Конечно, я хочу, чтобы она была здесь, резко сказала Эмили.
Но, глянув на подруг, увидела, что они все молча смотрят в пол.
Разумеется, мы не желали ей смерти, наконец промямлила Спенсер.
Ария кивнула, соскребая с ногтя фиолетовый лак.
Загипсованную руку Ханна обмотала шарфом Hermès, очевидно, чтобы придать ей более презентабельный вид. На той части гипсовой повязки, на которую не хватило шарфа, Эмили увидела подписи. Отметился почти весь Роузвуд: размашисто расписался Ноэль Кан, убористо сестра Спенсер, оставил свою колючую закорючку даже мистер Дженнингс, учитель математики, преподававший у Ханны.
Кто-то вместо подписи черкнул «ЦЕЛУЮ!», изобразив точку восклицательного знака в виде улыбающейся рожицы. Эмили провела пальцами по слову, словно читала шрифт Брайля.
Обменявшись еще несколькими незначащими фразами, Ария, Эмили и Спенсер, все трое мрачные, вышли из палаты и молча направились к лифту. Потом Эмили шепотом спросила:
А что это она вдруг про Эли заговорила?
Пока Ханна лежала в коме, ей привиделась Эли, ответила Спенсер и вызвала лифт.
Нужно заставить Ханну вспомнить, прошептала Ария. Она знает, кто такой «Э».
Еще не было восьми, когда они вышли на парковку. Мимо пронеслась «скорая». Телефон Спенсер заиграл мелодию из «Времен года» Вивальди. Раздраженная, она полезла в карман.
Кто звонит в такую рань?
Потом зажужжал телефон у Арии. И у Эмили.
На девушек обрушился шквал холодного ветра. Флаги с эмблемой больницы, свешивавшиеся с козырька над центральным входом, затрепыхались.
Только не это, охнула Спенсер.
Эмили глянула на тему сообщения. «ЦЕЛУЮ!» было написано в строке. Так же, как на гипсовой повязке Ханны.
Соскучились по мне, стервы? Хватит копать, а то я и вам организую провалы в памяти. Э.
16. Новая жертва
В среду после обеда Спенсер ждала Мону Вондервол во дворике загородного клуба, чтобы вместе приступить к подготовке маскарада по случаю выздоровления Ханны. В ожидании она рассеянно листала реферат по экономике, номинированный на «Золотую Орхидею». Она не понимала и половины того, что в нем написано, когда стащила его из папки со старыми школьными работами Мелиссы не понимала и теперь. Но, поскольку жюри «Золотой Орхидеи» грозилось устроить ей допрос с пристрастием за завтраком в пятницу, Спенсер решила выучить реферат наизусть слово в слово. Интересно, трудно будет его вызубрить? Вообще-то в школьном драмкружке ей постоянно приходилось заучивать целые монологи. И потом, она надеялась, что это отвлечет ее от мыслей об «Э».
Спенсер закрыла глаза и, шевеля губами, повторила слово в слово первые несколько абзацев. Потом задумалась о том, что она наденет на собеседование пожалуй, что-нибудь от Calvin Klein или от Chanel. Может быть, возьмет очки в прозрачной оправе, которые придадут ей ученый вид. Наверное, даже захватит с собой номер «Филадельфия сентинель», в котором напечатана статья о ней. Положит в сумку так, чтобы газета чуть торчала. И тогда члены комитета увидят статью и подумают: «Ну надо же, о ней уже пишут на первой полосе центральной прессы!»
Привет. Над ней возвышалась Мона в симпатичном оливково-зеленом платье и высоких черных сапогах. Через правое плечо перекинута большая фиолетовая сумка, в руке фруктовый напиток из «Джамба Джус»[67]. Я не рано?
Нет, в самый раз.
Спенсер убрала книги с сиденья напротив и сунула в сумку реферат Мелиссы. Случайно задев рукой телефон, она подавила порыв вытащить его и еще раз прочесть сообщение «Э»: «Хватит копать». После всего, что произошло, после трех дней радиомолчания «Э» снова принялся терроризировать их. Спенсер жаждала рассказать об этом Вилдену, но страшилась мести «Э».
Что-то случилось? обеспокоенно спросила Мона.
Да нет, все нормально. Пытаясь выбросить «Э» из головы, Спенсер с шумом втянула через соломинку воздух со дна пустого стакана из-под диетической кока-колы и показала на учебники. Просто в пятницу у меня собеседование с организаторами конкурса на лучший реферат. В Нью-Йорке. И я немного мандражирую.
Мона улыбнулась.
Точно. «Золотая Орхидея»? О тебе говорили во всех новостях.
Спенсер опустила голову, притворяясь смущенной. Ей было приятно, если ее имя звучало по школьному радио, конечно не тогда, когда сообщения читала она сама ведь это можно расценить, как хвастовство. Спенсер внимательно оглядела Мону оценивающим взглядом. Та проделала фантастическую работу над своей внешностью, преобразившись из гоняющей на самокате дурочки в роскошную диву, но Спенсер по-прежнему видела в ней одну из девчонок, которых высмеивала Эли. Сегодня, пожалуй, впервые она общалась с ней один на один.
Мона склонила голову набок.
Утром по дороге в школу я столкнулась у вашего дома с твоей сестрой. Она сказала, что твое фото поместили в воскресной газете.
Мелисса тебе это сказала?
Спенсер вытаращила глаза, охваченная смутным беспокойством. Ей вспомнилось испуганное выражение, скользнувшее по лицу Мелиссы вчера, когда Вилден спросил, где та находилась в ночь исчезновения Эли. Чего боится Мелисса? Что она скрывает?
Мона растерянно заморгала.
Да. А что? Это не так?
Спенсер медленно покачала головой.
Нет, все так. Просто меня удивило, что Мелисса сказала в мой адрес добрые слова.
Как это? изумилась Мона.
Мы с ней не очень ладим.
Спенсер незаметно обвела взглядом патио. Ее не покидало ужасное чувство, что Мелисса где-то здесь рядом, подслушивает.
Ладно, произнесла она. Давай о вечеринке. Я только что говорила с директором клуба. Они ждут нас в пятницу.
Отлично. Мона достала стопку открыток, кинула их на стол. Я решила сделать вот такие приглашения. В форме маски, видишь? Но тут есть вставка из фольги, и, если посмотришься в нее, увидишь себя.
Спенсер глянула на свое немного расплывчатое отражение в приглашении. Кожа чистая, сияющая, благодаря тому, что недавно она снова сделала мелирование.
Мона полистала свой ежедневник в обложке от Gucci, просматривая записи.
У меня вот еще какая мысль: чтобы Ханна почувствовала себя виновницей торжества, мы должны внести ее в зал, как принцессу. Например, установим возвышение с балдахином, на которое ее поднимут четверо сексапильных парней с обнаженными торсами. Я договорилась: завтра к Ханне в больницу придет группа моделей. Пусть сама из них выберет.
С ума сойти. Спенсер положила руки на свой ежедневник от Kate Spade. Ханне повезло, что у нее есть такая подруга, как ты.
Уныло уставившись на площадку для гольфа, Мона протяжно вздохнула.
Мы в последнее время постоянно ссорились. Просто чудо, что Ханна меня не возненавидела.
Это ты о чем?
Спенсер слышала, что Мона с Ханной поругались на дне рождения Моны, но в подробности не вдавалась: была слишком занята и расстроена. Мона со вздохом убрала за ухо прядь светлых волос.
В последнее время у нас с Ханной были натянутые отношения, призналась она. Она вела себя как-то странно. Раньше мы все делали вместе, а потом вдруг у нее появились от меня секреты, она отменяла наши общие планы и держалась со мной так, будто меня ненавидит.
Глаза Моны наполнились слезами. У Спенсер к горлу подступил комок. Это была знакомая ей ситуация. Незадолго до исчезновения Эли тоже вела себя так по отношению к ней.
Она много времени проводила с вами и я ревновала. Указательным пальцем Мона провела по ободку пустой хлебницы на столе. Если честно, я обалдела, когда в восьмом классе Ханна изъявила желание подружиться со мной. Она входила в круг приближенных Эли, а вы, девчонки, считались легендой. Мне всегда с трудом верилось, что мы с ней действительно подруги слишком уж это невероятно. Даже сейчас не могу до конца в это поверить.
Удивительно, до чего дружба Моны и Ханны похожа на ее отношения с Эли, подумала Спенсер. Она тоже немало изумилась, когда Эли пожелала приблизить ее к себе.
Ханна торчала с нами потому, что мы решали кое-какие проблемы, объяснила она. Уверена, она предпочла бы общаться с тобой.
Мона прикусила губу.
А я так отвратительно вела себя с ней. Думала, она хочет от меня отвязаться, поэтому просто оборонялась. Но когда ее сбила машина и когда я поняла, что она может умереть мне стало страшно. Она ведь многие годы была моей лучшей подругой. Мона закрыла лицо руками. Я хочу забыть это все. Хочу, чтобы все стало как прежде.
А я так отвратительно вела себя с ней. Думала, она хочет от меня отвязаться, поэтому просто оборонялась. Но когда ее сбила машина и когда я поняла, что она может умереть мне стало страшно. Она ведь многие годы была моей лучшей подругой. Мона закрыла лицо руками. Я хочу забыть это все. Хочу, чтобы все стало как прежде.
На руке Моны мелодично позвякивали подвески браслета Tiffany. Она скривила губы, будто вот-вот разрыдается. И Спенсер вдруг стало стыдно за то, что они насмехались над Моной. Эли язвила по поводу ее вампирского «загара» и даже роста всегда говорила, что Мона коротышка, ни дать ни взять карлик Мини-Мы из фильмов про Остина Пауэрса. Эли утверждала, что у Моны на животе целлюлит, якобы она видела, как Мона переодевалась в раздевалке загородного клуба, и ее чуть не стошнило, до того это выглядело безобразно. Спенсер ей не поверила, и однажды, когда у нее Эли ночевала, они тайком пробрались к дому Моны на этой же улице и заглянули в окно ее комнаты, где она танцевала под видео.
Надеюсь, рубашка на ней задерется, прошептала Эли. И тогда ты увидишь ее во всей уродливости.
Рубашка не задиралась. Мона продолжала танцевать как сумасшедшая Спенсер тоже так танцевала, когда думала, что ее никто не видит. Потом Эли постучала в окно. Мона покраснела и выбежала из комнаты.
Я уверена, между тобой и Ханной все наладится, мягко произнесла Спенсер, коснувшись тонкой руки Моны. И уж тем более ты не должна винить себя.
Надеюсь. Мона глянула на Спенсер с беззащитной улыбкой. Спасибо, что выслушала.
Их разговор прервала официантка, положившая на стол перед Спенсер книжечку со счетом. Спенсер открыла ее, записала две свои диетические кока-колы на счет отца и с удивлением заметила, что уже почти пять часов. Она встала, жалея, что приходится заканчивать беседу. Когда она в последний раз говорила с кем-нибудь о чем-то настоящем?
На репетицию опаздываю. Она тяжело вздохнула.