#1917: Человек из раньшего времени
Библиотека «Проекта 1917»
Братья Швальнеры
Любимой сестренке Лелечке Борисовой
с самыми светлыми чувствами, которые
только могут зародиться в душе человека
Сразу видно человека с раньшего времени.
Таких теперь уже нету и скоро совсем не будет.
Монолог Паниковского из романа И. Ильфа и Е. Петрова
«Золотой теленок»
Иллюстратор Братья Швальнеры
© Братья Швальнеры, 2017
© Братья Швальнеры, иллюстрации, 2017
Часть первая «Antea»
Глава первая «Средь шумного бала»
Антракт. Гудящий коридор,
Как улей, полон гула.
Напрасно классных дам дозор
Скользит чредой сутулой.
Любовь влетает из окна
С кустов ночной сирени,
И в каждой паре глаз весна
Поет романс весенний.
Саша Черный, русский поэт
Санкт-Петербург, 25 февраля 1887 года.
Зима была на исходе и оттого особенно сильно бесновалась метель, да и морозы стояли порядочные, сравнить которые, пожалуй, можно было только с крещенскими деньками. Почти всю эту неделю погода держалась до минус 25, что вкупе со слякотью северной столицы не давало высунуть носу из отопленных каминами и паровым отоплением светских приемных, согретых голландками городских квартир и освещаемых наскоро разводимыми кострами нищенских трущоб.
Карета неслась по набережной Невы, взрывая клубы нападавшего за один вечер снега, которому, казалось нет конца с самого декабря. В этот день центр города был до крайности оживлен градоначальник давал ассамблеи, на которые была приглашена вся местная знать (и даже московские гости), что, однако же, не мешало встретить там и тех, кто к знатным особам не принадлежал это было скорее не церемониальное мероприятие, а народное гулянье, посвященное долгожданному окончанию снежного времени года.
Ближе к губернаторскому дворцу была устроена стоянка экипажей и собственные кареты князей и надворных советников, и снующие взад-вперед по случаю большого скопления народа (и, как следствие, возможности заработка) извозчики толпились здесь, волей-неволей разделяя праздничное настроение своих пассажиров.
Карета статского советника Дмитрия Афанасьевича Светлицкого прибыла с небольшим опозданием уже вовсю играла мазурка, зал был набит практически до отказа, когда сам Дмитрий Афанасьевич, его супруга и дочь ступили с подмостка кареты на невысокую, но широкую лестницу, ведущую ко входу в губернаторское жилище. По дороге Дмитрий Афанасьевич остановился и обернулся на дочь ее долгие сборы стали причиной небольшого опоздания, но сейчас отец поймал себя на мысли о том, что, будь он хозяином сегодняшнего бала, нипочем не сердился бы на нерасторопных гостей; такая красота позволяла простить многое. Он невольно возвратился мыслями в майские дни далекого 1867 года, когда объяснился в любви ее матери. Пожалуй, сейчас Лиза предстала перед ним в образе своей родительницы и он невольно перевел взгляд на свою супругу которая была ничуть не менее красивой (во всяком случае, ему так казалось), чем двадцать лет назад. Улыбнувшись и поправив муфту на руках дочери, Дмитрий Афанасьевич продолжил путь по лестнице.
Раздев вновь прибывших гостей, лакей шепнул что-то на ухо шпрехшталмейстеру и тот поспешил в главную залу, чтобы представить семью чиновника остальным собравшимся. Между тем, для самого градоначальника такой необходимости не было он вышел из своих покоев, увидев, наверняка, карету и ее пассажиров в окно, и дружески приветствовал старого боевого товарища, с которым познакомился еще в период службы, на русско-турецкой войне.
Князь, заулыбался градоначальник. Лиза сегодня впервые видела старого товарища своего отца хотя до этого много о нем слышала. Отсутствие частых встреч в семейном кругу объяснялось сначала службой губернатора в должности министра внутренних дел и его чрезвычайной занятостью правда, Лиза тогда еще была очень мала, и не придавала этому значения. В 1881 году, после покушения на государя императора, с должности этой он получил отставку, и длительное время жил за границей, как она слышала, в Ницце. И только год тому назад граф Михаил Тариэлович Лорис-Меликов возвратился в столицу Российской империи с тем, чтобы занять пост градоначальника.
Вид хозяина торжества произвел на Лизу завораживающее впечатление несмотря на возраст, в нем была некая нескрываемая стать, которая была присуща не просто родовитым людям, но людям с высокой степенью внутренней духовной организации и особой культуры. Той самой, старой культуры, принадлежностью к которой в великосветских беседах часто козырял ее отец, добавляя, что «таких людей теперь не делают». Лиза вдруг подумала, что двадцать лет назад этот бравый вояка, должно быть, был очень привлекателен и теперь убеленное сединами лицо ярко украшала окладистая борода, прежней героической отвагой боевого генерала сверкали карие почти юношеские, глаза, вступая в красивую игру света с форменными эполетами, орденами, украшавшими белый парадный мундир, и вообще со всеобщим окружающим ее сиянием этого светского суаре. Лиза впервые была на столь грандиозном мероприятии, но при виде одного только пожилого градоначальника могла сказать о себе, что почти влюбилась во все, что она видела.
Граф, безмерно рад видеть отец и губернатор обменялись рукопожатиями и обняли друг друга. Позвольте представить мою семью. Супруга моя, Катерина Ивановна, и дочь, Лиза.
Маменька вежливо подала руку и учтиво улыбнулась, опустив взор, а Лиза как и подобало сделала реверанс. Она немного волновалась, и оттого ей казалось, что реверанс вышел несколько неуклюжим, но впрочем на это никто не обратил внимания.
Две несравненных жемчужины сегодняшнего бала, не преминул проявить почтение к гостьям армянин генерал.
Ну что Вы засмущалась маменька. Лиза ничего не ответила только покраснела пуще прежнего.
Ну-с, и как Вам первый год в новой должности? осведомился отец.
Сложно сказать, мой дорогой. Свои тонкости, и, главным образом, хозяйственные. Признаюсь, служба в министерстве казалась мне куда легче теперешней.
Отчего же? Я, напротив, придерживался мнения о том, что забот там куда больше, чем в городской управе.
Там и ясности больше. Здесь изволите ли видеть за целую империю службу несешь, за каждое ведомство отвечаешь, а мне в мои годы это уже очень нелегко
Полноте, граф. Вам ли жаловаться? Коли уж государь император удостоил Вас этой чести, значит, во всей империи не отыскалось более подходящего кандидата на эту должность.
Лорис-Меликов улыбнулся.
Великий Вы льстец Только тем и утешаюсь. Что ж, мазурка, кажется, кончилась. Пора и к гостям.
В сопровождении графа Лиза и Катерина Ивановна прошли в общую залу. При виде несметного количества людей, собравшихся здесь, Лизе, кажется, стало еще хуже. Она, конечно, ждала чего-то подобного, но когда в 16 лет встречаешь такое сборище, то первое, что приходит на ум это то, что они только на тебя и смотрят (и отчасти это правда; таково уж великосветское общество, что всякую «свежую кровь» изучают тщательно и оттого нещадно). Лиза вжала голову в плечи и опустила глаза наподобие того, как маленькие дети, в смешных и отчаянных попытках спрятаться, зажмуривают глаза. Папенька и маменька меж тем обходили стоявших вкруг залы гостей, здоровались с кем-то беседовали Лизе не удавалось уловить ни звука настолько смущение поглотило ее всю без остатка. Она знала, что поднимать глаза опасно, но не знала, чтобы настолько при первой встрече с чьим-то взором она конечно же увидела его.
Лиза? Вы здесь?
Высокий и статный молодой человек, темноволосый и кареглазый, бодро выделился из окружавшей его толпы такой же молодой знати и подошел к ней без малейшего стеснения. От неожиданности она потеряла дар речи. Нет, она конечно знала, что ему как человеку знатного происхождения он был из семьи дворян, хоть и разорившихся наверняка полагается быть здесь. И когда ехала сюда, то всю дорогу только и думала, что о нем, и что замечательно было бы его встретить здесь. Нет, лучше бы наоборот не встречаться Одним словом, этот юный красавец не выходил из ее головы уже очень давно. И она даже приготовила некое подобие монолога для встречи с ним. Но как назло все забыла как и бывает в подобных случаях.
На звук знакомого голоса обернулся papan.
Иван Андреич! Рады видеть!
Сие взаимно, князь и молодой человек поклонились друг другу.
Давненько Вы у нас не бывали.
Завтра же намеревался. Изволите ли видеть, кратковременный недуг не позволял мне вставать с постели всю прошлую неделю морозы и слякоть в канун весны всегда напоминают моему шаткому здоровью о себе.
На звук знакомого голоса обернулся papan.
Иван Андреич! Рады видеть!
Сие взаимно, князь и молодой человек поклонились друг другу.
Давненько Вы у нас не бывали.
Завтра же намеревался. Изволите ли видеть, кратковременный недуг не позволял мне вставать с постели всю прошлую неделю морозы и слякоть в канун весны всегда напоминают моему шаткому здоровью о себе.
Одевайтесь же теплее, Иван Андреич, по-матерински заговорила Катерина Ивановна. Без Вас у Лизоньки совсем скверно обстоят дела с грамматикой.
Ничего не скверно, совершенно не к месту влезла в разговор Лизавета.
Лиза! возмутился отец. Что за манеры? И потом маменька права-с, вчера я беседовал с твоим школьным учителем, он подчеркнул падение твоих успехов в продолжение недели без уроков Ивана Андреича
Иван Андреевич Бубецкой студент юридического факультета, хоть и происходил из родовитой семьи симбирских князей, но жил крайне бедно и вынужден был подрабатывать частными уроками. Он преподавал грамматику Лизе Светлицкой, дочери статского советника, за вполне умеренную плату.
Как о моих успехах может говорить немец, который и по-русски-то едва говорит? горячо возмутилась Лиза.
Бубецкой улыбнулся.
Но он учитель, и надлежит к нему прислушиваться. И потом, Лиза, не спорьте мне как Вашему преподавателю хорошо известны Ваши качества, среди которых присутствует самая чуточка лености.
Он говорил и улыбался, и улыбка его завораживала юную прелестницу. Она то и дело ловила себя на том, что буквально смотрит ему в рот, не в силах отвести глаз, что казалось ей страшно неприличным и за что она себя горько ругала мысленно.
Так значит, завтра будете?
Всенепременно.
Очень будем ждать.