Без проблем, кивнул я, осознав бесполезность своих действий.
Кассирша еще немного пошумела, но уже начала отбивать чеки, и очередь вновь стала продвигаться. У раздачи я оказался минут через пятнадцать. Из-за полок на меня ехидно смотрела одна из подавальщиц.
Рассольник, гречневую кашу и бифштекс, сделал я заказ, самостоятельно сняв с верхней полки компот и два куска хлеба.
У кассы пришлось еще подождать. Показалось, что кассирша специально передо мной тянет время. Но когда подошла моя очередь, конфликта не последовало, и я, подхватив поднос, отправился искать свободное место.
Еда оказалась съедобной, а на большее я здесь и не рассчитывал.
После столовой я, как и планировал, зашел в промтовары. Первым делом купил бритвенный станок со сменными лезвиями, мыло и одеколон «Шипр» с запахом мха и цитруса. Поверил продавщице, которая уверила меня, что лучше его ничего на прилавке нет. Также приобрел примитивную зубную щетку и зубной порошок в белой круглой коробочке. Зубной пасты здесь не было.
Затем прошел в отдел с одеждой. Побродил среди рядов и стеллажей. Оценил вещи, удивляясь их покрою, и, прикинув финансы, пришел к выводу, что придется обойтись самым необходимым. В итоге купил две водолазки, черную и темно-серую (других расцветок не было), две белые футболки без всяких надписей, самые узкие штаны, что отыскал, полуспортивного кроя с четырьмя карманами из плотного материала, носки, нижнее белье, после чего отправился смотреть обувь.
Заметив на одной из полок сандалии, обрадовался. Лето все-таки на дворе. Хоть их фасон мне и не понравился, но взял. Все равно они были лучше того, что сейчас на мне надето. Также купил обычные бело-синие кеды. А вот туфли меня не впечатлили от слова «совсем». Да только на защиту диплома в сандалиях или кедах не заявишься. Не те сейчас времена, не поймут. Неприятности же на ровном месте мне не нужны. Поэтому повздыхал и купил одну пару туфель черного цвета.
Прифигел на выдаче товара все мои покупки завернули в серую бумагу. И как я это все должен нести?
А пакеты у вас есть? спросил я у девушки-продавца.
Пакетов нет, услышал я недовольный ответ.
А как я это все понесу? указал я на несколько бумажных свертков.
Купите портфель, нагло заявила мне девица.
Мне пакет нужен, а не портфель, раздраженно бросил я. От советского сервиса меня уже тошнило.
Альберт, возьмите, пожалуйста, услышал я женский голос.
Ко мне подошла дама средних лет в темно-синем платье, длиною ниже колена с белым тонким пояском и брошкой на груди. Волосы ее были аккуратно уложены, а макияж естественным.
Она протягивала мне комок тонких веревок.
Авоська? догадался я.
Пакетов у меня тоже нет, пожав плечами, улыбнулась женщина.
Спасибо большое, поблагодарил я ее, забрав сетку. Я вам что-то должен? не смог не спросить.
Нет, конечно. Выражение лица женщины приобрело строгость.
Извините, произнес я и, запихнув в сетку покупки, поспешил ретироваться.
«Интересно, кто она?» думал я, шагая в сторону универа. В голову пришла только версия о преподавателе. Женщина меня явно узнала, а то, что она меня с интересом рассматривала, можно объяснить удивлением, вызванным сменой имиджа Альберта.
Вернувшись в общагу, я первым делом выгреб все бумаги из тумбы. Дипломная работа, на мое счастье, отыскалась. Это была копия отпечатанного на машинке текста. Я даже нашел текст речи. Ему я обрадовался ничуть не меньше, чем самой работе. Альберт, в отличие от меня, разбирался в советском законодательстве и реалиях, поэтому лучше знал, что говорить членам экзаменационной комиссии. Просматривая текст речи, убедился в том, что, как я и полагал, он наполовину состоит из цитат каких-то деятелей, из которых я только о Ленине и слышал.
Ладно, заучим наизусть, у меня еще целый день впереди.
Этим я и занимался до самого вечера, пока в комнату не ввалился Грег.
Ты что, с Лебедевой замутил? обнаружив меня на месте, прямо с порога гаркнул он и только после этого с помощью ноги захлопнул дверь. Ты чего, дурной? Она же комсорг! Жизнь тебе испоганит. А ведь я еще вчера вас заподозрил, но вы с этой Лебедевой начали мне про аварию втирать. Потом еще эта Юлька. Впрочем, Юлька это не аргумент.
Опять что-то отмечаешь? втиснулся я в его словесный поток, да и запах спиртного до меня донесся.
Да фигня, стопарик на опохмел.
Грег плюхнулся на кровать, привалившись спиною к стене.
Это, конечно, твое дело, продолжил он, явно не желая съезжать с темы, но я твой друг, а значит, должен предупредить: ты совершаешь большую ошибку. На этом месте он громко икнул. Вот слышишь, твой друг правду говорит! Не убирая наведенный на меня указательный палец, он пьяно заржал.
Грег, а кто распространяет всю эту чушь, ну, про то, что я с Лебедевой? Не то чтобы меня волновали все эти сплетни, просто достали уже с этой темой.
Кто? Красников задумался. Да все говорят. Ты же с ней в главном корпусе у всех на виду целовался. И вчера вы вместе в нашу комнату завалились. Ее в общаге полно народу видело. Вот Ленка приедет, прилетит тебе, Альбертик. Грег опять заржал.
В общагу она меня после аварии проводила. Если бы не она, я бы точно где-нибудь по дороге навернулся, начал я объяснять. Ситуацию надо было как-то разруливать. Мне только скандала перед защитой диплома не хватало. Поцеловал я ее в знак благодарности, ничего личного. Она мне с материальной помощью хорошо помогла. Откуда я знал, что здесь кругом одни пуритане! Последнее я уже не только для Грега произнес, но и для себя. Надо же было так лопухнуться. Оказывается, здесь вам не там.
Ну не знаю, как-то неубедительно звучит. Ленка не поверит. Красников развел руками и вновь заржал.
Да плевал я на вашу Ленку, произнес я устало. Сказалась и зубрежка, да и тема разговора достала.
На твою Ленку, упер в меня палец Грег.
Уже не мою. Я ее Лехе передал.
Как передал?
Как эстафетную палочку.
Красников икнул.
Глава 4
После утренних процедур, натянув на себя купленные накануне футболку, светло-коричневые штаны и сандалии на белый носок, я первым делом отправился в столовую. Грег отказался составить мне компанию, умотав с утра завтракать к какой-то девице, обитающей этажом выше.
В универе, как оказалось, была своя столовая для студентов и преподавателей. Вот туда я и топал, пока не услышал откуда-то из-за кустов громкий шепот:
Чапыра! Чапыра! Ты что, оглох?!
Я остановился и, прищурившись, уставился на живую изгородь вдоль дорожки. Оттуда выскользнула женская рука и попыталась втащить меня в кустарник.
Потерпев неудачу (моя реакция оказалась лучше), владелица руки высунула и голову.
Лебедева? удивился я. Ты чего там делаешь?
Тебя караулю, отозвалась комсорг.
Понятно. А зачем? спросил я, так как на самом деле мне было непонятно.
Да иди ты сюда, пока не увидели! Девушка потеряла терпение и перешла с громкого шепота на еще более громкий.
Слушай, Тань, я, как бы тебе объяснить Я не хочу в кустах. Может, пойдем ко мне в комнату, она сейчас свободна. Там нам будет удобнее, решил я поглумиться.
Какая комната?! возмутилась Лебедева. В общаге полно народу. Давай иди сюда! Походу, она не поняла, что я ее троллю.
Раз веселье отменяется, я решил выполнить просьбу дамы и шагнул в кусты.
Мы должны решить, что нам делать, заявила Татьяна, когда нас обоих скрыла живая изгородь.
Кажется, веселье все же состоится.
А что нам делать? уточнил я.
А ты не знаешь, что о нас по универу ползут слухи? сдвинув брови, предъявила мне претензии Лебедева.
Кстати, ты прекрасно выглядишь, сделал я ей комплимент. На девушке сегодня не было уродующих ее очков, а вместо дурацких косичек волосы были уложены в прическу-ракушку.
Чапыра! Прекрати! Я ведь знаю, ты это всё несерьезно! укорила она меня.
Хорошо, как скажешь, не стал спорить я.
Нам нужно опровергнуть слухи! продолжила она.
Соберем пресс-конференцию и сообщим, что мы не пара? уточнил я.
Что? не поняла она.
Соберем всех в актовом зале и
Ты что, предлагаешь комсомольское собрание по этому поводу провести?! перебила она меня. Ты что, дурак?! Нас же из комсомола выпрут!
При чем здесь комсомольское собрание и комсомол? Я смотрю, здесь любое действие в комсомол упирается, сюрреализм какой-то. Да и вообще, это была неудачная шутка.
Я уже понял, что Лебедева шуток не понимает от слова «совсем». Скучная она.
Тебе лишь бы шутить. А мне что делать? И тут девушка разревелась. Некрасиво, с надрывом, с размазыванием до красноты слез по лицу.
Тань, ты чего? Ну подумаешь, слухи. Поговорят и перестанут. Да и вообще это последний курс. Максимум через неделю мы все разъедемся и, скорее всего, больше никогда не встретимся, начал я ее успокаивать.
Слухи не остаются там, где рождаются, они за человеком следуют, а порою обгоняют его, обреченно произнесла она.
Ну ничего же не было! возмутился я, не понимая, почему нужно из мухи делать слона. До комнаты ты меня довела по причине того, что я в аварии пострадал и нуждался в помощи.
А целовал зачем? На этом вопросе девушка вновь чуть не разревелась.
Не знаю, не нашелся, что на это ответить. Лично для меня, Сереги Королько, такое поведение с девушками было обычным. А вот за Альберта я не поручусь. Да и вообще, видно, не осознал я еще серьезности ситуации, расслабился, веду себя, как там привык, а ведь надо меняться, мимикрировать под местных. Для своего же блага.
Сперва я подумала, что понравилась тебе. Вот же дура. Девушка усмехнулась. Потом разобралась, конечно. Она на миг замолкла, затем посмотрела на меня, серьезно так посмотрела и припечатала: Нехорошо ты поступил, Альберт. Не по-комсомольски.
«Даже в этот задушевный монолог комсомол вплела», раздраженно подумал я.
Сказать мне было нечего. Да и вообще утомила она меня. Жрать хочу.
Осознал. Извини. Мне пора идти.
Сволочь ты, Чапыра.
Нормальный я, процедил я. Это вы тут все с головой не дружите.
Терпеть не могу, когда меня виноватым пытаются выставить, чтоб потом дивиденды с этого поиметь.
Кто это все?
Я вовремя прикусил язык. Пару раз вдохнул воздух. Потер виски.
Лебедева, мне пора.
Иди, безразлично отозвалась девушка.
Ну, пока. И, Лебедева, с чего ты взяла, что мне не нравишься? Оставив за собой последнее слово, я наконец-то выбрался на дорожку.
Еда в студенческой столовой оказалась даже вкусней, чем в городской, и обеденный зал атмосферней. На одной из стен весело два плаката ярко-красного цвета. Надписи на них гласили: «Студент, внимание! Соблюдай режим питания!», «Молодые строители коммунизма! Вперед, к новым успехам в труде и учебе!» На первом был изображен мужик с тарелкой супа, а на втором красовались упитанные девахи в косынках. Надпись на втором плакате стоило бы перефразировать изменить одно слово, и будет вообще в тему. Но предлагать я им этого, конечно, не буду. А то сошлют еще реально в деревню какую-нибудь за колхозниками следить.