За что?
К тому времени найдется за что, рассмеялась Людмила. Как сейчас, наверное, академик вымаливает прощение у Изабеллы.
Нет, сказала Катерина. Не буду я представляться дочкой академика.
Ладно, согласилась Людмила. Тогда я представлю тебя как нашу домработницу.
Катерина не обиделась, пыталась представить ситуацию, в какой она может оказаться уже завтра.
Ну какая я дочка академика? Не видно, что ли, что я псковская?
Уже не видно, возразила Людмила. За год псковский говор у тебя почти исчез. Выдают человека два обстоятельства: если он неправильно ставит ударения в словах а с этим у тебя все нормально и если задает глупые вопросы. Но ты глупых вопросов не задаешь.
Иногда все-таки могу ляпнуть такое! Катерина старалась быть к себе объективной; если уж соглашаться играть роль дочери академика, надо все продумать.
Ну и ляпай, заявила Людмила авторитетно. Но ляпай уверенно. Тогда это называется точкой зрения. Иногда такую глупость услышишь, а оказывается точка зрения. Вот некоторые считают меня хамоватой.
Так и есть, согласилась Катерина.
А вот и нет! Это называется эксцентричностью. На этом я стою.
А на чем мне стоять?
Тебе? Людмила задумалась. Тебе бить в лоб.
Как это? не поняла Катерина.
У тебя есть особенность: ты все слушаешь, слушаешь, а потом прямо в лоб задаешь вопрос, и почти всегда по делу. Такая, знаешь, почти мужская прямолинейность. Некоторым мужикам даже нравятся такие женщины.
И Катерина не нашла что возразить Людмиле.
Наступил вечер. Пора было выгуливать Чапу. С собаками гуляли в небольшом скверике возле дома. Породистые собаки только еще начинали появляться в Москве, но в этом доме их было немало. Овчарок держали в основном генералы, они их вывезли из Германии вместе с другими трофеями. Все про овчарок Катерине рассказал Костя, сын генерала, с которым она познакомилась, когда, оставшись ночевать у академика, утром выгуливала Чапу. Тогда же она увидела, как к дому подъехали, наверное, двадцать «ЗИЛов» и из подъезда вышли сразу много генералов и два адмирала они резко выделялись своими черными мундирами.
Катерина увидела Костю с крупной овчаркой и помахала ему издали. Костя подошел к ней, поздоровался и радостно покраснел. Наверное, я ему нравлюсь, подумала Катерина, и ей стало сразу легко и спокойно. Она побаивалась этих солидных мужчин и холеных женщин, чувствуя себе здесь чужой. Вдруг спросят, кто она такая, а могут и не спросить просто выставить из скверика. Рядом с Костей она чувствовала себя уверенней. Он знал, что Катерина родственница академика. За те два месяца, что Катерина не бывала у Тихомировых, здесь появились новые, неизвестные ей породы собак. Ее поразил небольшой, очень уродливый пес с кривоватыми ногами, слишком мощной для его роста грудью, с торчащими ушами и такой мордой, как будто ее расплющили у большинства известных ей собак морды были удлиненные.
Кто это? шепотом спросила она у Кости.
Французский бульдог, пояснил Костя.
Его из Франции привезли? удивилась Катерина.
Этого из Бельгии. В Европе довольно распространенная порода. В нашем доме много мидовцев.
А кто такие мидовцы?
МИД это министерство иностранных дел. А те, кто там работают, мидовцы.
В этот вечер Катерина узнала еще, что большие, черные, обросшие густой шерстью собаки это ньюфаундленды, их вывели специально для спасения людей на водах.
По площади носились два крупных рыжих пса с обрубленными хвостами, их лохматые морды казались квадратными.
Это эрдели, еще очень редкая порода в Москве, пояснил Костя. Их англичане вывели для охоты на львов.
Так уж на львов? усомнилась Катерина.
Такого трудно прихлопнуть, разъяснил Костя. Видишь, они почти квадратные. Вокруг оси они могут вращаться очень быстро, они очень увертливые. А челюсти мощные. Если таких десяток наскочит, никакой лев не отмахнется. У нас на медведя тоже ведь несколько лаек спускают.
Собаки носились, играя, задираясь, но здесь была своя, уже отлаженная иерархия. С мощными кобелями не задирались. К Чапе подлетела молодая крепкая сука-овчарка, Чапа на нее рявкнула, обнажив желтоватые уже клыки, и овчарка, поджав хвост, отскочила.
Собаки носились, играя, задираясь, но здесь была своя, уже отлаженная иерархия. С мощными кобелями не задирались. К Чапе подлетела молодая крепкая сука-овчарка, Чапа на нее рявкнула, обнажив желтоватые уже клыки, и овчарка, поджав хвост, отскочила.
Такая трусливая овчарка, что ли? спросила Катерина.
Нормальная, ответил Костя. Просто Чапа самая старая сука во дворе. Она здесь хозяйка, потому что она всех этих собак помнит щенками, а она для них всегда была старшая, взрослая.
Владельцы собак стояли группками, время от времени высматривая и подзывая своих псов. Полные мужчины в спортивных костюмах наверняка были генералы, определила Катерина, а профессии женщин угадать не могла. Некоторые из них были в длинных, ярких шелковых халатах, такие привозили из Китая, пока из-за доклада Хрущева о разоблачении культа личности Сталина не испортились с ним отношения. Глядя на этих людей, Катерина подумала, что они, наверное, тоже приехали когда-то из таких же небольших городков, как Красногородск, где во дворах вечерами сидели мужчины в спортивных шароварах и женщины в байковых халатах.
Молодежь стояла отдельной группой. Длинноволосые парни в пиджаках с подложенными ватными плечами, узких брюках, узконосых ботинках, с яркими галстуками. То ли пришли только что из компаний, то ли собирались куда-то, а может быть, в отличие от взрослых, уже понимали, что нехорошо выходить из дома в домашних тапочках и халатах. Один из парней что-то рассказывал, его перебивали, дополняли, все смеялись. Видя, что Костя посматривает в их сторону, Катерина предложила:
Костя, ты иди в свою компанию!
Это не моя компания, усмехнулся Костя. Это мгимошники! И пояснил Катерине: Они из института международных отношений. Будущие дипломаты. Элита.
А ты?
Я университетский. Математик.
Как раз университет элита из элит, возразила Катерина.
По образованию да, согласился Костя. А ты уже учишься?
Еще не учусь, честно призналась Катерина. Я дважды в химико-технологический завалила. Буду на следующий год поступать.
Если тебя надо по математике поднатаскать, я могу, предложил Костя.
С математикой у меня нормально. Не добираю по литературе и языку.
У меня есть приятели с филологического факультета. Можем помочь.
Спасибо. Может быть
Катерина не стала отвергать помощь Кости, неизвестно, какого репетитора найдет Изабелла и найдет ли вообще. Вот так и завязываются знакомства, подумала она, через родителей, на собачьих площадках, в компаниях. Но для этого надо жить в таких домах.
Когда Катерина вернулась, Людмила, лежа на тахте, обзванивала знакомых, приглашала на завтрашнюю вечеринку. Она сообщала адрес, попутно объясняя, почему у них изменился номер телефона.
Завтра будут, сообщила она Катерине, кандидат наук, поэт, телевизионщик, один спортсмен, один заместитель начальника главка и так, по мелочи, пара инженеров.
На следующий день Людмила и Катерина встречали гостей. Первыми пришли инженеры, точно в назначенное время. Может быть, даже несколько минут постояли у двери, чтобы не заявиться раньше. Потом пришел поэт в не очень свежей рубашке. Инженеры были в костюмах и при галстуках.
Гурин пришел с цветами.
Это Гурин, представила его Людмила.
Сережа, засмущался Гурин. Был он невысок и ладен, похож на псковских парней.
Когда вошел пожилой, пятидесятилетний мужчина, Катерина подумала, не перепутал ли он адрес, но Людмила, улыбаясь, подтолкнула вперед Катерину.
Моя младшая сестра.
Антон, представился мужчина.
А по отчеству? спросила Катерина.
Вам можно просто Антон, почти игриво сказал мужчина. Отчество я берегу для подчиненных.
Начинаем! решила Людмила и пошла в столовую, где уже собрались все.
Последнего вошедшего она представила:
Новый гость, товарищи, знакомьтесь!
Назвать Антона по имени она все-таки не решилась, а отчества то ли не знала, то ли забыла.
Но Антон, обходя присутствующих, уже протягивал руку и представлялся почти официально:
Круглов. Заместитель начальника главка.
Хватило ума, с облегчением подумала Катерина. Она всегда переживала, если взрослые люди попадали в неловкую ситуацию.
Людмила включила телевизор и кивнула Катерине. Они начали носить из кухни приготовленные салаты. Был и копченый угорь, и сервелат, и маслины. Поэт радостно выдохнул и начал открывать водку. Пока Людмила вынимала из духовки молодую запеченную картошку, а Катерина нарезала малосольные огурцы, на кухню заглянул Антон и достал из портфеля несколько консервных банок: шпроты, крабы, печень трески, сардины атлантические.
Хватило ума, с облегчением подумала Катерина. Она всегда переживала, если взрослые люди попадали в неловкую ситуацию.
Людмила включила телевизор и кивнула Катерине. Они начали носить из кухни приготовленные салаты. Был и копченый угорь, и сервелат, и маслины. Поэт радостно выдохнул и начал открывать водку. Пока Людмила вынимала из духовки молодую запеченную картошку, а Катерина нарезала малосольные огурцы, на кухню заглянул Антон и достал из портфеля несколько консервных банок: шпроты, крабы, печень трески, сардины атлантические.
Ну что вы! смутилась Катерина. У нас все есть!
В хозяйстве пригодится, сказал Антон.
Пригодится, пригодится, согласилась Людмила.
Снова раздался звонок. Катерина открыла дверь и увидела молодого мужчину с букетом роз. Не парня, а именно молодого мужчину лет двадцати пяти, улыбающегося, в отглаженном костюме, в накрахмаленной рубашке, модном галстуке. Она почувствовала едва уловимый запах незнакомого одеколона или крема. Мужчина явно недавно брился. Еще ее поразили усы. Мужчин в усах она видела только на старых фотографиях на фотографиях тех не было парней; даже самые молодые по осанке, уверенности были мужчинами. Катерина испугалась. Ей давно никто так не нравился, только когда-то учитель физики, такой же спокойный, только он был уже очень взрослым, воевал, на куртке носил орден Красной Звезды. И не потому, что хотел показать, что имеет награду, просто у него была всего одна куртка, сшитая из зеленой армейской диагонали. Потом, когда учитель женился на продавщице и та купила ему костюм, он уже ходил без ордена.
Людмила, проходя из кухни с подносом, поздоровалась с ним небрежно: