальоне полковника Зиновьева, который участвовал в операциях «Звездопад I» и «Звездопад II» (хотя также нельзя исключать, что это мог быть сводный полк СС РОНА ваффен-штурмбаннфюрера Ивана Фролова) и о котором говорится в сообщении «Директора Тухольского» от 27 августа: «По южным окраинам Кампиноской пущи рыщет группа казаков, которая совершает жестокие изнасилования и насилие в отношении местного населения. Во второй половине дня 26.VIII она напала на Божецин, насилуя женщин, убивая людей и т. д. Польское население ждет помощи от отрядов польских партизан. Проведение ликвидационной акции по отношению к этой группе казаков имело бы огромное значение, с точки зрения поднятия духа населения и его уверенности в боеспособности польских отрядов. У меня сложилось впечатление, что эта группа является частью сил, которые действуют около Ласек»[368].