Скажите ей, что я вообще не пью, подсказал Малёха комуто на ухо.
А у нас вот этот молодой человек вообще не пьёт, обрадовался Ксан Иваныч за своевременную подсказку (молодец у него вообщето сынок!).
Короче так: много не пить, всем в магазин не ходить: пусть один из вас сходит. Магазин почти рядом.
И Ядвига Карловна в подробностях рассказала известный всем местным алкоголикам брестский маршрут. А далее бытовая инструкция:
Так! В постель вино не носить. Стол вот он. Стул возьмёте в спальне. Диван раскладывается, бельё в шкафчике. Курить только в окно. С сигаретой на балкон в трусах не выходите Надевайте штаны и.. а лучше вообще не выходите. Соседи увидят. Кондиционер не включайте: он много электричества жжёт.
Что ж так много ограничений? удивляется пацанва. Мы ведь деньги платим в рублях, а не в зайчиках! Возьмите денег за кондиционер.
Договорились, но эти деньги вперёд.
И Кирьян Егорович поднял майку.
***
Друзья нетрезвого Бима, словно заранее почуяв предъявляемые требования, припрятали указанного пассажира, но, как оказалось, недостаточно надёжно.
Сколько вас человек? Как вы разместитесь? Вдвоём на диване можете спать? грозно спрашивала Ядвига, заканчивая инструктаж и приближаясь к цене вопроса.
Нас трое. Спать вдвоём любим.
(Уж не пидоров ли собирается приютить Ядвига Карловна?)
Трое? пересчитала глазами: «раз, два, три. Трое. А это не ваша ли машина во дворе стоит?»
Чёрная, Рено?
Чёрная, с чемоданом сверху.
Наша.
А почему дверь приоткрыта? Может с вами ещё ктонибудь есть, может, девочек везёте? С девочками не пущу. Девочки у меня.
Хотела сказать, что девочки у неё свои, но скромно вымолвила только: «Девочки у меня сметой не предусмотрены».
Нет никого. У нас мужское путешествие.
Я семейный человек, у меня вот это сын.
Я старый для девочек, соврал Кирьян Егорович, тут же возжелав белорусскую девочку и лучше, чтобы с высшим образованием или на крайняк студентку. А у вс тут высшие заведения есть?
Ядвига сверкнула зрачками, но сказала совсем другое:
Тогда сбегайте и закройте дверь, а то там рядом какойто бомж в тапочках суетится. Морда страшней не бывает. Бородища во! Лопатой.
Ядвига Карловна показала ширину растительности у бомжа, и подозрительно посмотрела в бороду Кирьяна Егоровича, нацеленную в сторону высшего образования.
Борода Егоровича не шла ни в какое сравнение с бородищей замеченного бомжа, и нахлынувшеебыло подозрение Ядвига отсекла, как незаслуженное.
Изза Бима, вышедшего из машины промять ноги, посидеть на дворовой оградке и покурить, арендная сделка чуть не рассыпалась.
***
И снова БугНебуг.
Нечего было заходить в дьютифри, с хрипотцой в голосе бухтит почём зря разбуженный Порфирий, купить ничего не купили, а очередь просрали.
Нехрен было показывать лишние паспорта! вердичит Кирьян Егорович, применяя издевательскую интонацию, покрасоваться, видишь ли, захотелось: вот мы какие важные, мы птицы битые, мы виртуозы заграницы, блЪ. Только хлопот нажили и больше ничего!
Генерал на долгое время потерял доверие не только перед угрюмыми, помятыми, обвяленными с бодуна товарищами, но даже перед святым и несчастным сыноммалолеткой. У мальчика отобрали любимую коробочку с травкой. Наивному малолетке тут стоит оговориться на днях стукнуло двадцать три.
Польские пограничники беспаспортную группу дальше в Европу бы не пустили.
Малехе с Кирьяном Егоровичем, как наиболее трезвым физкультурникам, по требованию папыгенерала пришлось для выручения паспорта, дважды потея, пробежаться между границами.
В исходной границе спросили номер машины, пожурили за невнимательность и поинтересовались, почему, мол, за паспортом явился не сам хозяин.
Он за рулём и зажат в колонне. Выехать вбок невозможно. Он нас сам попросил об услуге. А это его сын. Проверьте фамилию. Да вы же сами нас шмо проверяли, ласково объяснял Кирьян Егорович нестандартное поведение группы.
Слегка поскулив для порядка и вглядевшись в знакомые уже лица, таможня вернула паспорт жертвам собственной халатности.
На другой границе толстая польская мадама, исполняющая дополнительно к основной профессии роль переводчицы, в до самых ушей нахлобученной военной кепке крутила завитки, хлопала опухлые бедра и смеялась от души. Вопервых, за незнание путешественниками лучшего в мире польского языка, звучащего для неучей как медленно открываемое шампанское А, вовторых, поругала за доставление добавочных, неоплачиваемых хлопот обеим пограничным сторонам.
Как же вы дальше будете покорять Европу при такомто безалабере? говорила она. Мы вас тут уже целый час ждали. Нам с соседской границы позвонили и на вас пожаловались. С обеих сторон кричали в репродуктор. Не слышали что ли?
А мы не понимаем попольски. И потерю обнаружили совсем недавно, когда стояли в середине моста. А очередь у вас «ойёйёй» сами изволите видеть. Как за колбасой в Елисеевском.
В Елисеевском не была. А поанглийски вы что, не понимаете разве? Мы и поанглийски передавали.
Надо бы погрузински, резонно пошутил Кирьян Егорович.
Тут у вас ни хрена не слышно, буркнул себе под нос Малёха.
Он слегка знает английский. Снисходя, употребляет разговорный русский. Но, чаще всего помалкивает в тряпочку из искреннего нежелания общаться со старыми пердунами и пьяницами. Курение травки, как применяемое им самим, исключено из списка пороков.
Бибикают и мычат все кругом, как голодные коровы, продолжает Малёха.
Белоруссы сами виноваты! возмущается Кирьян Егорович, они только один паспорт вернули, а он был старым и просроченным а его мы показывали только для доверия что часто, мол, ездим. А нормальный паспорт себе заны оставили. Зачем так делать?
Такто так. Но не знаю, не знаю сказала тётенька, у Самихто где была голова?
Вопрос поставлен справедливо и конкретно. На конкретный вопрос всегда есть конкретный ответ.
У большинства Самих голова на месте. Виновата только самая главная голова. Это замороченная черепушка Ксан Иваныча. Замороченность не снимается ни стиморолом, ни антипсихозной конфеткой, засунутыми с утра в ротовую полость. Он целиком под страхом всех гиптетических дорожнопроцессуальных неожиданностей. Жуть и ожидание неминучей беды непроходимой раскорякой стоят поперёк мозга.
Прилипший к зубу леденец не к добру, говорит телевизионная примета.
***
Порфирий Сергеевич сидит в машине и не выходит даже для покурения.
Он думает. Он вторые сутки кряду озадачен. Причина: появление его взору совсем недавно голубого ночного экспресса фантастического вида, забитого голыми и колышущимися, как эфирные облачка, пассажирками.
Ларчик открывался просто: в трубку Кирьяна Егоровича, целенаправленно для Порфирия, дабы отдалить его от бутылки, сбить с ног и уже спокойного уложить в постель, была подсыпана слоновая доза дурмуравы.
Порфирий со следующего утра, отсчитывая от момента занятного искурения, самостоятельно мыслить уже не мог. Он, похихикивая, или до буквоедства точно следовал приказам сверху; либо от безысходности, будто стал сверхпонятливой обезьянкой, но с некоторым отставанием по фазе, один в один повторял все акции и телодвижения товарищей.
Реальную пользу и автономию самодвижения Бим проявил при вынужденной остановке в Москве. Крюк в столицу пришлось сделать для того, чтобы отштемпелевать недостающими печатями туристические бумаги.
***
Дело было так.
Москву (согласно стандартному детективу) неделю беспрерывно поливал дождь.
Чтобы почём зря не мочить шлепанцы, Бим, не придавая особого значения своему внешнему виду, его же там никто не знал (следовательно не для кого было стараться), подвернул брюки до колена и до самого отбытия прогуливался по тротуарным лужам. Босиком, естественно. «С нагими ногами» так он назвал этот способ прогулки. По дороге в турагентство пришлось пересечь аллею, посыпанную ещё при царе Горохе кирпичной крошкой.
Лестница турфирмы на память от нашего сибиряка покрылась отпечатками мокрых ступней цвета прогнившего кирпича изготовления «Царегороховского обжигательнаго завода ЛТД».
Потрёпанный внешний вид посетителей поразил охранника. И он настроился категорически. Посетителей такого образа и убийственной силы срама далее себя он пустить не может. Для решения проблемы он, спрятавшись под стойку, звонит принимающему менеджеру и объясняет возникшую заминку.
Они, вернее, один из них, как бы это вам поточнее сказать, Анастасия Ивановна несколько не по форме одет.
Чточто? Это ко мне. Запускайте.
Дедушкаохранник взвивается и стоит на своём:
Я вообще таких ни разу не видел. Один вроде бы культурный, но слегка выпивший. Другой на вид вообще будто наркман и босиком. Ногти как у тигра. Жёлтые. Бородатые оба, щёки не бритые Всклокоченные будто с крыши упали. Не люди, а бомжи какието. Вы их что ли ждёте?
Спросите у них фамилии.
Назвали фамилии. Совпало.
Это мои. Точно. Из Угадая приехали. Они едут в Европу через Москву, мотивирует Настя необычную обувку Бима и его наспех остриженные когти.
Телефонная перепалка закончилась победой Анастасии Ивановны и её странных гостей. Проплаченные вперёд немалые деньги решают и прощают всё даже экстравагантную экипировку.
Ногти больших пальцев ножницам не подвластны, поэтому для них в кроссовках вырезаны дыры. Лучше всего ходить по Москве босиком, убеждал товарищей Бим.
Слышали, наверно, про такой город Угадай, выговаривала охраннику Настя, это богатый угольный регион! А это их лучшие архитекторы. Собрались в месячную прогулку по Европе.
Про каски шахтёрские знаем, про городто, может и слыхивали. А вот про таких горожан, да ещё архитекторов, поди, ещё интеллектуалами себя кличут, не очень, бурчал, взятый за живое, старик. Вытирать после них пол не буду. Хоть убейте. Вызывайте техничку. Буду звонить шефу. Так не положено!
Дело было в субботу.
Ковёр офиса гостеприимно защекотал мокрые Бимовские пятки, провалившиеся сразу же за дубовой дверью в турецкий ворс; и скрыл разогнутые для вентиляции пальцы.
Тапочек, к сожалению, у нас нет, извинялась девушка.
Я ноги об ковёр вытер. Не беспокойтесь, как мог утешал заботливую девушку Порфирий Сергеевич Бим.
Наверно, так в сибирской интеллигенции принято, соображала ошарашенная, типичная пуританка и чистюля, девушкамосквичка, а клиенты эти ну такие оригинальные и комичные угадайгородчане предлагали выкурить трубку и с ними поехать. Ещё немного и я бы согласилась Правда же, Евсеич, они ведь любопытные и смешные?