Снова и снова мы пересматривали ролики с телефона, и Фрэнк то и дело нажимал на паузу и, щелкнув пальцами, подмечал какую-нибудь мелочь:
Видишь? Видишь, как она наклоняет голову вправо, когда смеется? Сделай так же Видела, как она смотрит на Рафа, потом на Джастина? Заигрывает. Дэниэлу и Эбби она смотрит прямо в глаза, а на этих двоих искоса, снизу вверх. Запомни Видишь ее с сигаретой? Сигарету она держит не в правом углу рта, как ты, а слева и дым пускает тоже влево. Ну-ка, попробуй Видишь? Джастин нервничает из-за плесени, и тут же Эбби и Лекси переглядываются и давай нахваливать плитку, пытаются его отвлечь. С полуслова друг друга понимают
Я столько раз пересматривала видео, что когда наконец засыпала под утро, часам к пяти, а на диване спал не раздеваясь Фрэнк, они крутились в моих снах: отрывистый голос Дэниэла на фоне мягкого тенорка Джастина, узоры на обоях, звучные раскаты смеха Эбби.
Меня поражала размеренность их жизни. Мои студенческие годы были другими неожиданные сборища у кого-нибудь дома, ночная зубрежка, перекусы впопыхах, в основном бутерброды в самое неподходящее время. Иное дело эти ребята: по утрам в полвосьмого девушки готовили завтрак, к десяти ехали в колледж, даже если в этот день нет семинаров, у Дэниэла и Джастина были машины, и они подвозили остальных; около половины седьмого возвращались домой, и ребята готовили ужин. В выходные занимались домом; изредка, в хорошую погоду, выбирались на пикники. Даже свободное время они посвящали не совсем обычным занятиям: Раф играл на пианино, Дэниэл читал вслух Данте, Эбби реставрировала вышитую скамейку для ног восемнадцатого века. Телевизора в доме не было, не говоря уж о компьютере, Дэниэл и Джастин печатали на старой пишущей машинке, а остальные не теряли связь с двадцать первым веком, пользуясь компьютерами в колледже. Они были как посланцы с другой планеты, что изучали земную жизнь по романам Эдит Уортон и сериалу Маленький домик в прериях и в итоге угодили не в ту эпоху. Фрэнку пришлось искать в интернете правила пикета и учить меня играть.
Все это, ясное дело, порядком раздражало Фрэнка и вдохновляло на злые шуточки (По всему видно, сектанты, думают, что технический прогресс это от дьявола, а в полнолуние распевают гимны комнатным цветам. Если вдруг затеют оргию, не волнуйся, я тебя вытащу; вряд ли тебе бы понравилось, с такими-то чудиками! Где это видано в доме нет телевизора?). Я не признавалась ему, но чем дальше, тем сильнее меня притягивала их странная жизнь. Дублин в наши дни живет на бешеных скоростях все спешат, толкаются, боятся остаться за бортом, каждый стремится заявить о себе во весь голос из страха исчезнуть. После операции Весталка я тоже неслась сломя голову, страшась притормозить, и поначалу вальяжность и безмятежность этой компании вышивают, прости господи! были для меня как пощечина. Я уже забыла, как можно мечтать о такой жизни неспешной, приятной, с необъятными горизонтами и собственным ритмом. Их дом и их жизнь обдавали прохладой, как колодезная вода, как тень от дуба в знойный полдень.
Днем я тренировалась: отрабатывала почерк Лекси, ее походку, говор (на мою удачу, у нее оказался почти незаметный, чуть старомодный дублинский акцент скорее всего, подслушанный у диктора на радио или телевидении, очень похожий на мой), оттенки голоса, смех. Когда у меня впервые получилось засмеяться как она по-детски, взахлеб, с визгом, будто от щекотки, я перепугалась до смерти.
Ее версия Лекси Мэдисон, к счастью, немного отличалась от моей. В прежние времена, в Университетском колледже Дублина, Лекси у меня была веселой, беззаботной, компанейской, всегда в гуще событий ничего темного, непредсказуемого, чтобы не отпугнуть дилеров и клиентов. Мы с Фрэнком, по крайней мере вначале, воспринимали ее как наш личный высокоточный инструмент, созданный с определенной целью, полностью нам подвластный. У нашей же таинственной незнакомки Лекси вышла более взбалмошной, ветреной, более своенравной, капризной. Не девушка, а сиамский котенок: с друзьями игривая, озорная, шумная, а чужим может показать коготки, и я досадовала, что не могу распутать этот клубок, выяснить, чего она хотела, с какой целью создала эту новую личность.
Я не исключала, что лезу в дебри и никакой цели она не преследовала, просто была самой собой. Как ни крути, месяцами ходить в чужой шкуре не так-то просто, знаю по себе. Но при мысли о том, что она показывала товар лицом, простите за дурной каламбур, делалось страшновато. Что-то мне подсказывало, что недооценивать эту девушку большая, большая ошибка.
Я не исключала, что лезу в дебри и никакой цели она не преследовала, просто была самой собой. Как ни крути, месяцами ходить в чужой шкуре не так-то просто, знаю по себе. Но при мысли о том, что она показывала товар лицом, простите за дурной каламбур, делалось страшновато. Что-то мне подсказывало, что недооценивать эту девушку большая, большая ошибка.
Во вторник вечером мы с Фрэнком сидели у меня дома на полу и уплетали китайскую еду навынос, разложив на старом деревянном ящике, который служит мне кофейным столиком, карты и фотографии. Ночь была ненастная, порывы ветра сотрясали окно, будто к нам кто-то ломился, и нам обоим было слегка не по себе. Весь день я штудировала список контактов Лекси и так засиделась без движения, что к приходу Фрэнка уже делала стойки на руках, чтобы не улететь куда угодно, пробив потолок; ворвался Фрэнк, смел все со стола и принялся раскладывать карты и коробки с едой, а сам говорил без умолку, и я гадала, что за тайная работа идет у него в мозгу.
География в сочетании с едой подействовала умиротворяюще, недаром Фрэнк выбрал китайскую кухню, разве можно нервничать, наевшись курицы с лимоном?
А вот, Фрэнк сгреб вилкой остатки риса, а свободной рукой ткнул в карту, заправка на ратоуэнской трассе. Открыта с семи утра до трех ночи, там продают сигареты и бензин местным, которым ни то ни другое не по карману. Ты иногда туда бегаешь за сигаретами. Добавки?
Нет, хватит с меня. Я не удивлялась собственной умеренности, а ведь прежде была прожорлива как лошадь, Роб вечно поражался, сколько я могу умять, но операция Весталка мой аппетит приструнила. Кофе хочешь?
Кофе уже варился на плите, у Фрэнка под глазами взбухли такие мешки, что впору детей пугать.
Да, и побольше. Нам еще работать и работать. Опять бессонная ночь впереди, крошка.
Да неужели? отозвалась я. А Оливия, кстати, не против, что ты у меня ночуешь?
Это, наверное, я напрасно Фрэнк, чуть помедлив, отодвинул тарелку, и сразу стало ясно: и у него с семейной жизнью труба.
Прости. Я не хотела
Не виляй. У Оливии открылись глаза, и еще в прошлом году она выставила меня нахрен. Холли я забираю раз в месяц на выходные и летом на две недели. А что твой Сэмми, не против, что я у тебя ночую?
Взгляд был холодный, немигающий, но голос звучал не зло, просто твердо, хотя между строк и читалось: отвали.
Не против, ответила я и пошла посмотреть, как там кофе. Работа превыше всего.
Да ну? В воскресенье мне так не казалось.
Я передумала извиняться. Ясное дело, он на меня злится из-за Оливии. Если стану оправдываться, испорчу все окончательно. И едва я задумалась, как исправить неловкость, зазвонил домофон. Я чуть не подпрыгнула, а по пути к двери треснулась ногой об угол дивана, прямо в духе инспектора Клузо, и поймала взгляд Фрэнка зоркий, испытующий, снизу вверх.
Это был Сэм.
Вот и ответ! Фрэнк широко улыбнулся, поднялся с пола. Тебе он доверяет на все сто, а за мной глаз да глаз нужен. Я присмотрю за кофе, а ты беги лобызаться.
Сэм вымотался, это чувствовалось и по его объятиям, и по протяжному, облегченному вздоху.
Господи, как же я рад тебя видеть! сказал он и тут же, заметив, как из кухни машет Фрэнк, выдохнул: Ох
Добро пожаловать в лабораторию Лекси, весело сказал Фрэнк. Будешь кофе? А свинину в кисло-сладком соусе? А креветочные чипсы?
Да. Сэм заморгал. То есть нет; только кофе, спасибо. Раз вы сейчас работаете, то я пойду, просто хотел ты занята?
Ты как раз вовремя, ответила я. Мы ужинаем. Что ты ел сегодня?
Я сыт. Сэм уронил на пол сумку, стал снимать пальто. Можно тебя на минутку? Если я тебя не отвлекаю.
Он обращался ко мне, но Фрэнк услужливо ответил:
Почему бы и нет? Садись, садись, и указал Сэму на матрас. С молоком? С сахаром?
Две ложки сахара, молока не надо. Сэм рухнул на матрас. Спасибо.
Я поняла, что он совсем оголодал, что к угощению Фрэнка не притронется, что в сумке у него наверняка продукты для блюда более изысканного, чем курица с лимоном, и стоит мне положить ему руки на плечи, как минут через пять от его усталости не останется и следа. В работе агента есть вещи посложнее самого задания.
Я подсела к Сэму поближе, но так, чтобы мы не касались друг друга.
Как у тебя продвигается? спросила я.
Он мимоходом сжал мне руку и полез за блокнотом в карман пальто, брошенного рядом.
Почему бы и нет? Садись, садись, и указал Сэму на матрас. С молоком? С сахаром?
Две ложки сахара, молока не надо. Сэм рухнул на матрас. Спасибо.
Я поняла, что он совсем оголодал, что к угощению Фрэнка не притронется, что в сумке у него наверняка продукты для блюда более изысканного, чем курица с лимоном, и стоит мне положить ему руки на плечи, как минут через пять от его усталости не останется и следа. В работе агента есть вещи посложнее самого задания.
Я подсела к Сэму поближе, но так, чтобы мы не касались друг друга.
Как у тебя продвигается? спросила я.
Он мимоходом сжал мне руку и полез за блокнотом в карман пальто, брошенного рядом.
Да ничего, помаленьку. В основном отметаю тупиковые версии. У Ричарда Дойла, который нашел тело, стопроцентное алиби. В Домашнем насилии всех, чьи дела ты отметила, мы исключили; проверяем тех, кто проходил по твоим делам об убийствах, но пока глухо.
По спине у меня пробежал мерзкий холодок: детективы из Убийств роются в моих бумагах, зная и про слухи, и про то, что у меня с жертвой одно лицо.
В интернете она нигде не засветилась под своим университетским логином ни разу не заходила, личной странички у нее нигде нет, электронным адресом, который ей завели в Тринити, не пользовалась, так что тут не за что уцепиться. И ни намека ни на какие трения в колледже, а уж на английской кафедре любят косточки поперемывать. Если бы у нее с кем-то не заладилось, мы бы уже знали.
Не сочтите меня занудой, дружелюбно вмешался Фрэнк, но иногда приходится заниматься неприятными делами.
Да, рассеянно отозвался Сэм.
Фрэнк с услужливым поклоном протянул ему кофе, а сам за его спиной подмигнул мне. Я сделала вид, будто не заметила. Одно из правил Сэма не ссориться с теми, с кем он расследует дело, но всегда находятся любители над ним поиздеваться, вроде Фрэнка, которые считают, что он не замечает насмешек не из деликатности, а из-за толстокожести.