Земное время 2 2016 - Коллектив авторов 27 стр.

И в этот миг родится гений 
Полубезумный человек,
Который пишет, режет вены
Среди людских коварных рек

Он одинок, как все созданья,
Но много боле одинок:
В его разбуженном сознанье
Весь мир, как взведенный курок,

Как парашют, что не сработал,
И в приближении к земле
ОН нам оставит только ноты
И тексты на своем столе.

Переживаю камнепад,
Лежу под кромкою скалы,
И нет уже пути назад,
И шансы выбраться малы,

Но в темной нише бытия
Я продолжаю жить и ждать,
Ведь обездвиженное «Я»
Совсем не хочет умирать.

Проходит час, проходит год
Но я дышу и где-то свет!.. 
Я вижу все наоборот:
Обвал, скалу, которой нет 

И свой полет к себе назад,
В свою палатку над скалой 
Я сплю, как спал сто лет назад,
И кто-то говорит: «Живой!..»

Вдалеке, там, где облако-штопор,
Под ногами пески и болота 
Я шепчу изначальное что-то,
С головой окунаясь в работу;

Надо мной пролетают бессонно
Тени старых измученных истин,
А утрами я ем макароны,
Вечерами гуляю по листьям

Надо мною ревут самолеты,
Это я их придумал недавно,
Тайно падают звонкие ноты
Мне в ладони небесною манной.

Я творец этой странной Вселенной,
Про которую знаю так мало,
Я обязан венец вдохновенный
От Вокзала нести до Вокзала!..

Памяти Владимира Высоцкого

Оголенный нерв, как струна,
Раскаленная до предела!
Если б только она могла 
Его голосом прохрипела.

Оголенный нерв как судьба,
С занесенной над нею бритвой.
Приложилась ехидна-молва 
И бессильна пред ней молитва.

Оголенный нерв, как любовь,
Что связала Его с Колдуньей, 
Из миров иных не из снов,
Где свобода сродни безумью.

Он звенел, как гитарный крик,
Не мольбой напутствия фразой:
Оголенный нерв Смертный миг,
Когда силы иссякли, разом.

О, «косоглазая Мадонна»,
Порой, как «вольная луна»
Из-под ресниц свой взгляд бездонный
Бросала, таинства полна.
Очарованием смущала,
Притягивала простотой,
Блистая грацией, средь бала,
Ты покоряла чистотой
«Огончарован», очарован
Был Пушкин раз и навсегда!
Поэта выбор продиктован
Душою Натали да, да!
И преданность, и пониманье,
Любовь ее, как дар небес!
И в письмах мука расставаний
И дети!.. Вдруг возник Дантес:
Как сети адовые козни,
Порок и гнусность западня.
Не грех всего лишь несерьезность:
Наташа слишком молода,
Чтоб в комплиментах, преклоненье,
Сиянье восхищенных глаз
Ей распознать предназначенье
Ухаживаний мести зла.
Дуэль, мучения пик терний!
Пророчество? Судьбы тропа?
Шептал: «Она безвинно терпит» 
В свое бессмертье торопясь.
Что там интриг придворных эхо!..
«Тагильская находка»  спам!
А память тем не ставит вехи,
Кто имя Натали трепал.
Бессильна клевета, убога,
Но на века неразделим
Союз перед людьми и Богом 
Поэт и муза-Натали.

Плачут липы в ее июле,
А на сердце моем весна!
Сам не знаю, ее люблю ли, 
Ночи стали совсем без сна

Не сводил глаз с ее юбчонки
Рядом с ней и дышать не смел,
Но не смог разглядеть в девчонке
Счастья светлого не успел

Сколько лет пролетело!.. Страшно,
Но я все еще не мудрец:
Прожил чью-то жизнь бесшабашно 
Не свою без нее, глупец.

Бабье лето щедра нынче осень,
И сверчки вечерами колдуют,
Рыжей краске не скрыть больше проседь,
Но приметы счастливые всюду:

И стрижи поселились под крышей,
И скамейка как будто из детства,
И ровесники внуков две вишни,
И любимые флоксы в соседстве

Годы шли, вроде в ногу,  промчались,
Дети выросли также, неслышно.
За плечами проблемы, ненастье,
Не постичь разве истин всех книжных

Не всегда благосклонны приметы,
И, порой, звезд орнамент нескладен.
Сто вопросов к судьбе без ответа,
И к себе самой больше стократно

Вот затихает робкий шорох зала,
Уходят прочь проблемы бытия.
Я внемлю звукам черного рояля:
Нет никого есть музыка и я.
Как эти чудо-звуки возникают?
То трели птиц, то топот скакуна
Их руки музыканта извлекают,
Душа его поющая струна.
Манжеты белоснежные летают
Через ступени-клавиши вверх-вниз,
А пальцы тщательно перебирают,
Как четки ни одну не пропустив.
Касание то бережно, то гневно,
Поверхностно иль мощно, глубоко,
То нежно, трепетно то слишком нервно:
То гром басов то ввысь, до облаков!
И в звуках этих все: улыбки, слезы,
И чистых отношений красота,
И беззащитность веточки мимозы,
Шум водопада, горя немота
Аккорд последний. Руки замирают 
Так сложены у птицы два крыла.
Но музыка еще парит, витает 
Я прикоснулась к ней и ожила.

Вот затихает робкий шорох зала,
Уходят прочь проблемы бытия.
Я внемлю звукам черного рояля:
Нет никого есть музыка и я.
Как эти чудо-звуки возникают?
То трели птиц, то топот скакуна
Их руки музыканта извлекают,
Душа его поющая струна.
Манжеты белоснежные летают
Через ступени-клавиши вверх-вниз,
А пальцы тщательно перебирают,
Как четки ни одну не пропустив.
Касание то бережно, то гневно,
Поверхностно иль мощно, глубоко,
То нежно, трепетно то слишком нервно:
То гром басов то ввысь, до облаков!
И в звуках этих все: улыбки, слезы,
И чистых отношений красота,
И беззащитность веточки мимозы,
Шум водопада, горя немота
Аккорд последний. Руки замирают 
Так сложены у птицы два крыла.
Но музыка еще парит, витает 
Я прикоснулась к ней и ожила.

Перепутаны напрочь мысли 
Тупиковая ситуация.
Вихрем кружат сухие листья
В день апрельский, как провокация:

Мол, не ждите тепла. Понуро
Расползайтесь, как тени хилые
Словно осенью, небо хмуро:
Занавешено балдахинами

Солнце тучами. Воет ветер.
Нет убежища и спасения.
Но раскаяний поздних плети
Сотворят чудо воскресения?

Завихрения жутких мыслей:
Скачут, мечутся распоясались.
Вопреки природе и смыслу
Нет тепла в душе даже малости.

Замерзает апреля нежность.
И березка дрожит без платьица.
И главенствует неизбежность.
Непогода прохожим плачется.

Зебра-жизнь: цвета белый, черный.
Отчего затянулась серая
Полоса? Кружит горе-ворон.
Но лампадкой чадит в душе ВЕРА.

Кого любила?.. Море

Берега балтийского полоска
В ожидании янтарных редких слез.
Нарядилось в сине-белую матроску
Море, просолив ее насквозь.
Даль морская не охватишь взором!
То спокойна, то тревожна, то страшна.

Но, бессильны пред Нептуновым простором,
Все ж достать пытаемся до дна.
Ты прекрасна, водная стихия!
Столь загадочен в ракушке тихий стон
Синеокая коварная богиня
Не уступит никому свой трон!
Волн всклокоченных белеют гривы,
Будто на скаку у резвых стригунков.
И стремительны их смелые порывы:
Вот достать бы им до облаков!
Море удивлять не перестанет 
Темпераментный талантливый актер:
То злодея беспощадного сыграет,
То смиренно шепчет, как суфлер.
Бури завыванье, шторма рокот
Или штиля нежный трепет-говорок 
Музыка безбрежна!.. Солнца око
На закате алый поплавок.
Ждем чего-то, глядя в даль морскую.
Комом в горле чаек белых стон:
И они по-своему тоскуют,
И горчит разлукой лучший ром

И все не так, и все не впрок,
Углы по комнате срезаю 
Пока не ступишь за порог,
Я безнадежно замерзаю.

Шагами выверен излом,
Как будто у окопа бруствер,
Но вот дверей скрип принесло 
В весне ведь главное предчувствье!

И пусть снег не сошел с полей
И мы еще на зимней кромке,
Но сердцу станет вмиг теплей,
Лишь голос твой услышу звонкий!

Банально все на самом деле
Ведь, как слова ни городи,
Но прежней чувственной метели
Не бушевать уже в груди

Не воскресить былого пыла
И даже если бы могли
Ведь то, что есть не то, что было,
А лишь чадящие угли

Их вид давно уже не светел
И этот горьковатый дым,
Чтоб не носил по свету ветер,
Пора залить ведром воды

Ведро воды Какая малость
Лишь так, дымиться перестав,
Для них спасительным осталось 
В сердцах сберечь тепло костра!

День прошедший ладной
Блещет новизной,
Вот уже прохладой
Стал июльский зной.

По деревне ветер
Водит на постой
Травяных соцветий
Духмяной настой.

Вот ступил на грабли
Рьяный ветерок 
И в настой уж вправлен
От печей дымок.

От парного нрава,
Как ручьи река,
Принимают травы
Запах молока.

Вот с вечерним небом
Замыкает круг
Теплый запах хлебный
Бабушкиных рук.

Стал для сердца сладкой,
Лиственно-резной,
ВременнОй закладкой
Тот июльский зной.

Трубы, барабаны,
Рвите воздух в клочья,
День сегодня банный,
Прочь, заботы прочие!

С пяток до макушки
Просится сердешное,
Прижимая уши,
В баню тело грешное!

В зуде, «елы-палы!»,
Сторона вся тыльная,
Где там причиндалы
Наши банно-мыльные?

Эй, душа, не хлебом
Только дни нам дороги,
Как-то ближе к небу
За парильным пологом!

Разомлевшей взвесью,
Раскрасневшей барыней,
Хочешь в поднебесье
Погулять распаренной?

Эх, вот-вот на славу,
С толком, помаленечку,
И поддам же пару,
Намашусь я веничком!

А.

Летний зной повис над кленами,
Но в тени под сенью лиственной
Хорошо и утомленною
Для кого-то быть единственной.

Что сравняется с усладою
Приходящего томления?
И ласкает грудь прохладою
Только ветра дуновение.

И цветение телесное
Над примятыми им травами
Сторожат стволы древесные
Распростершимися главами.

И вот-вот сей час полуденный
Вспять начнет свое скольжение
Золоченою посудиной
Из костра самосожжения.

И добавить больше нечего.
Небо дымкой занавешено,
И красиво, и доверчиво
В сонной неге млеет женщина.

А дня осеннего так мало!
И вот уже, встречая мглу,
Лучи, не твердо и устало,
Скользят прощально по стеклу.

И замерев, и тихо охнув,
Вослед лучам бросая вздох,
Все разом потускнели окна
И сумраком умылся дом.

И этой мглы такой, откуда
Все расплетающийся жгут
У комариного бы гуда
Спросил, да только где он гуд?

И выдыхаю без запала,
Поверх бумажного листа:
Как дня осеннего мне мало,
И как от сумрака устал.