Надо же, как здорово! на прежней громкости продолжил Василий. Больше в голову ничего не приходило. И он, просто подойдя к открытому бассейну, плюхнулся в воду. Проплыл до конца и, развернувшись, устремился обратно.
Стоило оказаться у края, как там уже поджидал служащий в белой одежде, словно монах из монастыря Шаолинь. Присев на корточки, показал Василию на перечеркнутый красным рисунок прыгуна в воду, изображенный на облицовочной плитке.
Василий кивнул, недоумевая, откуда мог взяться этот парень в белом.
Из крытой части бассейна появилась Валерия. На ней был сплошной купальник, какие носят маленькие девочки, не озабоченные выпиранием присущих женщинам прелестей. Стоило ей окунуться в воду, и материя облепила небольшие лепестки грудей, прижатых к телу. Словно два больших родимых пятна, просвечивались пятачки сосков.
«Прямо как у её матери, грустно подумал Василий, странно, что при встрече ее формы казались более выпуклыми. Что делают современные технологии!»
Данила плескался с детишками в «лягушатнике». Тет просто сидел в кресле на краю. Закрыв глаза, грелся на солнышке. Его длинные плавки были сухи.
А ты что не купаешься? обратилась к нему Валерия.
Да не люблю я барахтаться в этих лужах! Ты же знаешь! отозвался Тет, не открывая глаз. На море бы съездить, другое дело. А кувыркаться здесь, глотая хлорку только расстраиваться.
Кругом резвилась детвора с резиновыми поясами. Взрослые кидали им надувные мячи, с которыми те катились с горки прямо в воду. Откуда снова устремлялись вверх по лестнице.
Ну-ка покажи дедушке, как ты плаваешь! обратилась к Даниилу Валерия.
Тот лёг животом на воду. Замолотил ногами, пытаясь руками достать дно. Но это ему не удалось, и он головой погрузился под воду. Забарахтался, вскочил на ноги, откашливаясь. Стал тереть кулачками глаза. Из носа потекла вода.
Валерия бросилась ему на помощь, но он уже пришёл в себя и, отойдя к краю бассейна, где было более мелко, снова лег на воду. Сжав губы, руками цепляясь за дно, медленно продвигался вперед.
Ура! негромко закричал Василий и захлопал в ладоши, Получается! Давай я тебе помогу! Он опустился в воду и пропустил руки под животом внука, а потом плавно повел на глубину. Данила, испуганно протестуя, забил ногами по воде, попытался уцепиться за шею деда.
Вот так и греби руками, греби. Только под водой. Да держу я тебя, держу! Страхую! Смелей, смелей! успокаивал его Василий, вытягивая руки вперед.
Почувствовав, что его держат на поверхности, Даниил расслабился, стал улыбаться. С удовольствием выполнял команды деда. Вскоре уже сам мог недолго держаться на воде. Но затем ноги опускались. Продолжая грести руками, как показывал дед, Данила шел по дну вперед, изображая пловца.
Ну вот! подбадривал Василий, Тебе уже этот бассейн маловат! Пошли в большой!?
Но Данила категорично крутил головой, продолжая с удовольствием разгребать воду.
Так провели около часа. Василий привык к всеобщему вниманию, но про себя решил: на будущее всё-таки надо прикупить штаны для купания, как у всех.
Несмотря на жару, долгое нахождение у воды здорово охладило организм. Тет предложил погреться в сауне. Данила вылезать из воды не хотел, но зубами стучал. Пришлось идти.
Сауна оказалась тесноватой, но с широкими мраморными ступенями. В ней уже расположился пяток американцев. Они весело шутили, трогали мрамор.
Василий с родственниками залезли на самый верх, сели рядом, прижавшись боками. Неожиданно помещение стало со свистом наполняться паром. Вскоре заполнил всю баню, стал уплотняться в густой туман. Сначала пропала дверь, затем стены. Василий уже не мог разглядеть Тета, сидевшего за Данилой, а затем и самого внука. Становилось горячо. Неожиданно почувствовал, как его правую руку обхватили ладошки Данилы. Ощутил его тельце, прильнувшее к боку. Другой рукой ободряюще потрепал внука по невидимой голове.
Ты же мужчина! постарался сказать с уверенностью. Видишь, все сидят и не боятся!
Свист продолжался. Пар густел, липкой массой залепляя глаза, заполняя рот, нос и уши. Пальцы ребенка все сильнее впивались в предплечье, дрожали от напряжения.
Все хорошо, бодро шепнул Василий, но сам уже стал сомневаться. Чёрт знает этих аборигенов. Может, что американцу хорошо русскому не очень? С другой стороны всполошишься сейчас, и снова получится как с «реструмом» или «неуправляемым мусоровозом»!
Ты же мужчина! постарался сказать с уверенностью. Видишь, все сидят и не боятся!
Свист продолжался. Пар густел, липкой массой залепляя глаза, заполняя рот, нос и уши. Пальцы ребенка все сильнее впивались в предплечье, дрожали от напряжения.
Все хорошо, бодро шепнул Василий, но сам уже стал сомневаться. Чёрт знает этих аборигенов. Может, что американцу хорошо русскому не очень? С другой стороны всполошишься сейчас, и снова получится как с «реструмом» или «неуправляемым мусоровозом»!
Вот так поддали пару! Уже не видно ничего, нарочито вальяжно произнес вслух.
Пара сваливать, негромко, но с напряжением отозвался Тет, может, у них что сломалось? Хорошо ещё, если двери не заблокированы они здесь любят автоматику! Слова прозвучали глухо. Отозвались неуверенным ропотом соседей. Чувство страха без перевода проникало через плотную кромешную завесу, донесло чужое беспокойство.
В этот момент свист прекратился. Всеобщий вздох облегчения. Кто-то стал посмеиваться. Хватка внука ослабла. Когда вышли в коридор, Тет предложил отжать трусы.
Да я их уже отжал перед парилкой, ответил Василий.
Это называется «отжал»? И ты давай свои сюда, Тет протянул руку в направлении сына. Даниил стащил свои плавки и, передавая отцу, с улыбкой поглядел на деда. Василий тоже не стал противиться.
Тет направился к блестящему металлическому цилиндру, от которого шел периодический свист, запавший ранее в память. Это странное приспособление Василий видел впервые. Похоже на стиральную машину с вертикальной загрузкой белья. Только отверстие маловато. Открыв крышку, Тет кинул внутрь плавки, снова закрыл, Нажал сверху, и центрифуга начинала крутиться. Словно соковыжималка. Через десять секунд достал сухое белье.
Удивительно! в очередной раз восхитился Василий. А как ты думаешь, Тет, почему вся Европа купается в коротких плавках, а Америка изобрела свои длинные?
Я тоже над этим думал, ответил зять, мне кажется, это потому, что в курортных городах запрещено разгуливать в плавках. А в длинных, как у американцев, можно запросто выйти из воды и идти куда хочешь! Даже в магазин.
Возможно, ты прав Ну, а как же тогда женщины? Надо было их тоже в шаровары обрядить, как в исламских странах!
Как-то не думал об этом! замялся Тет. К ним вообще здесь другое отношение. Наверное, их американские прелести выглядят эстетичней мужских. Главное, чтобы голыми не ходили! А уж показать им здесь есть чего!.. Ты в упор на них не смотри. Заглядишься позовет полицейского и скажет, что ты её домогался! Сразу в суд! И штраф пять тысяч. Там даже не слушают оправданий. Особенно если заявительница черная. Черные вообще здесь привилегированная каста. Могут с полицейскими спорить и даже оскорблять почём зря. Их предков, видите ли, из Африки насильно привезли. Теперь подавай им гуманное отношение! Типа заглаживайте свою вину! А причем здесь мы? Возили негров испанцы с англичанами, а мы расхлебывай!
Да, непросто здесь у вас, задумчиво произнес Василий.
Глава 12. Поездка
Следующие несколько дней проходили однообразно. Тет уезжал утром на машине и возвращался вечером. Валерия суетилась по дому. Всё время что-то стирала, пылесосила и готовила еду. Казалось, была готова заниматься всем, чем угодно, только бы не присесть рядом с отцом или сыном, просто отдохнуть, поговорить, что-то вспомнить или о чем-нибудь вместе помечтать.
Василий несколько раз предлагал съездить к старшему внуку в спортивный лагерь, навестить, привезти фруктов. Дочь соглашалась, но всё никак не могла выбрать время: то она занята, то у мужа дела. В ожидании поездки Василий занимался с Данилой.
Кроме пары десятков солдатиков и двух пластиковых пистолетов, игрушек в доме не было. Сходили в магазин. Данила выбрал большой конструктор и дома без инструкции сразу собрал подъемный кран. С энтузиазмом крутил все ручки, поднимая и переставляя груз. Затем собрал самолет и грузовик.
Толковый парень, однако! хвалил Василий, показывая дочке собранную из пластиковых деталей технику. Дочка, отвлекаясь от работы, гладила сына по голове:
Какой ты у меня умница! Говорила с лукавой хитрецой в глазах.
Данила отвечал ей таким же взглядом, косясь на деда. Видя, как они заговорщически улыбались друг другу, Василию казалось странным, что в голосе дочери не слышна материнская гордость за сына, а присутствует скорее тихая ласковая договоренность.
Были в доме еще старые шахматы без несколько фигур. Василий решил научить внука в них играть. Он выносил журнальный столик на открытую веранду позади дома и садился так, чтобы солнышко согревало его спину. Данилу сажал в тень. Так он получал двойное удовольствие от общения с внуком и, как он говорил дочери, грея свои старые косточки.
Тепло действовало на Василия благоприятно. Прогулки по городу с каждым разом становились продолжительней. И если в первый раз он едва сделал с внуком небольшой круг, зайдя в несколько магазинов, то теперь начинал ощущать боль в ноге только после двух, а то и трех часов непрерывной ходьбы. Они гуляли пешком по всему городу, бродили вдоль небольших искусственных озер с фонтанами. Смотрели на подплывающих уток и гусей. Сквозь прозрачную воду водоемов виднелись большие темные спины неизвестных рыб.
Вдоль берега через каждые двадцать метров попадались красные таблички с белыми надписями: «не купаться», «рыбу не ловить», «на лодке не плавать», «птиц не кормить» Складывалось впечатление, что эти запреты были установлены именно для Василия с внуком, поскольку кроме них гуляющих людей было не видно. Будто все обиделись на запреты и покинули эти края в поисках общения с какой-либо живностью.
И снова и опять поражала тишина вокруг. Тишина спокойствия и умиротворения. Словно попал в мир иллюзий, где забыли включить звук. Беззвучно плавали рыбы, без всплесков и крика по поверхности скользили птицы. Возникали мысли о невидимом дирижере, по мановению палочки которого здесь исполняется симфония тишины.
В сочетании с ровно подстриженной травой, аккуратно разбитыми участками, одинаковыми домами все вокруг казалось компьютерной игрой, в которой вот-вот из-за угла выскочит монстр. И надо будет в него стрелять! А оружия при тебе нет. Ощущалась физическая и моральная беспомощность, переходящая в надежду, а потом и в твердую уверенность, что всех монстров кто-то перестрелял до тебя. Значит, есть кто-то большой и всесильный. Кто контролирует всё в этой игре и в обиду тебя не даст!