Как она сегодня? спросил Келлан, имея в виду мать.
Не твое дело, Кел. Серьезно, я вернулся, и теперь этим буду заниматься. Тебе и так хватает в жизни дерьма, чтобы расхлебывать еще и это. Теперь моя очередь помогать.
Он склонил голову набок.
Да, но как ты сам? Держишься?
Я вздохнул.
Я не мог сказать ему, как близко я был к тому, чтобы принять дозу.
Я не мог сказать ему, как больно мне было видеть маму в таком состоянии.
Я не мог расклеиться сейчас, когда я был ему нужен больше всего.
Я должен был быть сильным ради него, потому что он всю жизнь меня спасал. Я не был героем, я не был спасителем, но я был его братом и искренне надеялся, что этого будет достаточно.
У меня все хорошо, Келлан, сказал я. Он не поверил мне. Все хорошо, честное слово.
Он знал, что это ложь, но вслух этого не сказал.
Я очень беспокоюсь за маму. И не знаю, как помочь ей А если меня не станет Он умолк, когда его внутренние терзания и страхи случайно прорвались наружу.
Оттолкнувшись от стены, я встал прямо перед ним.
Нет. Нет. Не смей говорить такие гадости, ладно? Послушай, ты жив. Ты проходишь химиотерапию. Она подействует. Ясно?
Его сомнения отчетливо отражались в его взгляде. Я легонько ткнул его в плечо.
Ты не умираешь, Келлан. Ясно?
Губы его дрожали. Он чуть заметно кивнул.
Ясно.
Нет, скажи это искренне. Ты не умираешь! повторил я, повысив голос.
Я не умираю.
Еще раз!
Я не умираю! бросил он в холодный вечерний воздух.
Еще раз!
Я не умираю! прокричал он, вскинув руки, на его губах появилась улыбка.
Я заключил его в крепкие объятия и прижал к себе. Пряча слезы, текущие у меня из глаз, я склонил голову и прошептал:
Ты не умираешь.
Мы вернулись обратно в бистро, и я смотрел его выступление. Его руки дрожали сильнее, чем я хотел признать, но его музыка звучала куда лучше, чем я когда-либо слышал. Эрика смотрела на него так, словно заглядывала ему в душу и готова была видеть это вечно. Она любила его. И это было для меня достаточной причиной для того, чтобы любить ее. Даже если она ненавидела меня всей душой, я любил ее за то, что она всем сердцем любила моего брата.
Я не умираю.
Еще раз!
Я не умираю! бросил он в холодный вечерний воздух.
Еще раз!
Я не умираю! прокричал он, вскинув руки, на его губах появилась улыбка.
Я заключил его в крепкие объятия и прижал к себе. Пряча слезы, текущие у меня из глаз, я склонил голову и прошептал:
Ты не умираешь.
Мы вернулись обратно в бистро, и я смотрел его выступление. Его руки дрожали сильнее, чем я хотел признать, но его музыка звучала куда лучше, чем я когда-либо слышал. Эрика смотрела на него так, словно заглядывала ему в душу и готова была видеть это вечно. Она любила его. И это было для меня достаточной причиной для того, чтобы любить ее. Даже если она ненавидела меня всей душой, я любил ее за то, что она всем сердцем любила моего брата.
Мне надо домой, закончить разбирать бумаги, сказала Эрика после того, как Келлан закончил свое выступление. Мы стояли у стойки со стаканами в руках и смеялись вместе с Джейкобом, на некоторое время забыв обо всех трудностях настоящего и грядущего.
Я поеду с тобой, ответил ей Келлан. Он сунул руку в карман и бросил мне ключи от своей машины. Перегони мою машину обратно, Логан.
Эти слова, возможно, не много значили для кого-то еще, но для меня они означали главное он мне доверял.
Он всегда доверял мне даже когда я был недостоин его доверия.
Встретимся у твоей машины, Эрика. Мне нужно забрать свою гитару, добавил Келлан. Она кивнула и ушла. Когда она скрылась из виду, Келлан наклонился к Джейкобу и с абсолютной искренностью во взгляде прошептал: Эй, парень, я просто хочу, чтобы ты знал: если со мной что-то случится он сделал паузу, посмотрел в мою сторону и ухмыльнулся, хотя не случится ничего, потому что я не умираю. Но если что-то все-таки случится, я буду не против, если ты позаботишься об Эрике, понимаешь? Я буду этому только рад.
Джейкоб подался вперед и оперся локтями о стойку.
Сейчас самое время сказать, чтобы ты шел к черту за то, что мог вообще что-то такое подумать.
Келлан хмыкнул.
Нет, правда. Ты позаботишься о ней?
Это не обсуждается, твердо заявил Джейкоб.
Да, Кел, перестань разыгрывать драму, поддержал я.
Чувак, у меня рак.
Не надо мне тут козырять своим раком, фыркнул Джейкоб, швырнув в него тряпкой. Мне плевать, в шутку добавил он.
Но ты обещаешь мне позаботиться о ней? в последний раз спросил Келлан. Джейкоб вздохнул и сжал переносицу двумя пальцами.
Пусть даже с тобой НИЧЕГО не случится, но если ты от этого будешь крепче спать по ночам, я обещаю, что позабочусь об Эрике.
Келлан заметно успокоился, его плечи расслабились, и он кивнул, прежде чем направиться следом за своей невестой.
Я набросил куртку, чтобы уйти, но прежде подозвал Джейкоба. Подавшись ближе к нему, я ухватил его за белую футболку и пристально посмотрел ему в глаза.
Если я хотя бы раз увижу, что ты пялишься на Эрику, то, клянусь богом, я оторву тебе яйца и заставлю тебя их съесть.
Он хохотнул было, но заметил суровое выражение моего лица.
Приятель, Эрика мне как сестра. Это отвратительно то, что ты мог такое подумать. Но, с другой стороны, ее сестра Алисса Он ухмыльнулся и подвигал бровями.
Ты ужасный человек, сухо сказал я. Он рассмеялся.
Я шучу! Послушай, это же смешно. Честное слово, девушек Уолтерс я даже не рассматриваю в этом смысле.
Хорошо. Я просто хотел убедиться, что мы друг друга понимаем.
Конечно. И кроме того, Келлан не умирает.
Я кивнул в знак согласия. Потому что Келлан не умирал.
Глава 25
Я стоял на крыльце у Алиссы, переминаясь с ноги на ногу и засунув руки в карманы. Я не совсем понимал, как я здесь оказался. Я не был уверен, что она вообще откроет дверь, увидев, что это я.
Но мне некуда больше было идти. Не к кому было обратиться.
Она открыла дверь, и я окинул взглядом ее фигуру; на ней был белый топик и облегающие синие джинсы. Когда я посмотрел ей в глаза, то едва не расплакался, потому что одно ее присутствие напоминало мне о том, каково это быть одному.
Она скрестила руки на груди и приподняла бровь.
Что тебе нужно, Логан? Ты все еще хочешь накричать на меня? Втоптать меня в грязь? Сейчас уже час ночи, и я очень не хочу всего этого слышать.
Ее строгая поза едва не заставила меня рассмеяться, но когда я открыл рот, чтобы издать смешок, то подавился воздухом.
Я увидел, как смягчился ее взгляд. Она вышла на крыльцо.
В чем дело? настороженно спросила она, в ее словах отчетливо слышалось беспокойство. Я помотал головой, мой желудок стянулся узлом.
Он Я откашлялся и сунул руки глубже в карманы. Мой взгляд остановился на истертых досках крыльца. Он
Ло, поговори со мной. Она успокаивающим жестом приложила руку к моей груди, напротив сердца. Я даже не успел отметить это, как мое сердце от ее прикосновения ускорило ритм. Что случилось?
Я открыл рот, но снова начал давиться воздухом. Меня била дрожь, я пытался заставить свой язык сформировать слова.
Когда мне было одиннадцать лет, отец заставил меня сидеть под проливным дождем, потому что я как-то не так посмотрел на него. Я сидел на ящике из-под молока больше четырех часов, а он наблюдал за мной из окна, чтобы убедиться, что я никуда не ушел. И. э-э Келлан зашел к нам, чтобы занести какие-то вещи. Ему тогда было всего пятнадцать, но он знал, что у матери очередной наркотический загул, поэтому каждый день заезжал, чтобы проверить, как я. Он привозил мне еду, одежду, из которой вырос сам. Когда он вышел из-за угла и увидел, как я сижу там мокрый насквозь, лицо его побагровело, а правая рука сжалась в кулак. Я сказал ему, что все нормально, но он не обратил на это внимания. Он притащил меня в квартиру и начал кричать на моего отца, называя его подонком и дебоширом. Конечно, это было сумасшествие, ты же знаешь моего отца. Никто не спорит с ним, все боятся даже смотреть ему в глаза. Но Келлан кричал на него. Он выпятил грудь, посмотрел этому сукиному сыну прямо в глаза и сказал, что если тот когда-нибудь еще тронет меня хоть пальцем или опять заставит меня делать какие-нибудь безумные вещи, например, стоять под дождем, то он, Келлан, убьет его. Я знаю, это была неправда, потому что Келлан никогда даже мухи не обидел. Но он выступил против того, кого я отчаянно боялся. Он сражался за меня, когда я сам не мог этого сделать. И мой отец ударил его. Я негромко выдохнул, вспоминая об этом. Сильно ударил. Но Келлан поднялся. Он поднимался снова и снова ради меня. Он защищал меня. Он всегда присматривал за мной, понимаешь? Он мой старший брат. Он
Я опять замотал головой. Мой желудок болезненно сжимался.
Он Я откашлялся и еще глубже засунул руки в карманы, не в силах отвести взгляд от своих потрепанных шнурков. Он Он умирает. Я качнул головой, осознав, что едва эти слова слетели с моих губ, они стали реальностью. Мой брат, мой защитник, мой мир умирал. Келлан болен. Он умирает. Меня била неудержимая дрожь, я пытался загнать жгучие слезы обратно. Я хотел замолчать, я хотел перестать говорить, но не мог перестать повторять самые страшные в мире слова. Он умирает. Он умирает. Келлан умирает.
Ох, Логан
Как давно ты это знаешь? Как давно ты знаешь, что он болен? Почему ты не сообщила мне? Почему ты Он умирает всхлипывал я. Боже, я совсем расклеился. Я едва стоял на ногах, но она протянула ко мне руки и обняла меня, прижала меня к себе, не говоря ни слова. Она просто крепко держала меня, пока я рыдал у нее на крыльце в ту летнюю ночь.
На несколько минут я и она снова стали мы. На несколько минут она сделалась огнем, согревающим мое холодное сердце в ночи. На несколько минут она стала моей спасительницей. Моей безопасной гаванью. Моим ясным, прекрасным Небом.
Но с неба всегда падают на землю.
Что происходит? донесся из дома, из-за спины Алиссы низкий голос. Я поднял взгляд, услышав следующие слова: Кто это?
Он был одет в рубашку с рукавами, закатанными до локтей, узкие брюки и дорогие туфли. Он шагнул на крыльцо, и я в замешательстве отступил от Алиссы.
Дэн, это Логан, мой Она поколебалась, потому что не знала, кем мы были друг другу, и у нее были на то веские причины. Правда заключалась в том, что мы были друг другу никем. Мы были мимолетными воспоминаниями о том, что было когда-то. И ничем другим. Он мой давний друг.
Давний друг? «Я любил тебя».