И ты действительно думаешь, что он не совсем нормальный? спросила меня Марина по дороге домой, когда я ей рассказал о нашем разговоре с Артуром и о его необычном перевоплощении.
Не знаю, ответил я неуверенно. Но его внешний вид был очень странным.
А тебе не померещилось? допытывалась Марина. Вполне возможно, что под воздействием его рассказа у тебя могло немного помутиться сознание.
Конечно, у тебя ведь муж псих, попробовал пошутить я.
Зачем ты так, Марине явно было не до шуток. Вообще-то надо к нему внимательнее присмотреться, что-то здесь не так. Были врагами и вдруг он просит тебя о помощи.
Он хочет найти эту книгу, сказал я. Интересно только, зачем она ему нужна? Если эта книга существует, то её владелец только имеет лишние хлопоты, не так ли?
Он большой эгоист, рассуждала Марина. И ему, видимо, хочется обладать чем-то, чего у других нет.
Но зачем?! я уже почти кричал. Ведь он никому не сможет рассказать, что у него есть эта книга, и никто и знать не будет, что она вообще существует!
А, может, он захочет выручить за неё деньги, не унималась Марина. Продать её на аукционе, например, и, естественно, стать знаменитым и богатым. Ведь он хочет славы и денег!
Доводы Марины были весьма сомнительными. Но ничего другого мне в голову не приходило. Если Артур действительно хочет продать эту книгу, притом ему всё равно кому именно, значит, он хочет заполучить эту книгу не для того, чтобы она случайно не попала в «дурные» руки.
Получалась нестыковка.
Надо будет всё-таки хорошенько подумать, зачем ему нужна эта книга, сказал я вслух.
Всю оставшуюся дорогу к дому мы проехали молча. Каждый из нас разгадывал очередную задачу, которую преподнесла нам жизнь.
Глава 5
Из записок верного слуги Аллаха Абдулы Аль-Хазреда.
Шёл шестой месяц моего путешествия по Великой Аравийской пустыне. Я шёл к намеченной цели чётко и уверенно. Правда, меня удручало то обстоятельство, что запасы еды и воды уже заканчивались. Мой мул тремя днями раньше неожиданно скончался. И мне приходилось идти пешком и нести на себе весь свой незатейливый скарб. Мои слуги, которых я купил на последние деньги, сбежали, не выдержав беспощадного солнца и всех тягот странствий. И я остался один! Каждый шаг давался мне с большим трудом. Меня почти не тревожил голод я мог обходиться без пищи несколько дней, но вот без воды Солнце в этом году над пустыней палило немилосердно, а ведь меня предупреждали старейшины, что в этом году лето намного жарче и засушливее, чем это было в предыдущие годы. Я их не послушал: жажда новых знаний и новых впечатлений толкала меня на необдуманные поступки! Я не отчаивался до ближайшей арабской деревушки рукой подать, вот дойти до того холма, а оттуда её уже будет видно. Там я и пополню свои запасы пищи, а главное воды. Каждый очередной шаг давался всё тяжелее и тяжелее. Чувство жажды пересиливало другие чувства голод и усталость. Ноги становились ватными и тяжелыми, в ушах звенело, язык во рту пересох и, казалось, увеличился в размерах, горло першило так, что замедлялось дыхание, а бедное сердце вот-вот хотело вырваться из груди.
Я остановился и стал размышлять, сколько же времени мне осталось идти. Холм, за которым спряталась деревушка, казался совсем рядом, но я как испытанный путешественник знал, как обманчива пустыня.
1015 стадий 1не больше, сделал я вывод.
При той скорости, с которой я двигался последние пол-часа, идти это расстояние мне придется ещё не меньше часа. Тут я понял, что наступают самые решительные моменты моей жизни! Сколько раз я слышал о путниках, которые умирали мучительной смертью от жажды и как находили потом их высушенные останки. Перспектива умереть такой смертью меня не устраивала и, поэтому, я ускорил шаги. Пройдя ещё несколько сотен шагов, я почувствовал, что теряю сознание мне стало очень дурно. Я потянулся к бутылью с живительной влагой и одним махом выпил те несколько последних глотков воды, которые там оставались.
Дурнота прошла, и я продолжил путь. Воды у меня не осталось ни капли, и я понимал, что следующий приступ дурноты мне нечем будет погасить. Те несколько глотков мне немного помогли чувство жажды уже не мучило меня с прежней силой, и я зашагал бодрее. Вот и долгожданный холм. Собрав последние силы, я начал взбираться на него.
Чувство жажды опять стало мучить меня с прежней силой и восхождение на холм было сущей мукой. Но инстинкт самосохранения толкал меня вперед. Я выбивался из сил, чувствуя, что наступает новый приступ дурноты. Вот сейчас ещё несколько шагов и я увижу оазис, вокруг которого размещена небольшая деревушка Э-Шааб. Я, наконец-то, поднялся на холм и окинул взглядом округу. Но что это!? Никакой деревни на горизонте не было, вместо неё на многие фарсахи**2 простиралась всё та же безжизненная пустыня! Некоторое время я был в ступоре Глаза мои начали слезиться от напряжения и яркого солнца, а картина, открывшаяся моему взору, не менялась. Я был так потрясен, что совсем забыл о чувстве жажды, мучавшей меня. Но постепенно мой разум начал адекватно воспринимать ситуацию. А ситуация была очень плачевной для меня: я заблудился и никакая деревня не появится ни сейчас, ни позже! Я с ужасом понял, что надежды на спасение нет и мне суждено умереть от жажды в самом центре этой ужасной пустыни
Пустыни, которую мои соотечественники считали самым ужасным и проклятым местом на Земле! Крик отчаяния вырвался из моих грудей. Я пал на колени, протянул руки к небу и стал молить Аллаха о спасении моей грешной души! Я молил только об одном, что если уж нет мне спасения, то чтобы я умер, не испытывая мук. После этого я испытал некоторое облегчение. Мне уже не так страшно было умирать. Чувство жажды стало мучить меня с ещё большей силой. Не в силах больше пошевелиться, я так и остался стоять на коленях посреди этой мёртвой земли. Я посмотрел снова на Солнце, на небо, прощаясь с ними. Черная пелена прошлась по моим глазам, тело сразу же обмякло, и я стал валиться на бок.
Вот и всё, подумал я и стал кричать. Крик этот, как мне показалось, был таким сильным и душераздирающим, что распространился по всей пустыне. Я увидел точку света, которая всё расширялась, и я летел к этой точке света в каком-то замкнутом пространстве. Передо мной пронеслась вся моя жизнь. Я вспомнил своего отца, неграмотного и бедного пастуха Хассана. Вспомнил как я, голодный и оборванный, смотрел на звёздное небо и думал, что же находится там, высоко над нами. Я был любознательным мальчиком и жаждал знаний. Я вспомнил, как в юношеском возрасте меня захватили пираты и доставили в одну из провинций Йемена. Там меня и продали в рабство. Я был высоким, стройным юношей, с глазами удивительного цвета.
Именно благодаря этому, я и стал слугой известного арабского астронома Аль-Беруни. Это был подарок судьбы! Вскоре я научился писать и читать, а спустя некоторое время стал его первым помошником. Это были самые счастливые годы моей жизни! Я смог сполна удовлетворить свою тягу к знаниям. Часами я сидел в библиотеке Аль-Беруни и читал, читал, читал. Я познакомился со всеми выдающимися трудами по алхимии, оккультизму, астрологии. Я познал также искусство некромантии и другие запретные науки. Я очень признателен этому человеку, благодаря ему я и стал одним из самых образованных людей.
После своей смерти Аль-Беруни завещал мне свою библиотеку и лабораторию. Я стал богатым и начал путешествовать. Я вспомнил все места, где побывал: и руины Вавилона и Ура, и подземелья Мемфиса, и славный город Александрию. Я вспомнил, как, пресытившись путешествиями, поехал навестить свою родню и был очень опечален тем, что вся моя семья умерла при странных обстоятельствах! И вот я, потративший всё своё состояние, на последние деньги купил мула и нескольких слуг, решил пересечь Великую Аравийскую пустыню. Да, будет проклят тот день, когда мне в голову пришла эта мысль!
Именно благодаря этому, я и стал слугой известного арабского астронома Аль-Беруни. Это был подарок судьбы! Вскоре я научился писать и читать, а спустя некоторое время стал его первым помошником. Это были самые счастливые годы моей жизни! Я смог сполна удовлетворить свою тягу к знаниям. Часами я сидел в библиотеке Аль-Беруни и читал, читал, читал. Я познакомился со всеми выдающимися трудами по алхимии, оккультизму, астрологии. Я познал также искусство некромантии и другие запретные науки. Я очень признателен этому человеку, благодаря ему я и стал одним из самых образованных людей.
После своей смерти Аль-Беруни завещал мне свою библиотеку и лабораторию. Я стал богатым и начал путешествовать. Я вспомнил все места, где побывал: и руины Вавилона и Ура, и подземелья Мемфиса, и славный город Александрию. Я вспомнил, как, пресытившись путешествиями, поехал навестить свою родню и был очень опечален тем, что вся моя семья умерла при странных обстоятельствах! И вот я, потративший всё своё состояние, на последние деньги купил мула и нескольких слуг, решил пересечь Великую Аравийскую пустыню. Да, будет проклят тот день, когда мне в голову пришла эта мысль!
Меня перестала мучить жажда и усталость, мне становилось всё лучше и лучше, я перестал чувствовать своё тело. Я был на вершине блаженства, никаких проблем и тягот. Я увидел безбрежную синеву, легкий ветерок трепал мои волосы. Я парил в воздухе, поднимаясь всё выше и выше над Землей. В какое-то мгновенье я увидел себя, лежащего на спине с раскинутыми в разные стороны руками. Тело моё было неподвижно, а на лице запечатлелось и удивление, и страх, и мучение. Это было так интересно наблюдать за собой свысока. И тут я увидел, что что-то безобразное и большое двигалось ко мне! Это было какое-то марево, имевшее ноги, голову и руки. Оно странно извивалось и голова этого создания то куда-то пропадала, то появлялась вновь. Рядом с эти существом появилось ещё одно точно такое, но значительно меньших размеров. Вид этих непонятных существ вызывал любопытство и страх одновременно. Представляли ли эти существа угрозу для человека, я не знал. Но вид их был, прямо скажем, не благодушный и я с облегчением подумал, какое счастье, что я нахожусь сейчас высоко.
Потом вдруг, откуда ни возьмись, появились люди это были обычные люди с обычной внешностью, но они были немного странно одеты и, как мне показалось, были выше среднего роста. Появлению этих людей я удивился даже больше, чем непонятному монстру: откуда они взялись, ведь когда я умирал, никого рядом не было! Людей было несколько. Все они странно жестикулировали.