Это не ради загадочности, вздохнула Рит и подняла вуаль. Это ради душевного покая.
Святые боги, прикрыл глаза ладонью граф. Это связано с той битвой?
С тем, что ей предшествовало, подала голос Пайк.
В таком случае я должен спросить, задумался граф. Готовы ли вы, Рит, встретиться с особой, которая настаивает на вашей встрече, если я скажу, что король Хода знает об этой встрече и просил передать, что не противится ей.
Он здесь? спросила Рит и почувствовала, что голос у нее пропадает. Принц Хедерлиг здесь?
Да, кивнул граф. У меня за спиной дверь, я могу позвонить вот в этот колокольчик, и он войдет. Вы хотите этого?
Нет, твердо сказала Рит.
Она хочет, прошептала Пайк.
Нет, повторила Рит и покачала головой, когда граф потянулся к колокольчику, стоявшему на его столе. Не вздумайте, ваше сиятельство. Я не могу.
Есть еще какая-то причина? прошептал граф, пристально глядя на Рит.
Есть многое, на фоне чего даже возможное счастье кажется мелочью, понизила голос Рит. Вы же не бросаете меч и не отправляетесь в альков к прекрасной подружке, если ваша дружина обнажает оружие на поле битвы, ваше сиятельство?
Нет, конечно, сделал серьезное лицо граф и прошептал чуть слышно. Но порой этого хотелось так, что я до сих пор не понимаю, как удержался.
И через секунду добавил еще тише.
Но он слышал каждое ваше слово. Но вас не должно это беспокоить. Он человек чести.
Спасибо, что сказали об этом, ваше сиятельство, поднялась, поправила вуаль и поклонилась графу Рит.
Иначе и быть не могло, ответил граф.
Служба была короткой. В пустом главном зале огромного храма, гнусаво исполняя торжественные гимны, переминались у сложенного из белого камня алтаря пять служек в белых балахонах. В паузах этого тоскливого песнопения зачитывал изречения Ананаэла наряженный в такой же балахон граф Сенг, а в кресле за его спиной восседал кардинал Коронзон. Рит взглянула на него лишь один раз, и хотя увидела перед собой худого и спесивого храмовника, не могла отделаться от ощущения, что видит высохшего мертвеца, что являлся им с Филией в королевском дворце Урсуса. Зато уж взгляд кардинала Рит чувствовала непрерывно. И когда она просто стояла, повторяя про себя слова гимнов, и когда ненароком оборачивалась, чтобы увидеть немногочисленных зрителей замерших с напряженными лицами Пайк, Арикати, Варгу. Покачивающегося с ноги на ногу Ходу. Надувшего губы Лона. Прикрывающего зевки ладонью Хелта. Нескольких храмовых и райдонских стражников. И стоявшего за их спинами принца Хедерлига.
Нет! услышала Рит произнесенное королем Ходой слово и поняла, что все пропустила. Что был уже задан этот вопрос, и ее путешествие, обусловленное выдумкой молодого берканского короля, закончилось.
Присутствующие замерли. Король Хода посмотрел на Рит и закрыл и открыл глаза. Граф Сенг поклонился королю и закрыл книгу. Арикати вытаращил глаза. А Варга Варга перестал быть Варгой. Нет, худой храмовый соглядатай остался стоять там, где он стоял, но его глазами смотрел кто-то другой.
Какого демона? услышала Рит зловещее шипение едва ли не над ухом. Какого демона ты затеяла?
Коронзон стоял от нее в двух шагах. Как он сумел приблизиться?
Ваше святейшество! подал голос король Хода.
Обожди, мальчик, поморщился кардинал в сторону короля. Я должен разобраться Что-то здесь не так.
И он сделал еще один шаг, а потом быстро, слишком быстро для пожилого человека сорвал с лица Рит вуаль и стиснул сухими пальцами ее горло. Стиснул, сдирая наложенную Пайк коросту. Стиснул, отворяя свежую кровь из начинающих заживать ран. Стиснул и начал шипеть:
Так ты пустышк
Он осекся, не договорив последнее слово. Осекся, потому что меч короля Ходы, украшенный стриксами и серебряной ниткой, вставленной еще сотни лет назад в горячую поковку, вошел в грудь кардинала. Но крик ужаса, который был исторгнут сразу из всех глоток, оказавшихся на этой службе, не сменился какими-то другими криками. Кардинал Коронзон не упал, обливаясь кровью. Он удивленно посмотрел на пронзивший его клинок и стал таять и растворяться, на мгновение приняв облик ужасного и огромного мертвеца.
Это тебе за отца, процедил сквозь стиснутые зубы король Хода.
Да это не кардинал, выдохнул граф. Это был жнец!
А что, ваше сиятельство? спросила Пайк, приводя в чувство подщечиной Варгу. Разве кардинал не может быть жнецом?
Ты же понимаешь, что не убил Коронзона? спросила у Ходы Рит.
Увы, посмотрел на клинок, на котором не было ни капли крови, Хода.
А ведь это война, ваше величество заметил с поклоном Лон.
А до этого разве была не она? спросил Хода.
Что здесь было? упал на колени, выворачиваясь наизнанку, Варга.
Кто был в тебе? спросила его Пайк. Кто назначил тебя своей куклой, Варга? Эней? Ананаэл? Кто?
Тибибр глухо замотал головой Варга.
Почему? спросила Пайк, не обращая внимания ни на кого.
Я получил приказ убить Рит, прошептал Варга. И отказался И вот
Ну, это мы еще посмотрим сдвинула брови Пайк. Рит, что ты застыла? Нам нужно убираться отсюда!
Рит не могла сдвинуться с места. И точно так же не мог сдвинуться с места принц Хедерлиг, который смотрел на нее с расстояния в пару десятков шагов. Смотрел на ее окровавленное лицо.
Глава двадцать девятая. Предчувствие
«Все, что будет с нами, уже где-то происходит и будет происходить, когда мы умрем»
Трижды вернувшийся. Книга пророчествЭкин был маленьким городком и уж конечно уступал размерами Экинусу, который, как рассказывал Гледе еще отец, располагался на самом краю Берканы, на гористом мысу, что первым встречал восход солнца. Именно там находилась едва ли не самая большая райдонская крепость, но и в Экине берег был отчеркнут крепостной стеной, а на высоких башнях не только стояли стражники, но и, кажется, поблескивали жерла стальных пушек.
Разве здешние оружейники не боятся огненного колдовства? спросил Скур, всматриваясь в укрепления.
Эти пушки предназначены для отражения набегов морских разбойников, объяснила Дикта. А их шаманы не практикуют колдовство с минералами и пламенем. Им хватает умения вселять в своих воинов неистовство.
Били этих паллийцев берканцы вместе со всем их неистовством и будут бить, проворчал Скур.
Почему мы не причалим к пирсу на корабле? спросила Гледа, которую подхватили на руки и осторожно опустили на дно лодки едва ли не все ее спутники сразу.
Чтобы не платить портовый сбор, ответила Чилдао. У нас, конечно, имеется лишняя монета, можешь не сомневаться. Но когда-то этот корабль был берканским, и в любом порту могут сыскаться его настоящие хозяева. Не хотелось бы с ним расставаться, хоть и не мы его захватывали когда-то.
И что теперь с ним будет? спросила Гледа, поймав взгляд Ролига, который с высоты борта провожал взглядом отплывающую от корабля лодку.
Разве здешние оружейники не боятся огненного колдовства? спросил Скур, всматриваясь в укрепления.
Эти пушки предназначены для отражения набегов морских разбойников, объяснила Дикта. А их шаманы не практикуют колдовство с минералами и пламенем. Им хватает умения вселять в своих воинов неистовство.
Били этих паллийцев берканцы вместе со всем их неистовством и будут бить, проворчал Скур.
Почему мы не причалим к пирсу на корабле? спросила Гледа, которую подхватили на руки и осторожно опустили на дно лодки едва ли не все ее спутники сразу.
Чтобы не платить портовый сбор, ответила Чилдао. У нас, конечно, имеется лишняя монета, можешь не сомневаться. Но когда-то этот корабль был берканским, и в любом порту могут сыскаться его настоящие хозяева. Не хотелось бы с ним расставаться, хоть и не мы его захватывали когда-то.
И что теперь с ним будет? спросила Гледа, поймав взгляд Ролига, который с высоты борта провожал взглядом отплывающую от корабля лодку.
Думай о том, что будет с нами, подала голос Дикта, усаживаясь напротив. Насколько я поняла, мальчишки-моряки обучены неплохо?
У меня было для этого некоторое время, кивнула Чилдао. Они будут ждать сигнала. При необходимости подплывут туда, куда будет нужно.
А если сигнала не будет? спросила Гледа.
Тогда через месяц уйдут на запад, ответила Чилдао. За Гебоной полно работы. И для грузового судна, и для морского промысла.
Ты думаешь, что еще будет какой-то морской промысел? удивилась Гледа.
Я об этом вообще пока не думаю, улыбнулась Чилдао, но улыбка проявилась только на ее губах. В глазах таились тревога и напряжение.
В городе королева, подал голос Ло Фенг, опуская свою трубу.
Гледа вновь посмотрела на крепостные башни. И в самом деле, на одной из них трепетал серый флажок с едва различимым черным силуэтом.
Так и есть, отозвалась Чилдао. Черный райдонский олень на башне. Если бы королевы не было, колыхался бы серый флаг с пятью звездами. Что ж, может это и хорошо. Я с ней знакома.
Разве можно что-то разглядеть на таком расстоянии? привстал Скур. Понятное дело, Ло Фенг. У него труба. А вы-то?
У нас с Гледой хорошее зрение, прищурилась Чилдао. И не всегда это приносит радость.
Получается, Ян зря погнал лошадей вдоль берега? спросила Гледа. Ей хотелось говорить о чем угодно, делать что угодно, лишь бы забыть о кинжале, направленном на ее лоно. И об огромном животе, который словно вырос вдвое после последней ночи. И не только из-за того, что ей постоянно хотелось есть. Скорее, из-за ужаса, который она пережила.
Увидим, поджала губы Чилдао. Пока что я вижу только повешенных на городских стенах. Не все ладно в Экине.
Гледа снова посмотрела на вытянувшуюся вдоль берега стену. И в самом деле, ее зубцы были отмечены едва различимыми штрихами.
Их не менее полусотни, сказал Ло Фенг.
Может быть, стоит развернуться? спросила Гледа.
Время не терпит, взглянула на ее живот Чилдао.
Нас всего пятеро, заметил Скур, тоже посмотрел на Гледу и добавил. Шестеро!
Этого достаточно, проговорила Чилдао.
Семеро, чуть слышно прошептала Гледа, положив руки на живот.
Отчего-то сейчас она не думала ни о королеве Райдоны, ни о повешенных на стенах этого города, ни о собственной участи. Она думала о том, что было бы неплохо жить на берегу моря. Видеть его и дышать им.
Берег, к которому выгребали все те же двое юных морячков, был гористым, и его единственное относительно пологое место как раз и занимали укрепления Экина. Пожалуй, нигде больше поблизости выбраться на сушу без серьезного риска было нельзя. Казалось, сама природа защищала райдонский берег от морских разбойников. Воздвигла скалы, обрезала край суши отвесным обрывом, усеяла море возле берега камнями и рифами. Даже возле башен берег оставался высоким, во всяком случае, основание стены располагалось выше уровня мачт бросивших возле экинского берега якоря кораблей. Все что могли бы разбойные паллийцы сотворить в этом месте, так это ограбить корабли у пристани да высадится на пирс, который становился ближе с каждым гребком. Пирс, сложенный из огромных серых, позеленевших от времени камней, выдавался в море не менее, чем на четверть лиги. Возле него замерло около сотни корабликов, кораблей и даже стояло несколько галеонов. По палубам многих из них прохаживались воины.