Я поднялась в чертов автобус.
Бах!
В магазине спорттоваров я выбрала себе одноместный надувной матрас. В сдутом виде он представлял собой толстый резиновый чехол и был упакован в коробку, которая как и говорил Бекетт весила как черт знает что. Уже через десять минут у меня заныли все мышцы. Бекетт молча забрал ее из моих отваливающихся рук, закинул на плечо и бросил на меня взгляд, говоривший: «Даже не думай».
Я спрятала улыбку в воротник пальто.
Я приобрела маленькую коробку для хранения вещей, а потом, по дороге домой, мы зашли в халяльный магазинчик, где я купила продукты, без которых не могла жить кочанный салат, овощи, хлеб, сыр и заправку. Я постаралась запомнить номер автобуса и названия улиц, чтобы потом вернуться туда без помощи Бекетта и нормально закупиться едой.
Ливень утих, успев погрузить остановку в огромную лужу. Бекетт бросил взгляд на сумку с продуктами, которую я перекладывала из одной руки в другую.
Ты часто готовишь? спросил он.
Да, я это люблю. Наша кухня в Вегасе обычно была в слишком мерзком состоянии, чтобы даже думать о готовке, но теперь, пожалуй, можно снова начать ей заниматься.
Я взглянула на него.
А ты?
Он покачал головой.
Я почти каждый вечер возвращаюсь домой около семи, проездив десять часов на велосипеде. Больше ни на что не хватает сил.
Я могу готовить на двоих, предложила я. Конечно, я не Джулия Чайлд, но у меня есть парочка любимых рецептов. Мама научила.
Последние два слова сорвались с моего языка, прежде чем я успела себя остановить, и я поспешно продолжила, чтобы Бекетт не решил спросить меня о семье.
Мне нравится заниматься этим, когда есть возможность.
Тебе необязательно для меня готовить, сказал Бекетт.
Представляешь, как погано мне будет, если я приготовлю ужин для себя одной? Ты же не хочешь, чтобы твоей новой соседке было погано на душе, правда?
Он усмехнулся, но ничего не сказал.
А, я поняла. Ты из этих парней.
Он опустил на меня взгляд.
Каких именно парней?
Тех, кто до смешного преисполнены своего мужского достоинства и ни от кого не принимают помощи.
Мои губы изогнулись в усмешке.
Готова поспорить: если ты заблудишься, то скорее руку себе отрубишь, чем спросишь кого-нибудь, куда тебе идти.
Ты права, самодовольно произнес он. Потому что не бывает такого, чтобы я заблудился.
Но еда-то тебе нужна? Давай сделаем так: я буду готовить на двоих, а то, что ты не доешь, придется отдавать миссис Сантино.
Он не посмотрел на меня, но я заметила на его губах улыбку, прежде чем он успел ее спрятать.
Ладно, идет.
Вернувшись в квартиру, Бекетт принялся накачивать матрас, пока я выкладывала продукты на кухне. Когда он закончил, мы оба наклонились над моим новым ложем. Я осталась довольна увиденным, но Бекетт нахмурился.
Выглядит не слишком-то удобно, сказал он.
Ты что, смеешься? Я опустилась на матрас и пару раз на нем подпрыгнула. Это все равно что спать на батуте!
Бекетт даже не улыбнулся моей шутке.
Отопление работает ужасно. Ты замерзнешь на полу.
Все будет нормально, отмахнулась я. Это же всего на один-два месяца. К тому же не забывай: я знала, на что иду.
Бекетт явно хотел возразить, но в этот момент у него зазвонил телефон. Все с тем же кислым выражением лица он взял трубку.
А, здравствуйте, Рой.
Несколько секунд он слушал, что ему говорили, все сильнее хмуря брови.
Да, я думаю, получится. Дайте я у нее спрошу.
Он опустил телефон на плечо.
Мой инспектор Рой приглашает нас сегодня вечером сходить куда-нибудь поужинать. С ним и его женой.
Это обычный протокол для инспектора по надзору?
Это обычный протокол для Роя Гудвина.
Звучит отлично.
Я поднялась с матраса и хлопнула Бекетта по плечу.
Не дуйся ты так, Коуплэнд! Человек хочет купить нам ужин? Скажи ему, что я за. Только ничего пафосного, ладно? Мой сосед из Вегаса еще не успел переслать мое бальное платье.
Бекетт снова прислонил телефон к уху.
Да, Рой, мы сможем. Увидимся в семь.
Он закончил звонок и засунул телефон обратно в карман.
В общем, ужин будет в семь.
Почему у тебя такой вид, будто мы идем на стоматологическую операцию?
Он пожал плечами.
Да нет. Все нормально.
Мне нужно что-то знать заранее? Он будет задавать мне какие-то вопросы?
У тебя были проблемы с законом?
Однажды я перепрыгнула через турникет в метро, не заплатив за поездку. Это считается?
Он почти улыбнулся, но в следующее мгновение в его глазах вспыхнула какая-то мысль.
Где?
Где что?
Где ты перепрыгнула через турникет? Здесь?
Я заправила прядь за ухо.
В Филадельфии. Один раз. Очень давно.
А. Я просто думал, что ты никогда раньше не была в большом городе, сказал он. Ты не из Вегаса?
Он почти улыбнулся, но в следующее мгновение в его глазах вспыхнула какая-то мысль.
Где?
Где что?
Где ты перепрыгнула через турникет? Здесь?
Я заправила прядь за ухо.
В Филадельфии. Один раз. Очень давно.
А. Я просто думал, что ты никогда раньше не была в большом городе, сказал он. Ты не из Вегаса?
Нет, я родилась не там, сказала я и попыталась поднять матрас. Так куда мы будем ставить эту штуку на день?
Бекетт взялся за другой конец и вместе мы прислонили матрас к стене между шкафом и дверью.
Не самый красивый декор, проговорила я.
Все нормально, отозвался Бекетт.
Я начала перекладывать свои скудные пожитки из мусорного пакета в купленную коробку. Бекетт занялся велосипедом. Мы оба молчали, но я каждую секунду ждала, что он спросит меня про Филадельфию или про мою семью. Тогда мне придется сказать, что мои родственники в двух часах езды на поезде, и тогда неизбежно возникнет вопрос: почему я не поехала к ним вместо того, чтобы занимать место в его крохотной квартире?
Но мне не пришлось ничего говорить. Он не стал задавать вопросов, только включил одну из своих пластинок альбом Принса.
Около шести часов я стала перебирать скромную стопку своей одежды в поисках чего-нибудь презентабельного и не слишком помятого. Я никогда не слышала, чтобы инспектор куда-то приглашал подопечных вместе с членами своей семьи. Как будто нас ждал воскресный ужин, а не обязательный осмотр меня.
Я нашла черные легинсы и черную блузку, более-менее достойно пережившую пребывание в мусорном пакете, и взяла их в охапку.
Я приму душ, если это нормально, сказала я. В смысле, если ты не хотел пойти туда первым?..
Бекетт поднял на меня взгляд. Он сидел на диване и смотрел местный новостной канал.
Иди ты, ответил он. Я сбегаю потом.
Я кивнула и закрылась в ванной, где едва хватало места для душевой кабины, унитаза и небольшой раковины. Сразу становилось понятно, что я зашла в мужскую берлогу: как и в любой ванной, здесь пахло одеколоном, дезодорантом, мылом и шампунем, но никаких фруктовых ароматов, так любимых мной, здесь не было. Только простые и ясные запахи. Свежие и резкие. Не отдавая себе отчета, я сделала глубокий вдох.
Это его запах. Это запах Бекетта.
Я не знала, откуда пришла эта мысль и что мне с ней делать. Я огляделась, рассматривая самый личный уголок в квартире Бекетта уголок, который он теперь делил со мной. Одна щетка рядом с тюбиком пасты, аккуратно закрученным снизу. Один-единственный кусок мыла в мыльнице. Одинокая бутылка шампуня в душевой кабине.
Я поставила около его шампуня флакон со своим, а рядом с его мылом разместила гель для душа.
Так-то лучше.
Стены ванной были выложены бледно-зеленой керамической плиткой, а все крепления были явно старше меня. Но здесь было чисто. Даже почти уютно. Я чувствовала себя не так странно, как должна бы, стоя под душем у незнакомого парня.
«Теперь это и твой душ тоже», подумала я, чувствуя, как вода пропитывает волосы и стекает вниз по спине. Втирая в них кондиционер, я вдруг поняла, что напеваю себе под нос одну из песен Принса «Purple rain».
Промокнув волосы, я закрутила на голове тюрбан из полотенца, оделась и слегка подкрасила глаза черной подводкой. А потом вышла из ванной, чувствуя, как запахи моих духов и шампуня смешиваются с запахами Бекетта.
Ванная в твоем распоряжении, сказала я.
Он обернулся и посмотрел на меня через спинку дивана, на котором сидел. Его глаза скользнули вниз по моему телу, потом вверх. В следующее мгновение он отвел взгляд.
Я заняла место Бекетта на диване, согретое его теплом, а он пошел в душ, где только что была я. Обнаженная. Буквально десять минут назад.
Идет второй день, Росси, а ты уже позволяешь себе пошлые мысли о своем соседе.
Я схватила пульт и начала переключать каналы, пока не остановилась на какой-то громкой, неприятной рекламе, в которой не было ровно ничего сексуального.
Бекетт вышел из ванной.
Он выглядел просто шикарно, притом что его одежда совсем не была дорогой. Он надел аккуратные темно-синие джинсы и голубую рубашку, которую не стал заправлять внутрь. Под неприятным искусственным светом лампы его волосы поблескивали, немного напоминая золото. «С медным отливом», подумала я, и художница во мне начала перебирать разноцветные карандаши, чтобы подобрать правильный оттенок. Я бы использовала краску с эффектом хрома, чтобы нарисовать его волосы и щетину. Кобальтовый или сапфирово-синий, чтобы передать цвет глаз
Бекетт вверх-вниз провел рукой перед моими глазами.
Эй, все нормально?
Я моргнула.
Да, извини. Ты выглядишь
Ошеломительно.
хорошо. Очень хорошо.
Его взгляд смягчился, а вот выражение лица нет. Я заметила, что это происходит довольно часто. Его лицо сообщало одно, хотя глаза говорили совсем о другом.
Спасибо, сказал он. Ты тоже очень хорошо выглядишь.
«Мы оба выглядим хорошо, подумала я. Сложно найти в языке более безликое слово. Но тогда почему между нами бьют электрические разряды?»
Я поднялась с дивана.
Подходит ли мой внешний вид для знакомства с инспектором и его женой?
На губах Бекетта заиграла легкая улыбка.
Идеально. В смысле, все нормально. Ты выглядишь нормально.
Нормально. Младший брат слова «хорошо».
«Идеально» мне нравилось больше.
Между нами воцарилась густая тишина, но звонок в домофон разбил ее на осколки. Бекетт подошел к двери.
Рой?
Собственной персоной, раздался жизнерадостный мужской голос. Мы ждем вас в такси.
Сейчас спустимся.
Бекетт снял с крючка у двери мое пальто. Я потянулась за ним, но Бекетт держал его, немного разведя руки, готовый помочь мне одеться.
А говорят, что все рыцари перевелись, проговорила я, поворачиваясь к нему спиной и просовывая руки в рукава.