Когда стало ясно, что именно происходит, Веоран не нашел ничего лучше, чем принести меня в свою любимую пещеру у озера. Позже близнецы натащили туда одеял, матрас, теплые меховые накидки, походный котелок и магические светильники. Но сами даже не попытались остаться. Чувство такта у них все же было, хоть и срабатывало только по большим праздникам.
Дракон являлся трижды. Тем же утром, чтобы проверить, обернулась ли я за прошедшие несколько часов. И отрицательному результату вот вообще не удивился. Потом еще вечером, когда меня скрутило особенно сильно. Ривер пришел не с пустыми руками в его пальцах покачивался кулон-тюрьма, удерживаемый за цепочку. Почувствовал, гад, что стало совсем плохо, и пришел ждать логичного конца.
Я тогда посмотрела на это дело мутным от боли взглядом и решила, что во что бы то ни стало выживу. Назло всем чешуйчатым проходимцам!
А Ран, правильно истолковав присутствие кулона, попытался заехать мерзавцу кулаком в челюсть. Даже преуспел, правда, и в ответ получил. Но на этом потасовка закончилась, маг зло буркнул что-то про психов, дракон про падаль, мужчины просверлили друг друга злыми взглядами и разошлись в разные стороны. Точнее, Ривер ушел, а Веоран подсел ко мне и стал гладить по волосам.
Целую бесконечность он был рядом, не спал, обнимал, пытался подбадривать. Было не до размышлений, но в определенный момент я все же успела поймать себя на мысли, что этот мужчина уже гораздо больше, чем фиктивный жених. Даже больше, чем просто друг.
Ночью из пещеры видны были целых два звездных неба: настоящее и его отражение в воде. Мучения на время утихли, но я не сомневалась, что все вернется. Пока же просто пыталась набраться сил для новой битвы с самой собой
Харз Аадор прилег рядом, но глаз не сомкнул. Это было совершенно не в его характере так трястись над помощницей, по сути, сторонней девицей, с которой его связывал только договор. Два договора.
Не в характере прежнего Веорана.
Но он изменился. Даже более высокое происхождение мне с легкостью простил.
Причины таких перемен были ясны и понятны. Я уже давно заметила и сделала выводы. Тогда же решила, что понаблюдаю за ним еще немного, потом решу что-нибудь для себя. Но сейчас, зацепившись взглядом за лунный блик на бледной щеке, слабо улыбнулась
Соня? тихонько позвал Ран.
Мм-м Сил на слова не осталось.
Приподнявшись на локте, он всмотрелся в мое лицо, и в этом взгляде сквозила неуверенность.
Впрочем, профессор быстро справился с внутренней неопределенностью.
Я сейчас сделаю кое-что Ты только не бойся, хорошо? Это не больно. И, помедлив миг, все же добавил: И не рассказывай об этом никому. Лучше сразу забудь.
Я неопределенно моргнула, что с одинаковой вероятностью могло означать и «да», и «нет». Сил на другую реакцию не было. Но маг и не ждал ответа. Он склонился надо мной, сделал странное движение, будто снял с шеи невидимую цепочку и набросил ее на меня
Золотая искорка отделилась от его сердца и устремилась к моему. Проникла под одежду. Слилась с плотью. Спряталась. Но я точно знала она там. А еще впервые за бесконечные часы муки поверила: вот теперь все точно будет хорошо.
Но какой ценой?
Бледный и какой-то осунувшийся Ран склонился надо мной и невесомо коснулся губами губ.
Ты выживешь, сокровище. Теперь обязательно.
Это прикосновение словно выдернуло меня из чего-то вязкого, неприятного.
Снова напомнила о себе боль, с каждым ударом сердца делаясь все сильнее.
Что это было? Ран хотел отодвинуться, но я, собрав последние силы, вцепилась в его руку.
Ничего.
Скажи!
Поединок взглядов я выиграла.
Ну ладно. Маг отвел взгляд, будто стыдился чего-то. Я отдал тебе свою удачу, иначе эта тварь убила бы тебя. Но об этом ни в коем случае нельзя никому говорить.
Удачу? неверяще повторила.
Она действительно существует. И моя мать правда пошла на то, о чем все говорят, но просила не для себя, а для меня. Ран запустил пальцы в волосы, пытаясь их пригладить, но только сильнее разлохматил. Ему было совестно перед госпожой Линой но почему-то он поступил так, как поступил. Выбрал меня, а не себя. Это заставило примириться с прошлой ложью. Расслабься и просто плыви по течению. Все само устроится наилучшим образом. Так всегда выходит, я-то знаю.
И он оказался прав.
Возвращение дракона не ожидалось, но следующим днем он опять пришел. Уже без кулона и с вроде бы мирными намерениями. Опустился на корточки возле меня, быстро осмотрел, кивнул каким-то своим мыслям и, убедившись, что я его слышу и способна понять, тихо сказал:
Перестань разделять себя с драконицей. Ты должна осознать, что вы одно целое, поверить в это всей душой. Тогда ты превратишься и не утратишь контроль.
Может, это и была та необходимая крупица везения?
Задремавший у меня под боком Ран пошевелился и разлепил глаза.
Почему ты передумал? Он проткнул взглядом дракона.
Ее смерть ненадолго принесла бы мне чувство морального удовлетворения, но потом все станет по-прежнему. Ривер был пугающе честен. Виолетты больше нет. Драконица срослась с новой личностью, так что теперь существует только Ассони, которая упорно не признает часть себя. А на кой мне таскать на шее совершенно незнакомого зверя?
Ран хмурился, отчего меж его бровей проступала едва заметная морщинка, но лично меня вполне устроил такой ответ. Он честный, вот.
Значит, нужно просто поверить, что чешуйчатое и большое это все еще я?
Представила, почувствовала и и как драконы с этим всю жизнь живут?!
Тело выгнула судорога. Ладони, царапающие камни, покрылись красновато-золотистой чешуей, а из кончиков пальцев вылезли коготки. Между прочим, больно!
Я взвыла, чувствуя, как кости корежит и выворачивает. На сочувствие и не рассчитывала, толку с него сейчас, но зачем же хватать меня за шкирку и швырять в озеро?! У, подлый дракон! И отборная ругань, которой осыпал его Ран, пытающийся меня отнять, мстительного гада не остановила.
Допревратилась в полете.
Иссякший прииск, кажется, такой счастливой я себя никогда в жизни не чувствовала!
Допревратилась в полете.
Иссякший прииск, кажется, такой счастливой я себя никогда в жизни не чувствовала!
Боль ушла! Ее нет!!!
Немаленькая туша плюхнулась в воду, подняв тучу брызг. Я отфыркнулась, громко чихнула заодно убедилась, что ни капельки не огнедышащая, и распластала крылья по прохладной глади.
Хорош-ш-шо!
Что-то же я умею. А что именно, можно разузнать и потом.
Сперва глянула на мужчин, оставшихся на берегу. Дракон стоял, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Его лицо закаменело, будто принадлежало искусно вырезанной статуе. А в глазах стояла влага Он моргнул, и все прошло, но я успела заметить. Внутри тягуче отозвалась тоска, и моя драконья суть потянулась к его зверю.
Вур-р-р!..
Но и она уже догадывалась, что его сердце болит не по нам, а потому решила не мучить меня слишком сильно.
Ран выглядел плохо. Бледный и какой-то осунувшийся, трехдневное бдение возле меня не прошло для него даром. Но было и что-то еще Слишком сложное, чтобы я сейчас поняла. Он стоял рядом с драконом, смотрел на красновато-золотистую живность, купающуюся в озере и в этом взгляде можно было утонуть, навсегда потеряться.
Надеюсь, его отношение ко мне не поменяется, потому что я научилась превращаться в чудовище?
Одна мысль об этом отозвалась такой болью в груди, что разум поспешил переключиться на другое.
А именно на мое же собственное отражение. Гладкая серебристо-лазурная поверхность озера как раз позволяла его рассмотреть.
Драконица оказалась гораздо миниатюрнее, чем Ривер. Крупные чешуйки имели более приглушенный цвет, кое-где из красного переходящий в бордовый, а некоторые поблескивали золотистыми искрами. Глаза у Виолетты были золотые во втором облике, я это точно помнила из снов. Мои же так и остались серыми, только приобрели более богатый, насыщенный оттенок и замерцали искрами. И да, шипов вообще не было. Понятия не имею, почему они мне все время мерещились. Ни даже опасных ядовитых клыков или костяных наростов. Мне досталась на редкость безобидная драконица.
Привыкну, решила оптимистично и пошлепала к берегу.
Смотрелось, наверное, забавно, даже Ран на блеклую улыбку сподобился.
Про обратный оборот даже подумать не успела, все само получилось. Выползла на берег оп! и уже девушка. Только одежда испарилась непонятно куда и ноги трясутся. Тут же подскочил Ран, завернул меня во что-то меховое, подхватил на руки и понес к лежаку.
Уплывая в мерцающую звездами темноту, вяло удивилась, почему это мы не возвращаемся домой, уже вроде бы можно Но спросить не успела, уснула.
А спалось в пещере, которая теперь навсегда останется для меня связана со столькими моментами, упоительно сладко.
Утром отрабатывали полеты.
Точнее, сначала Ривер учил меня превращаться туда-обратно, но я даже не слушала, что он там объясняет. Оно само как-то получалось. Без проблем, усилий, боли, вроде бы даже без магии. И это меня вполне устраивало.
Летать оказалось сложнее. Из-за того, что драконица много лет была неактивна, лапы у нее оказались слабые, и сил нормально оттолкнуться от земли не хватало. Крылья тоже пока годились только на то, чтобы ими грести. Кстати, плавать получалось неплохо. Я запыхалась, насмешила обычно угрюмого дракона, наблюдающего это безобразие с берега и какая-то наглая рыбина попыталась тяпнуть меня за хвост. Зато слишком холодная для адамаса вода подошла дракону в самый раз.
А раньше она плавать не умела, задумчиво отметил Ривер, взад-вперед прохаживаясь вдоль кромки озера.
В человеческом облике я тоже не умею, а так Вода выталкивает полутораметрового зверя словно пробку и с легкостью удерживает на поверхности. Странно, но факт.
Ай! Да что ж такое, опять рыба на хвосте висит!
Мотнув новой, но уже богатой на приключения конечностью, я швырнула очередную добычу дракону, оттопырила хвост и бодренько погребла к суше.
Взлететь не взлетела, но поесть нам добыла. Ривер неприлично ржал.
Гад! Чешуйчатый. Но его немного извиняло то, что рыбешки попались крупные, а значит, наесться нам хватит, а еще то, что утром он не с пустыми руками явился, а принес платье, полотенце, расческу и прочие мелочи, без которых никак.
Я выкарабкалась на берег, дошлепала до мехового покрывала, обернулась и принялась приводить себя в порядок. В отношении того, что дракон имеет ко мне хоть бы и обнаженной хоть какой-то интерес, не обольщалась, но все равно проверила, не подглядывает ли. Ничего подобного, Ривер отвернулся и возился с костром и рыбой.