Даже думать не смей, что у тебя есть хоть что-то общее со Стивеном Боннетом, отчеканила я.
Джейми пожал плечами и беспокойно заерзал.
А чем мы отличаемся? Разве что у меня есть понятие о чести. Что еще не дает мне стать таким же вором? вопросил он. Что мешает грабить людей? А ведь это у меня в крови Один дед построил Леох, награбив достаточно золота на горных дорогах. Другой сколотил состояние на телах женщин, которых брал силой из-за их титулов и богатств.
Джейми потянулся. Мощные плечи заслонили блестевшую в лунном свете воду. А потом он вдруг швырнул весло на дно лодки. Я подскочила от грохота.
Я уже не юный мальчик! воскликнул Джейми. Пора бы уже где-то осесть, а? Обзавестись домом, землей, чтобы прокормиться, и откладывать понемногу деньги хотя бы на старость. Джейми глубоко вздохнул. Затянутая в белую рубашку грудь поднялась и опала. А у меня ни дома, ни земли, ни денег. Ни фермы, ни грядки, ни захудалой коровы, овцы или козы! Даже крыши над головой нет или чертова ночного горшка! Он двинул кулаком по банке, и вся лодка дрогнула. Даже одежда, в которой я сейчас сижу, мне не принадлежит!
Воцарилась долгая тишина, которую нарушало лишь тихое пение сверчков.
У тебя есть я, еле слышно сказала я, сама понимая, как это ничтожно.
Джейми то ли хмыкнул, то ли всхлипнул.
Да. Его голос слегка дрогнул, но я не смогла понять, от страсти или веселья. В том-то и дело, черт возьми.
В смысле?
Джейми нетерпеливо взмахнул рукой.
Если бы я был один, то какая разница? Жил бы, как Майерс, в лесу, охотился да рыбу ловил, а в старости лег бы в тени дерева и умер, и лисицы обглодали бы мои кости. Кому какое дело? Джейми передернул плечами, словно рубашка вдруг стала ему мала. Но я не один. Есть ты, Иэн, Дункан, Фергус, Марсали Прости господи, даже Лири! И обо всех я должен позаботиться.
Джейми, не надо.
Как ты не понимаешь? почти в отчаянии произнес он. Я швырнул бы весь мир к твоим ногам, Клэр но у меня ничего нет!
Он и правда думал, что мне это важно. А я все смотрела на него и пыталась подобрать слова. Джейми отвернулся, поникнув.
За жалкий час я успела перейти от гнетущей тоски из-за мысли о его смерти в Шотландии до страстного желания заняться с ним любовью прямо среди цветов, а оттуда к жгучей потребности двинуть его веслом по голове. Теперь меня вновь заполнила нежность.
Наконец я взяла его большую мозолистую руку в свои и скользнула вниз, на колени, устраиваясь между его разведенных бедер. Я положила голову Джейми на грудь, чувствуя его дыхание на волосах. Слов у меня так и не нашлось, но свой выбор я сделала.
Куда ты пойдешь, туда и я пойду. Где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой Бог моим Богом; и где ты умрешь, там и я умру и погребена буду. Хоть на шотландском холме, хоть в южном лесу. Делай то, что должен. Я с тобой.
Ближе к середине речки дно оказалось неглубоким, а течение стало сильнее. Под сверкающей поверхностью, совсем близко, чернели камни. Джейми тоже их заметил и сильным движением направил лодку к противоположному берегу, к корням огромной ивы.
Я думала, что мы вернемся к поместью, но, очевидно, мы не просто сбежали передохнуть от гостей. Мы забрались далеко вверх по течению.
Оставшись наедине с мыслями, я прислушивалась к свистящему дыханию Джейми и гадала, что же он предпримет. Если захочет остаться ну, может, все сложится не так плохо. Я, конечно, представляла, на что способна Иокаста Кэмерон, но и Джейми знала отлично. Колум и Дугал Маккензи тоже пытались подчинить его своей воле и оба остались ни с чем.
Меня на миг затошнило, когда перед глазами встала картина последних мгновений Дугала как он сыпал беззвучными проклятиями, захлебываясь собственной кровью, а кинжал Джейми торчал у него из горла. «Я жесток, сказал Джейми, ты сама это понимаешь».
И все же он не прав. Между ним и Стивеном Боннетом огромная разница, думала я, наблюдая за движениями его тела, как он с силой и определенной грацией налегал на весла. Нет, дело не только в чести. Джейми добрый, смелый и у него есть совесть.
Я поняла, куда мы направлялись, когда Джейми развернул лодку к устью речки, заросшему осинами. Я еще никогда не добиралась туда по воде, хотя Иокаста упоминала, что плыть недалеко.
Что ж, если Джейми сегодня решил взглянуть в глаза своим внутренним демонам, то лучше места и не сыскать. Над устьем темнела непривычно тихая лесопилка. За ней, у самого леса, слабо светились хижины рабов. Нас окружали самые обычные ночные звуки шелест листвы, кваканье лягушек, плеск воды, но все равно царила какая-то странная тишина. Огромная постройка словно отбрасывала тень Очевидно, это всего лишь разыгралось мое воображение.
Что ж, если Джейми сегодня решил взглянуть в глаза своим внутренним демонам, то лучше места и не сыскать. Над устьем темнела непривычно тихая лесопилка. За ней, у самого леса, слабо светились хижины рабов. Нас окружали самые обычные ночные звуки шелест листвы, кваканье лягушек, плеск воды, но все равно царила какая-то странная тишина. Огромная постройка словно отбрасывала тень Очевидно, это всего лишь разыгралось мое воображение.
Людные днем места ночью кажутся особенно зловещими, проговорила я, стараясь нарушить тишину.
Правда? рассеянно отозвался Джейми. Мне и днем тут не очень-то понравилось.
Я содрогнулась, вспомнив.
И мне. Я о том, что
Бирнс мертв. Джейми смотрел в сторону лесопилки, почти отвернувшись от меня. На его лицо падала тень от дерева.
Надсмотрщик? Когда? изумилась я, пораженная скорее внезапностью, чем самим известием. И как?
Днем. Младший сын Кэмпбелла появился с новостью перед самым закатом.
Как? снова спросила я, стиснув светлый шелк платья в пальцах.
От столбняка, спокойно ответил Джейми. Паршивая смерть.
Тут он прав. Я никогда не видела умирающих от столбняка своими глазами, но отлично знала симптомы: возбужденное состояние, сложности при глотании и дальнейшее оцепенение, когда мышцы рук и ног начинают сокращаться сами по себе. Судороги усиливаются, пока тело больного не становится твердым, как дерево. Он выгибается дугой от мучительной боли, что приходит и уходит, а в конце возвращается последним спазмом, который может остановить лишь смерть.
Ронни Кэмпбелл сказал, что Бирнс умер с улыбкой на лице. Правда, сомневаюсь, что она была счастливой, мрачно пошутил Джейми, однако веселья в его голосе звучало мало.
Я выпрямилась. По спине пробежал холодок.
Умирал он медленно. Подозрение охватило меня ледяными щупальцами. Столбняк убивает за несколько дней.
За пять, в случае Дэйви Бирнса, заметил Джейми уже без тени смеха.
Ты был у него! Огонек гнева растопил внутренний холод. И ничего мне не сказал?!
После того как я перевязала рану Бирнса страшную, но для жизни неопасную, меня заверили, что его временно спрячут, пока беспорядки из-за показательного линчевания не улягутся. Потрясенная всем случившимся, я так и не расспросила никого о дальнейшей судьбе надсмотрщика. А теперь ужасно злилась на себя за это упущение. Однако осознание вины не принесло мне облегчения.
Разве ты могла что-то сделать? Сама же говорила, что такому больному и в вашем времени ничем не помочь. Джейми не смотрел в мою сторону. Голова, повернутая к лесопилке, темнела на фоне светлой листвы.
Я заставила себя выпустить юбку из пальцев и расправила скомканную ткань.
Да, с трудом признала я, ничто его не спасло бы. Но я должна была его осмотреть, может, удалось бы облегчить страдания.
Теперь Джейми взглянул на меня я ощутила движение тела.
Может, ровно согласился он.
А ты даже не Я запнулась, вспомнив, как Джейми исчезал всю неделю и уклончиво отвечал, когда я спрашивала, куда же он отправляется.
В голове слишком ярко возникла картина. Крошечная комнатушка под самой крышей дома Фаркуарда Кэмпбелла, где я перевязывала Бирнса. Корчащийся на постели мужчина, медленно умирающий под холодными взглядами тех, кого закон сделал его союзниками поневоле. Умирающий, зная, что его презирают. По коже снова пробежали мурашки.
Да, я не позволил Кэмпбеллу послать за тобой, тихо сказал Джейми. Есть закон, саксоночка и есть справедливость. Я отлично знаю разницу.
А еще есть милосердие.
Спроси меня кто я назвала бы Джейми Фрейзера милосердным. Когда-то он таким был. Однако с тех пор минуло много тяжких лет, а на сострадании слишком легко сыграть врагам. Я думала, он сохранил в себе ту доброту, и сердце обожгло странной болью от мысли, что ее больше нет.
Лодка слегка развернулась на воде, и ветвь ивы разделила нас своей завесой. Джейми хмыкнул где-то там, за листвой.
Блаженны милостивые, произнес он, ибо они помилованы будут. Бирнс милостивым не был и получил по заслугам. Раз Господь его наказал, то кто я такой, чтобы вмешиваться?
Ты думаешь, это Бог наслал на него столбняк?!
А кто еще на такое способен? Да и вообще, продолжил Джейми вполне логично, к кому же еще обращаться за справедливостью?
Я отчаянно пыталась подобрать слова. Меня слегка замутило. Сдавшись, я решила прибегнуть к последнему аргументу:
Ты должен был мне сказать. Даже если знал, что помочь ничем нельзя, не тебе решать, что
Я не хотел, чтобы ты там появлялась, произнес Джейми тихо, но с ноткой стали.
Знаю я! Но какая разница, заслуживал Бирнс
Да не из-за него!
Лодка резко качнулась от движения Джейми, и мне пришлось схватиться за борт.
Мне плевать, как он умирал, легко или тяжело, но я все же не чудовище, жестко продолжил Джейми. Я тебя уберечь хотел, а не его заставить страдать!
Я вздохнула бы с облегчением, услышав это, однако вновь вспыхнула от злости, когда поняла, почему он так поступил.
А это не твое дело! Если я не могу быть твоей совестью, то и ты моей не станешь!
Я раздраженно отдернула ивовый занавес, чтобы взглянуть на Джейми. Сквозь листву вдруг прорвалась рука и схватила меня за запястье.
Мое дело беречь тебя от опасности!
Я попыталась освободить руку, но Джейми держал крепко.
Слушай, я не маленькая девочка, чтобы меня защищать, и уж точно не идиотка! Если мне чего-то нельзя, то объясни, и я пойму. Но не смей решать, что мне делать и где быть, даже не поговорив со мной!..
Лодка вновь накренилась, и в шуршащей листве показалась голова Джейми.
Да я не пытаюсь решать, где тебе быть!