Вот он, предатель, возле ворот! Убьем гада! Не дадим уйти!
Зел невольно оглянулся, но уже в следующее мгновение понял, что это кричали о нем. И тогда он, вжав голову в плечи, ринулся за ворота. Одна из стрел чиркнула по рукаву куртки, другая вжикнула возле самого уха. Но он все-таки успел отпрыгнуть за стену, перед тем как целый рой болтов и стрел с жужжанием вырвался из проема ворот.
«Надо предупредить Шеку!» хлестнула Зела новая мысль. Он уже не стал ни пугаться ее, ни разбираться в ее природе. Да и зачем? Пути назад, в поселение, для него все равно не было. И он помчался к ближним деревьям, но увидел вдруг, как из-за них выкатилась темная волна размахивающих топорами и дротиками варваров.
Значит, Шека все-таки поверила ему, привела племя к периметру? Но зачем теперь-то она решила атаковать?!.. Туру и его крохотному отряду все равно уже ничем не помочь, а результат предстоящей схватки может оказаться вовсе не в пользу варваров Или горячей, привыкшей к действию Шеке настолько надоела уже эта тягомотная осада, что она решила атаковать, невзирая ни на что? Наверное, так. Возможно, поняв еще ночью, что Зел ее обманул, и что их за стенами периметра будет ждать засада, она даже обрадовалась и стала готовиться к бою.
Но что теперь делать ему? Он оказался меж двух огней. Чужие были теперь как перед ним, так и сзади. Вернее, нет это он теперь стал для всех чужим. Стал? Или всегда таким был?..
И все-таки ноги продолжали нести Зела к лесу. Снова рядом с ним пропела стрела, но теперь по нему стреляли варвары.
Не стрелять! услышал он донесшийся издалека знакомый голос. Его нельзя!
Толпа дикарей надвигалась прямо на него. Зел опустился в снег в ожидании скорой смерти. Ему вдруг стало очень хорошо и спокойно так, словно он подошел к родному дому и вот-вот переступит его порог. Вот только дома у него никогда не было. И теперь уже вряд ли будет.
Между тем первые ряды варваров уже поравнялись с ним. Зел непроизвольно зажмурился, но тут же распахнул глаза, решив встретить смерть лицом к лицу, как подобает мужчине. Он даже попытался встать, но предательски задрожавшие ноги не удержали его. И пока он, надеясь справиться с ними, барахтался в снегу, дикари, обогнув его, словно мешающий камень, уже подбегали к воротам периметра.
Ноги все еще продолжали дрожать, но Зел наконец смог подняться. Теперь он остался совсем один. Он оказался совсем никому не нужен, даже убить его дикари побрезговали. Нет, конечно, не совсем так, ведь это Шека приказала не трогать его, но это говорило о том лишь, что им побрезговала сама предводительница варваров. Надо же, какая честь!
Зел побрел к лесу. Ему было все равно куда идти, но лес стоял перед ним к нему и повели его переставшие дрожать ноги.
А потом ему вдруг дико захотелось спать, и Зел, внезапно обнаружив, что оказался возле потухшего костра там, где впервые увидел Шеку, свалился на расстеленный «еловый» лапник и мгновенно заснул.
А потом ему вдруг дико захотелось спать, и Зел, внезапно обнаружив, что оказался возле потухшего костра там, где впервые увидел Шеку, свалился на расстеленный «еловый» лапник и мгновенно заснул.
Проснулся он от чьего-то пристального взгляда. Зел раскрыл глаза и увидел перед собой Шеку. Очень близко. Так близко, что сумел различить наконец-то цвет ее глаз. Глаза оказались зелеными, как и волосы.
Вставай, сказала дикарка. Достань нож.
Не до конца проснувшийся Зел не сразу понял смысл приказа, но когда увидел в руке Шеке блеснувшее лезвие, все встало на свои места: женщина вызывала его на бой.
Можешь убить меня так, поднялся на ноги Зел. Я не буду драться.
Будешь! Достань нож.
Зел вынул нож и отбросил его в сторону.
Не буду. Я не достоин честного поединка.
Шека взмахнула рукой. Блеснул и нырнул в сугроб ее нож. Дикарка шагнула к Зелу и рванула вдруг с себя шкуры, обнажая грудь.
Ты победил. Я твоя. Возьми!
Зел попятился. Ноги задрожали снова.
Я недостоин, пробормотал он. Я чужой
Ты нет. Чужие они. Кому ты служил.
Я не служил! Я просто жил с ними! начал кричать Зел, не замечая, что говорит по-русски. Они вырастили меня, воспитали! И все потому, что люди твоего племени убили моих родных, которые не были здесь чужими! Ты здесь тоже чужая! Чужая! Ты!
Наверное, он снова перешел на местный язык, потому что Шека ответила:
Была чужая. Теперь нет я умру здесь, стану своя. Возьми меня! Или убей.
Она снова шагнула к нему, протягивая руки, но тут раздался короткий свист, глухой звук удара, и Шека, качнувшись, стала падать на Зела. Он подхватил ее и почувствовал, как шарф, которым была замотана его ладонь, становится горячим и мокрым. Он чуть поднял руку и нащупал наконечник арбалетного болта.
Иди к ней улыбнулась дикарка и закрыла глаза.
Зел осторожно опустил Шеку на лапник.
Идти к кому?.. спросил он у мертвого тела.
Ко мне, вышла из-за ближнего дерева Соня. В руке она держала арбалет. Для меня ты не чужой.
Но я
Молчи, я все знаю.
Но откуда ты можешь знать?!
Мне все рассказал Виталий Павлович. Он сказал, что ты просил его об этом.
Фасонов?!..
Зел опустился на лапник возле мертвой Шеки. У него закружилась голова, мысли, запутавшись окончательно, стали покидать ее одна за другой.
Расскажи попросил Зел.
Соня, бросив косой взгляд на покойницу, села рядом с ним. И стала рассказывать.
Оказалось, что мэр не собирался обманывать Зела. Он и впрямь хотел пустить варваров внутрь южного периметра, чтобы попытаться выторговать у Шеки своего сына. Но за его действиями уже давно следил начальник гарнизона Алексей Кучерин. И в результате именно он организовал засаду, тем более что обезумевший от страшной гибели сына Фасонов покончил с собой.
А знаешь, почему Кучерин стал подозревать Фасонова? прищурилась Соня.
Зел помотал головой.
Потому, продолжила девушка, что он еще несколько лет назад сделал интересное открытие. Оказывается, передатчик на Корабле и установку силового поля вполне можно было починить.
Зел уже знал об этом от Игната, потому не был сильно огорошен. Его удивило другое:
Но как ты-то узнала об этом?.. Тебе что, сам Кучерин рассказал?
Ну да, станет он разговаривать со всякой прислугой!.. Зато и относится он к таким как я словно к мебели, вот и не обращает внимания даже когда ведет серьезные беседы. Я как раз убиралась у него в приемной, а он разговаривал в кабинете с мэром. Орал так, что и на улице, наверное, было слышно. Сказал, что передатчик он давно починил и передал сообщение на Землю. И то, что силовое поле можно без особых усилий починить, тоже сказал. А Фасонова он обвинил в намеренном саботаже. Но тот ему тоже ответил Мол, почему же он не чинит установку? Не потому ли, что поселение можно тогда перенести ближе к кораблю, под защиту силового поля, и тогда охранники Кучерина станут не нужны, как и сам Алексей Брониславович? И похоже, он попал в точку.
Оба они хороши, буркнул Зел. Непонятно только, зачем Кучерину отправлять сообщение на Землю. Ведь если оттуда прилетят
Он надеется, что если оттуда прилетят, то он, обладающий здесь реальной силой, останется на вершине власти и потом. А Фасонова он собирался попросту «утопить» за его дела.
Какой такой силой он обладает? усмехнулся Зел. Парой-тройкой сотен полуобразованных «качков», вооруженных арбалетами и ножами? Против земного-то оружия? По-моему, старик просто выжил из ума.
Какой такой силой он обладает? усмехнулся Зел. Парой-тройкой сотен полуобразованных «качков», вооруженных арбалетами и ножами? Против земного-то оружия? По-моему, старик просто выжил из ума.
Соня промолчала. А Зел задумался. Он не хотел оправдывать Шеку, ведь она ненавидела и убивала не только землян, но и саласов; правда, последних, вероятно за то, что те молча, безропотно покорились чужакам. Но и осуждать ее он теперь тоже не хотел. Потому что ничего хорошего не принесли земляне на Цвею. Мало того, они, по сути, ничем и не отличались от варваров, разве что изначально были на этом планете чужими. И возвращаться к ним он теперь не только не мог, но и не хотел. Ведь он-то, в отличие от них, был у себя дома. Каким бы ни был для него сейчас этот дом. Хотя это во многом зависело и от самого Зела. Его пугало одно: неизбежное расставание с Соней. Впрочем, надежда, что та все же останется с ним, в нем тоже теплилась.
Послышался отдаленный, быстро нарастающий гул. Казалось, он шел с неба. Зел запрокинул голову. Из-за облаков вынырнула темная угловатая громадина и стала опускаться в той стороне, где находился Корабль землян.
Соня вскочила и, дрожа всем телом, прильнула к Зелу.
Что это? пролепетала она.
Корабль, ответил Зел. На Земле получили сообщение Кучерина.
Бежим! хватая Зела за руку, воскликнула Соня.
Куда?.. зашипел он от боли; порезы на ладони еще не зажили.
Подальше отсюда!
Вдаль, сказал по-саласски Зел. Домой.
Тест на функциональность
Грабителей было трое один, коренастый, с неприятно перекошенным лицом, стоял перед Тасей; второй, сутулый и тощий, крутил головой чуть дальше в сторонке; третий, которого она не успела рассмотреть, сипло дышал сзади.
Сову, протянул руку коренастый. Его лицо скривилось еще сильнее, будто сказанное причинило ему боль.
«Совами», от английского «save», в просторечии назывались ставшие сверхпопулярными в последние годы «хранилки». В принципе их работы Тася не разбиралась, там было что-то связано с нелинейными свойствами пространства, его многомерностью и прочей научной белибердой, но в сугубо практическом смысле «совы» ей очень нравились: в них можно было хранить практически все и в неограниченном количестве, от чего «хранилка» не становилась тяжелее ни на грамм. Отличались друг от друга «совы» лишь размерами, от огромных ангаров, куда поместился бы весь транспортный парк Земли, до крошечных, с пудреницу, как раз и предназначавшихся для мелочевки вроде тех самых пудрениц. Поскольку приемо-выдающий портал устройства, так называемый «клюв», при активации становился раз в десять шире самой «совы», в такую «хранилку» реально было запихнуть все, что только могло пригодиться современному человеку вне дома: от книжки до пулемета, а точнее от всемирной библиотеки до целого армейского арсенала кому что нужно. За одним исключением в «сове» нельзя было хранить ничего живого, поскольку оно неизбежно становилось мертвым, даже будучи извлеченным назад через мгновение.