Думаешь?..
Ты сам мне об этом рассказывал.
Надо быть тише, но в голове у меня гудит, и я сама едва слышу, что говорю.
Ты сказал, что на границе Лиаскай человека может разорвать пополам и он будет существовать сразу в двух мирах.
Вдруг с папой случилось именно это?
Значит, будь осторожна, предупреждает Натаниель.
Но я, обойдя Натаниеля, метнулась к первой же двери. Она висела только на нижних петлях и чуть не пришибла меня, когда я рывком ее распахнула. Натаниель успел подхватить дверь и почти прорычал:
Сказал же, осторожнее!
В комнате пусто, лишь горы пыли да усохшая дохлая мышь в углу. И в соседнем помещении никого. Толкая дверь в последнюю комнату, я ожидаю, что здесь будет то же самое. Но увиденное заставляет меня содрогнуться. Это спальня. В свете фонарика из мрака проступает огромная кровать. На посеревших простынях грязные пятна, а из одеял будто свили гнездо.
Натаниелю не по себе: он одет в зимнюю куртку, но я все равно вижу, как напряжены его мышцы. В глазах у него затаился страх. Толкнув меня себе за спину, Натаниель быстро заглядывает под кровать. И вдруг с другой стороны кто-то выпрыгивает и пускается наутек! Мне страшно, но я быстро успокаиваюсь мы знали, что здесь кто-то прячется. Бездомный. Человек, которого мы ищем. Возможно, мой
И тут я в ужасе закричала. Фонарик высветил, кто именно выбежал к нам. Это не человек. Не человек!
Это какое-то существо, невысокое, тощее, то ли наполовину покрытое шерстью, то ли голое, но кожа у него слишком темная, будто обугленная. Натаниель бросается к нему, на миг перекрывая мне обзор. Раздается шипение, и существо выскакивает из комнаты. Топот, похожий на бряцание костей, прокатывается по коридору, неожиданно стихает и снова доносится откуда-то сверху.
Оно удрало на чердак, догадывается Натаниель.
Сердце бешено бьется. Я много чего повидала. Но такое?..
Проклятье! Что это?
Сейчас выясним.
С этими словами Натаниель бежит в коридор и останавливается у отверстия в потолке. Наверное, раньше здесь были люк с лестницей, но теперь лишь темная дыра. Хочу толкнуть Натаниеля в сторону: я прямо вижу, как костлявые руки хватают его и утаскивают наверх Но ничего такого не происходит. Я наблюдаю, как Натаниель тянется к отверстию, пытаясь уцепиться за край, и в голове у меня пусто.
«Натаниель прав, уговариваю я сама себя. Существо удрало от нас. Оно боится нас больше, чем мы его. И это не какое-то неизвестное науке существо. Уж точно не ирландский грогох».
Натаниель легко подтягивается: сначала во мраке исчезают голова и плечи, а затем и все остальное. Я зову его. Теперь он наверху, но почему все тихо? Из моей груди вырывается тонкий скулеж. Но тут сверху доносится голос Натаниеля:
Натаниель легко подтягивается: сначала во мраке исчезают голова и плечи, а затем и все остальное. Я зову его. Теперь он наверху, но почему все тихо? Из моей груди вырывается тонкий скулеж. Но тут сверху доносится голос Натаниеля:
Дай телефон, нужно посветить.
Подними меня, отвечаю я, протягивая ему руку.
Сначала посмотрю, где эта тварь.
Подними меня, нетерпеливо повторяю я.
Сама удивляюсь, как властно звучит мой голос!
Недовольно вздохнув, Натаниель хватает меня за руку и мощным рывком затаскивает наверх: на мгновение я даже пугаюсь, что он вывихнет мне плечо. «Да что ты творишь?» собираюсь возмутиться я. Но тут свет телефона, который я держу в другой руке, скользит по чердаку, и я забываю обо всем: о том, что хотела сказать, и о боли в плече.
Какого
На одеялах, коврах, повсюду сверкают украшения. Кольца, ожерелья, браслеты, множество амулетов всевозможных форм и размеров Иду осторожно, стараясь ни обо что не споткнуться. Корона! Серебряная корона, но она так потускнела, что кажется черной, лишь ярко блестят драгоценные камни в оправе. Переливается жемчуг, искрятся бриллианты. Среди бесценной старинной посуды, украшенной позолотой, валяются монеты. Передо мной будто раскинулось море из золота и сокровищ.
Что бы то ни было, оно любит драгоценности.
«Здесь прячется какая-то тайна, хочет сказать Натаниель. Надо ее раскрыть, чтобы понять истинное значение этой диковинной коллекции».
Ощупью я медленно продвигаюсь по узкой полосе, ведущей в ту часть чердака, где шкафы и полки образуют своеобразную стену, которая делит комнату.
Оно что-то ищет, тихо поправляю я Натаниеля. Все, что валяется на полу, бесполезно. Ему нужно что-то другое.
Лоб зудит. Свечу по сторонам фонариком. Я тоже кое-что ищу. И не сомневаюсь: это совсем рядом. Может, прямо здесь
Майлин! кричит Натаниель, пытаясь меня предупредить.
В ту же секунду меня с силой толкают, и я спотыкаюсь о разбросанные украшения и фарфоровую посуду. Существо я замечаю, когда оно проскальзывает мимо, низко пригнувшись и раскинув руки, будто крылья. И тут правый бок словно обжигает огнем! Выпускаю смартфон из рук, и луч фонарика освещает паутину под самой крышей. Хватаюсь за правое плечо. Существо порвало куртку: ткань под пальцами стремительно намокает. Кровь. Веду рукой вверх. Шею спас высокий воротник. Касаюсь раны мокро А в следующее мгновение меня пронзает болью.
Скорчившись, пытаюсь дотянуться до руки Натаниеля, хочу тесно прижаться к нему Но там, где он только что стоял, теперь пусто.
Проклятье! задыхаюсь я.
Голова кружится. Совсем рядом слышны шум и звуки борьбы.
Осторожно! хочу закричать я, но голос тихий и слабый, будто существо высосало из меня все силы. Осторожно, у него есть когти. Или нож.
Или не знаю что.
Снова слышу возню, нечеловеческое шипение и сдавленный хрип. Натаниель же не издает ни звука. Пытаюсь рассмотреть, что там происходит, ощупью ищу смартфон, но рука холодная и тяжелая, пальцы словно онемели. Существо по-вороньи каркает, и я наконец слышу Натаниеля. Он почти рычит, но не похоже, что ему грозит серьезная опасность. Нашарив телефон, непослушными пальцами я снимаю блокировку и свечу в темноту. Перехватив запястья существа, Натаниель вжал его в стену: его локоть упирается в тощую шею. Так он сможет придушить существо, если оно продолжит бесноваться.
Все в порядке?
Звучит так, словно Натаниель обращается к существу, с которого не спускает глаз.
Думаю, да.
На ватных ногах подхожу ближе, поднимая ворот куртки, иначе Натаниель заметит, что существо меня ранило, а мне этого не хочется. Оно и без того выглядит очень напуганным. У него темно-серая кожа, под которой угадываются кости и крепкие мышцы. На голове жидкие светлые волосы. Одето существо в старую рубаху, серую и очень грязную. А глаза у существа пугающе человеческие. Словно раньше оно было человеком, а затем превратилось в эту тварь. К горлу подкатывает тошнота: неужели это папа? Подойдя вплотную, я разглядываю тощее тело существа. Нет, оно слишком маленькое и, кажется женское.
Тварь кривит губы в ухмылке, и я понимаю, что смотрю ей прямо в лицо. Поспешно отвожу взгляд. Кто знает, на что она способна Надо спросить Натаниеля, может, ему известно, с чем мы вообще столкнулись?
И тут тварь тихо захихикала.
Ко-ро-ле-ва, по слогам тянет она. Королева Ночи пришла за мной.
И тут тварь тихо захихикала.
Ко-ро-ле-ва, по слогам тянет она. Королева Ночи пришла за мной.
Я вздрагиваю. Даже Натаниеля пробирает дрожь.
Чувствую себя совсем беспомощной, когда молчу, поэтому все-таки отвечаю:
Да, так и есть. Я Королева.
Виски ломит от мощи и магии тиары Стелларис.
Ты коронована звездами, шепчет тварь.
Чувствую, как земля уходит из-под ног
Заткнись! перебивает Натаниель, тряхнув тварь за плечи.
Ты коронована звездами, Лиаскай и Утром, не обращая внимания на Натаниеля, продолжает тварь.
И что ответить?
Мы оказались правы, говорю я, не придумав ничего лучше. Ты из Лиаскай.
С губ твари срывается то ли смешок, то ли вскрик, и мне вдруг становится его жалко. Какая разница, кто это? Тварь совсем одна в чужом мире, который так не похож на ее родной. Она не может вернуться домой.
Отпусти ее.
Натаниель молча смотрит на меня.
Отпусти ее! требую я.
Ее?
Вздохнув, Натаниель повинуется. Но он начеку и готов в любой миг снова схватить тварь.
Потерев лапами плечи, тварь вытирает нос. Рана у меня на шее горит. Тварь боится. Или бояться надо мне?
Как ты сюда попала? допытываюсь я.
Опять этот смешок, от которого сердце сжимается. Что же это за чувство? Высокомерие или изумление, насмешка или сострадание? Не знаю Кажется, все сразу и ничего одновременно.
Меня собирались освободить, хихикает тварь. Но герой оказался неудачником.
Ты перенеслась сюда? Натаниель говорит так, будто речь о преступлении. Ты междумирец?
Я не служу кланам.
Значит, кто-то пытался взять тебя с собой, предполагаю я.
Тварь кивает:
Да. И он горько об этом пожалел.
Следующий вопрос дается мне тяжело, но я все же выдавливаю из себя:
Кто он?
Вдруг тварь как зашипит! Я испуганно отступаю, а Натаниель хватает тварь за горло и снова впечатывает в стену. Она бьет Натаниеля когтями раз, другой и беспомощно хрипит, когда он хладнокровно сжимает ее горло и душит.
Ты как? сиплю я.
С трудом верю, что Натаниель не ранен, но он просто кивает.
Так кто это был? повторяет Натаниель мой вопрос, сжимая горло твари.
Мой слуга. Неудачник, голос твари напоминает скрежет.
Он здесь? спрашиваю я. Он живет в этом доме?
То, что от него осталось. Он бесполезен! презрительно выплевывает тварь в мою сторону.
Слуга междумирец, утвердительно говорю я.
Уже нет.
Обвожу взглядом сокровища, которые тварь собрала на чердаке.
У слуги был Церцерис. И теперь он у тебя.
Барахло! От него никакого толку.
«Нет, думаю я. Это тебе от него никакого толку. Потому что ты не междумирец».
Отдай его нам.
В глазах Натаниеля что-то мелькает. Это надежда! Как здорово видеть ее у Натаниеля.
Тварь хихикает, словно эта просьба лишена смысла.
А зачем мне вам помогать? От вас-то помощи не будет.
Но мы можем помочь, тихо шепчу я.
Не уверена, что тварь услышала мои слова, но она вдруг умолкает и наклоняет голову.
Или ты хочешь остаться здесь? спрашиваю я. В этом доме, среди барахла?
Может быть, отвечает она.
Натаниель еще сильнее сжимает ее горло, но я кладу руку ему на плечо, заставляя ослабить хватку.
Тварь будто не видит Натаниеля. Она смотрит только на меня. Ее заинтересовало мое предложение или она просто хочет обглодать мои кости? Непонятно.