Вижу, вижу. Только человек уже, наверное, устал, давай мы его отпустим, а потом с тобой обо всем поговорим.
Да, конечно. То есть что же вы, вот так вот сразу и уйдете?
Почему же сразу? Мы с Юрием Петровичем успели уже о многом поговорить.
Найдите его! воскликнула Лариса, проникновенно взглянув в глаза полковника. Максим не виноват, даже не сомневайтесь в этом! Найдите настоящего преступника!
Я именно для этого приехал сюда, обнадежил Гуров, покидая квартиру старого техника.
Несмотря на то что беседа с Китаевым намного превысила все возможные и невозможные нормы времени, Лев не считал, что эти несколько часов потрачены зря. Он получил немало конкретной дополнительной информации и теперь гораздо отчетливее представлял себе, каковы тайные пружины, приводящие в движение механизм внутренних взаимоотношений.
Глава 3
На следующее утро в шесть часов полковник уже вновь ехал в такси по направлению к летному городку.
Он не забыл о своем намерении побеседовать с обслуживающим персоналом авиабазы вдали от бдительного начальственного контроля. Служебный автобус, увозивший в часть утреннюю смену, несомненно, должен был привезти оттуда вечернюю, и Гуров решил, что не следует упускать такую возможность.
За пределами базы сотрудники вряд ли так уж строго поддерживали «внутреннюю дисциплину» и заботились о «неразглашении». Поэтому техники и инженеры, возвращавшиеся с работы, представляли собой весьма подходящую аудиторию для бесед на интересующие полковника темы.
Сидя в такси, Лев вспоминал свой вчерашний разговор с Китаевым и те размышления, на которые навела его полученная новая информация.
Он очень внимательно выслушал и очень хорошо запомнил все, что Китаев говорил о денежных махинациях Курбанского. Несомненно, здесь мог крыться мотив, и тогда инициатором убийства действительно мог быть ктото из «вышестоящих».
Вдобавок он отметил и еще коечто. Загадочное самоубийство Иванникова, заступившего на пост непосредственно после Курбанского, не выходило у него из головы. И то, что на первый взгляд оно выглядело абсолютно беспричинным, только заставляло лишний раз задумываться над этим вопросом.
Без причин ничего не происходит в этом мире, а уж тем более такой акт, как расставание с жизнью. Чтото здесь, несомненно, крылось, и, узнав о хищениях, Гуров сформулировал некую предположительную версию.
Судя по всему, Кубанский имел большое влияние в части и, даже смещенный с должности, мог оказывать воздействие на происходящее и на принимаемые решения. С другой стороны, способы этого воздействия, судя по рассказу Китаева, не отличались особым благородством. Даже те немногочисленные намеки, которые сделал в разговоре отец Максима, давали ясное понятие о том, каким образом бывший командир части добивался своих целей. Прямота и открытость явно не были ему свойственны. Он предпочитал делать все исподтишка и чужими руками.
Трудно было судить о том, какой характер был у Иванникова, но краткая характеристика, которую еще в Москве дал ему Орлов, да и отзыв Гремина наводили на мысль, что он был полной противоположностью Курбанскому. Волне возможно, что это и породило конфликт.
Курбанский понял, что «преемник» не собирается плясать под его дудку, к тому же и получать «дополнительные доходы» от махинаций, скорее всего, стало проблематичным.
«Не мешало бы поподробнее разузнать про это самоубийство, думал Лев, подъезжая к «летке». Его ведь могли элементарно спровоцировать. А могли даже и «помочь». Как именно все произошло? Орлов говорил, что новый командир застрелился из табельного оружия. Но точно ли сам он это сделал или здесь та же история, что и у Максима с этим ножом? Вопрос. Если в самоубийстве Иванникову «помогли» или както спровоцировали на такой поступок, наверняка все сразу догадались, кто за этим стоял. А это еще один существенный мотив для убийства Курбанского. В данном случае инициатором мог выступать ктото из близких Иванникова, решивший отомстить. Если Иванников не из «местных», до Максима Китаева ему и соответственно его близким очень мало дела. Им нужно было отвести подозрения от себя, а для того, чтобы избежать тюремного срока, как известно, все средства хороши. В этом ключе свалить все на Максима способ очень неплохой. О его вражде с Курбанским знали все, оставалось только подстроить все так, чтобы он оказался в нужном месте в нужное время. Да, тема вырисовывается интересная. Только как, спрашивается, к ней подобраться? Этот Гремин и на простыето вопросы толком отвечать не хочет. А если с ним разговор о махинациях в отделе научных разработок завести, так он вообще онемеет. Нет, лучше не рисковать. Попробую какнибудь своими силами эти тайны вызнать. Спросить у Китаева? В этом стане «чужих» он пока единственный мой надежный союзник»
Гуров подъехал к дому 16 как раз вовремя. Не успел скрыться из глаз синий «Рено», подвозивший его до места, как из подъезда показался Китаев. Сейчас он был одет уже не в гражданское, а в специальную форму.
Доброе утро! улыбнувшись, приветствовал он. Вы уже здесь?
Как видите.
Что ж, тогда в путь. Наша остановка на самой окраине, идти не очень близко. Впрочем, я уж привык. Вместо утренней физзарядки.
Территория летного городка была густо усажена деревьями и с виду напоминала собой большой парк, посреди которого стояли жилые дома. Вот и сейчас, направившись следом за Китаевым, полковник углубился в живописную аллею, по обе стороны которой стояли развесистые вязы, создававшие почти непроницаемую тень в это солнечное утро.
Красиво у вас тут, издалека начал он.
Правда? А многие, наоборот, пугаются. Как, говорят, в таких домах вообще можно жить.
Я природу имел в виду, уточнил Лев. Смотрите, какие деревья. Настоящая роскошь. А что касается домов, тут вы, конечно, правы. Ремонт явно не помешал бы, причем желательно капитальный.
Какое там! безнадежно отозвался его спутник. Не то что капитальный штукатурку в подъездах не могут обновить. Все средств у них не хватает. Все стены облуплены, в трещинах, как после бомбежки. А уж канализация эта даже смотреть страшно. Вся дрянь вниз, под дома стекает, считай, на воде живем. Венеция!
А начальство ваше тоже в таких домах живет?
Эти нет. Они больше в пятиэтажке квартируют. Все наши высокие чины там гнездятся. Считай, единственный на всю «летку» нормальный дом. Недавно построили.
Это такая, с белым цоколем?
Да, как в белых тапочках, усмехнулся Китаев.
Хм, то есть получается, что все вы тут друг от друга недалеко.
В томто и дело, согласился Китаев. За семь верст не ходить. Руку протянул вот тебе и Максим, вот тебе и Лариса. А у него, у Курбанскогото, шушеры этой здесь, на побегушках, считай все. Начальник же. Был. А теперь не то что раньше, теперь всяких тут у нас много, сплошная пьяньрвань. Как «перестроились», так и пошло. Работать они не хотят, да и не могут уже, а выпить на чтото нужно. Вот и пробавляются кто во что горазд. А для разных подлых штучек такой контингент самое оно. Вот он и использовал их, Курбанскийто. К Ларисе пристать или Максиму подножку какую подставить милое дело.
Гуров внимательно слушал и мотал на ус. «Контингент», подходящий для «подлых штучек», который «вовсю использовал» Курбанский, мог пригодиться, конечно же, не только для того, чтобы пристать к Ларисе. Выходило, что возможности насолить Иванникову у него имелись. И даже очень широкие.
Оставалось выяснить, было ли желание.
«Нужно трясти Сырникова, подумал он. По факту самоубийства расследование наверняка проводили, хотя бы формально. Командир части всетаки. Пускай хоть изпод земли достает мне это дело».
Послушайте, Юрий Петрович. Если судить по вашим рассказам, получается, что Курбанский это человек подлый, беспринципный и для достижения своих целей не останавливающийся ни перед чем.
А что, так оно и есть. Точнее, было. Конечно, о покойнике, как говорится, или хорошо, или ничего, но я лично об этой «потере» нисколько не жалею. Да и другие, думаю, тоже не особенно плачут. Он, видите как считай, и после смерти мстить нам продолжает. Так подставить Максима! Это ж надо додуматься все так подстроить!
Но, надеюсь, вы не думаете, что подстроил это Курбанский?
Да, было бы забавно, ответил Китаев. Сам себя, как говорится. Конечно, я так не думаю. Но ведь и не Максим. А кто? Непонятно. Пока все против нас.
Мы начали говорить о начальстве, вернулся Лев к интересующей его теме. Я, собственно, к чему про Курбанского упомянул. Мне интересно знать, неужели такой человек после того, как его сместили с должности, лишили привилегий и власти, смог вот так вот спокойно смириться с тем, что на его месте ктото другой? После назначения нового командира как складывались отношения в части? Бывший и новый начальники ладили друг с другом?
Вот это вы спросили! Да откуда же я могу знать? Нам про такие тонкости не докладывают.
Но ведь вы же знали, что он ворует. Даже знали, каким именно способом. А про это вам тоже, наверное, специально не докладывали.
Ну это уж вы преувеличиваете, лукаво улыбнулся Китаев. Единственное, что я знал, так это то, что он через научный отдел както эти деньги крутит. Но об этом все знали. А про начальника Да он и проработал здесь всего ничего, толком и приглядеться к нему не успели. Так нормальный вроде мужик. Солидный, рассудительный. Даром что молодой.
Да, было бы забавно, ответил Китаев. Сам себя, как говорится. Конечно, я так не думаю. Но ведь и не Максим. А кто? Непонятно. Пока все против нас.
Мы начали говорить о начальстве, вернулся Лев к интересующей его теме. Я, собственно, к чему про Курбанского упомянул. Мне интересно знать, неужели такой человек после того, как его сместили с должности, лишили привилегий и власти, смог вот так вот спокойно смириться с тем, что на его месте ктото другой? После назначения нового командира как складывались отношения в части? Бывший и новый начальники ладили друг с другом?
Вот это вы спросили! Да откуда же я могу знать? Нам про такие тонкости не докладывают.
Но ведь вы же знали, что он ворует. Даже знали, каким именно способом. А про это вам тоже, наверное, специально не докладывали.
Ну это уж вы преувеличиваете, лукаво улыбнулся Китаев. Единственное, что я знал, так это то, что он через научный отдел както эти деньги крутит. Но об этом все знали. А про начальника Да он и проработал здесь всего ничего, толком и приглядеться к нему не успели. Так нормальный вроде мужик. Солидный, рассудительный. Даром что молодой.