Взбежал по широким каменным ступеням. Легко подалась тяжелая темная дубовая с начищенными до блеска латунными ручками двустворчатая дверь.
Ну здравствуй, здравствуй! Проходи, проходи! Сергей Иванович крепко стиснул мне руку. Что? Есть еще силенка у старика? поинтересовался довольно.
Чуть пальцы не сломал! затряс я нарочито рукой.
Повадились, паразиты! Ну ладно, баба дурака валяет А этот? Воспитаньице, ничего не скажешь!
То-то, брат! Ну да к делу. Генерала дать не могу. Только полковника. Соглашайся и не думай!
Почему генерала не можете? нахмурился я.
Будто сам не знаешь? Связь с иностранной гражданкой раз! Это, голубочек, не шутка. Перерыв в службе два! Мало? Сам виноват! Раньше надо было думать. Ну-ну, не грусти. Мы ее проверим и тогда, если конечно все чисто, будешь генералом. Будешь! Как она вообще-то?
Не очень честно признал я.
То-то! довольно загоготал Сергей Иванович. Всегда говорил, лучше русских баб никого нет! неожиданно надолго задумался. Нет, вру, пожалуй. Была у меня одна, полька. Еще во время первой мировой. Думал, живым не оставит. Ха-ха! Ну все. Все! Иди, иди снова задумался. Иди с Богом! Теперь так можно. И нужно!
Подтолкнул в спину. Я оказался в коридоре на толстой ковровой дорожке. «Может, послать их всех на три буквы или еще куда? Генерала не дали? Не дали! Хотя имею полное право. Возраст-то совершенно генеральский. Ладно, нечего горячиться. Поживем увидим. А это всегда успеется». Мимо сновали офицеры. «Ни одной знакомой рожи подумалось с грустью. Эх время, времечко! Неумолимо идет себе и идет» Подбежал молоденький лейтенант:
Виноват, товарищ полковник! Срочно к генералу!
«Что за черт?! Я ж только от него. Может, передумал и решил все же дать генерала?» затеплилась слабая надежда. Возвращаюсь. От прежнего приветливого добродушия ни следа.
Слушай, дружочек! Взглянул я в твое личное дело. Это что ж у тебя за имя такое? Сергей Иванович порылся в бумагах, водрузил на нос очки, старательно выговаривая, прочел: Бертольд!
Обычное. Сокращенно Берт, ответил я.
Сокращенно Берт это лучше, немного успокоился Сергей Иванович. Почему это я раньше не обращал внимания? Все Берка да Берка! Опять кадры напортачили? придирчиво осмотрел мою фигуру, перетянутую многочисленными ремнями, и пытливо заглянул в мои прозрачной голубизны глаза: А ты, часом, не еврей? поинтересовался ласково. Не по анкете, а так, по жизни?
Нет, товарищ генерал! Я не еврей! твердо отчеканил я, пригладил редеющие прямые льняные волосы и, как бы ненароком, дотронулся до своего курносого носа. Хотя на самом деле Впрочем, национальность это в чистом виде одно самочувствие и больше ничего. В основном Во всяком случае, так мне казалось в этот момент. Отец из рязанской области, крестьянин, мать со Ставрополья, крестьянка, всю жизнь батрачила на отца.
И добатрачилась! Я сам со Ставрополья или с Сибири? вопросительно уставился на меня Сергей Иванович. Неважно. И тоже батрачил на отца. Ладно, ступай! Если что, пеняй на себя. Хотя сейчас ты можешь быть в кадрах хоть кто! Хоть Бертольд! Официально, конечно. Но многие этого не понимают. Вот я, например, этого не понимаю. Ведь армия все же русская? Или я ошибаюсь?
Ладно, пойду работать, хмуро закончил я, нарушая субординацию.
Подобные разговоры я не одобряю, так как являюсь подлинным интернационалистом, возможно из-за своего имени. При выходе из приемной поинтересовался у адъютанта:
Как у Сергей Иваныча дела с Манюськиными?
Вроде бы все нормально последнее время, ответил тот и добавил: Возьмите, товарищ полковник, папочку. Сергей Иваныч просил проработать.
Кабинет был неплохой. Большой. Сейф, стулья, кресло на колесиках, на стене часы и карта военных действий. «Крымская компания», установил я без труда. Давало знать блестящее военное образование. Стол был удобный широкий и много ящиков. Это я очень ценю. Раскрыл сафьяновую папку. Прочел: «Манюськины». Справа вверху гриф: «Сов. секретно». Теперь это называется: «Вроде бы все нормально» Стал читать.
1. Заселение. Точная дата появления Манюськиных в ушах Сергей Ивановича не установлена.
2. Род занятий. Мелкое кузнечное дело (поделки). Занимается глава семьи.
3. Состав семьи. Сам, его супруга, двое (?) детей, старший Санька, Манюськинская бабка.
4. Первое обращение Сергей Ивановича к врачу 27.04.
5. Окружение (друзья-приятели). Епиход (из той же деревни, земляк), Глобовы (из тех же краев, земляки).
6. Особые данные. Глава семьи отсидел за хулиганство. В перестроечный период баллотировался в нардепы. Не прошел.
7. Особые сведения, собранные агентом по месту прежнего проживания в виде отчета по командировке:
«Местные жители сообщают, что в деревне с Манюськиными связываться боялись. Звали их маленькими, а не по фамилии. Типа, вон, маленькие куда-то пошли, верно, за грибами. Завидовали. Манюськины знали места. И возвращались всегда полностью груженными. Также касательно ягод и орехов. Дружбу Манюськины водили только с Епишками. Потому как доводились им дальней родней. Прапрадед Манюськина и прапрадед Епишки вместе барабанили еще в Крымскую. Оттуда привезли себе маленьких чернявых баб. Настоящих лохмудеек. То ли гречанок, то ли турчанок. Те ни бельмеса не понимали по-нашему. И были вроде как сестры. А может, и нет. Короче, так народ говорит. А что на самом деле было неизвестно. Хотя некоторая схожесть между Манюськиными и Епишками все же имеется. Быстрые, маленькие и слегка психованные».
Далее прилагались командировочное предписание и проездные билеты. В графе «Спецрасходы» были аккуратно подклеены водочные этикетки. Видимо, агент пытался выбить из бухгалтерии дополнительную оплату. Завершала отчет подпись агента: Мемучо.
Определенные стилистические особенности отчета и известная нарочитость в виде водочных этикеток указывали на то, что агент Мемучо человек опытный. Причем весьма осторожный, не доверяющий до конца даже своему родному ведомству.
В п. 8 указывалось, что имеется еще приложение на 22 стр.
Не успел приступить к приложению, как звонок.
Срочно к генералу! услышал знакомый голос адъютанта.
Положил папку в сейф и отправился к Сергею Ивановичу.
Тебя переводят во внешнюю разведку, сухо оповестил он. Манюськиными заинтересовались на самом верху, ткнул пальцем в потолок. Да, кстати. Ты теперь генерал. Почти как я. Вот видишь, я свое слово держу. Ну, ладно, не забывай старика!
Троекратно поцеловал меня.
По русскому обычаю, объяснил он на всякий случай.
Да я знаю этот обычай хорошо.
Видимо, сомнения не покидали старика Иваныча.
Кстати, ты все же не еврей? снова подозрительно поинтересовался он. Я уже готов был признаться, но Сергей Иванович продолжил: Да-да, ты говорил, что нет задумался. А жаль. Ей-богу, жаль!
Неожиданно он сильно подтолкнул меня в спину, и я, зацепившись за ковер, чуть не упал.
Старый дурак! вдруг прорвало меня.
Что? не понял Сергей Иванович.
Ничего!
Я хлопнул дверью, потому что был теперь тоже генералом. Значит весь сыр-бор из-за того, что Манюськины допекли. Даже звание быстренько присвоили.
Мане
Любая работа с предполагаемым агентом начинается с присвоения ему агентурного имени, которое в профессиональной среде называется кличкой. Хотя я предпочитаю первое. Здесь надо не промахнуться. От того, насколько точно выбрано агентурное имя, а это в определенном смысле второе рождение, зависит и вся дальнейшая судьба агента. В этом есть необъяснимое, иррациональное, мистическое, но это так. Причем по новому имени, с одной стороны, ни в коем случае нельзя догадаться, о ком идет речь, с другой оно должно стопроцентно выражать цель работы и предназначение будущего агента. Тут думать долго не пришлось выбора практически не было, и я присвоил Манюськину имя «Мане». Будущее показало безупречность такого решения. С Глобовыми было проще. Глобовы они и есть Глобовы. И должны будут фигурировать под своей фамилией.
Манюськин хамил и на вербовку не шел. Просидев месяц в карцере, все же согласился. Но заломил невозможную цену:
Пять тыщ в месяц. А на обед обязательно щи и котлеты!
Пять это каковских? поинтересовался я.
Ну не деревянных же! Зеленых, товарищ генерал. Самых что ни на есть зеленых. Мне семью содержать надо? Надо! И, естественно, чтоб на папиросы оставалось. Он подмигнул и довольно захохотал. Мол, уж мы, мужики, друг друга с полуслова поймем.
В карцер! Увести! только и оставалось приказать мне конвою.
Отсидел еще месяц. Сергей Иванович позванивает. Наверху, мол, ненавязчиво интересуются, как дело идет. Тут, конечно, главное выдержка. Наконец сошлись на трех в месяц плюс мясные щи и компот, но без котлет.
Тебя забросят в Швецию, стал растолковывать я задание Манюськину. Освоишься и станешь резидентом.
Это понятно, среагировал Мане. Нужны пароль, явки, связи.
Молодец! похвалил я его за инициативу. Все на месте. Глобовы уже там.
Уже там? Ну дают! Здорово! Будем вместе рыбачить. Да, а мои-то как?
Выедут попозже, туманно пообещал я.
Ну и хрен с ними, пущай попозже. Хоть отдохну от них малость. Пусть не торопятся! Это была совершенно незапланированная реакция. В деле было указано, что он примерный семьянин. И то, что семья оставалась на Родине, страховало от неожиданностей С разных сторон.
Вдруг зазвонил телефон. Как будто с того света донесся голос Носопытина:
Послушайте! Куда вы пропали? Еле вас нашел! Есть работенка. Возникли сомнения в правильности решения квадратных уравнений через дискриминант.
Я теперь генерал, важно сообщил я. Мол, если не дурак, то должен понять, что мне сейчас не до их глупостей.
Я тоже. Видимо, он воспринял это как шутку. Дело нехитрое. Может быть, вам уже и деньги не нужны?
Почему не нужны? искренне удивился я, не обращая внимания на некоторую ехидность подобного вопроса. Мане может провалиться, меня попрут из генералов А здесь какой-никакой, а надежный заработок. Ладно, диктуйте.
Аккуратно записал условие.
Какой завод? уточнил я напоследок.
«Серп и молот», ответил Носопытин. Адрес запишите?
Не надо. Знаю я это учреждение.
Повесил трубку.
Поедешь со мной на «Серп и молот», сказал я Манюськину.
Понял! мгновенно откликнулся тот.
Мне такая готовность понравилась. И я подумал, что Мане мужик ничего, работать будет как надо.
Будем проверять формулу решения квадратных уравнений.
Бузня! Чего ее проверять-то? Наверняка не сойдется.
Из Манюськина явно мог бы получиться классный испытатель.
На «Серпе»
На заводе было жарко. Особенно в прокатном. Искры, горячий металл. Хорошо, что нам было не туда. Еле отыскали каморку, где делают гайки.