Он тянет руки, будто хочет спасти меня, и тут же хватается за живот, будто его сейчас вырвет.
Прости! Я отхожу от парапета. Я не знала, что тебе настолько плохо.
Парень лишь отмахивается, все еще продолжая держаться другой рукой за живот.
Прости, вновь повторяю я.
Проехали, недовольно бурчит Сент-Клэр, словно это я виновата в том, что мы тут застряли, а потом указывает на Нотр-Дам: Я не из-за него потащил тебя сюда.
Сложно вообразить что-то красивее Нотр-Дама.
Мы не зайдем внутрь?
Закрыто. У нас будет еще куча времени, забыла?
Сент-Клэр ведет меня во внутренний двор, и я пользуюсь моментом, чтобы полюбоваться на его пятую точку. Совершенство. Это даже лучше, чем Нотр-Дам.
Здесь!
Отсюда прекрасно виден вход на трех колоссальных арках восседают сотни и сотни небольших фигур. Они напоминают каменных кукол, каждая детально проработана.
Они невероятны, шепчу я.
Не там. Здесь.
Сент-Клэр указывает мне под ноги.
Я смотрю вниз и с удивлением обнаруживаю, что стою в середине маленького каменного круга. В центре, прямо у меня между ног, красуется медно-красный бронзовый восьмиугольник со звездой. По кругу выгравирована надпись: POINT ZÉRO DES ROUTES DE FRANCE.
Мадемуазель Олифант, тут написано: «Нулевая точка французских дорог». Другими словами, от этой точки отсчитывают протяженность всех дорог во Франции. Сент-Клэр торжественно откашливается. Это начало всего.
Я оборачиваюсь.
Парень улыбается:
Добро пожаловать в Париж, Анна. Я рад, что ты приехала.
Глава девятая
Сент-Клэр прячет кончики пальцев в карманы и трогает булыжники носком ботинка.
И? в конце концов спрашивает он.
Спасибо, ошеломленно отвечаю я. Было очень мило с твоей стороны привести меня сюда.
Ой, да ладно.
Парень выпрямляется и пожимает плечами опять этим французским движением, как будто двигаясь всем телом. У него здорово выходит. А потом принимает свой обычный самоуверенный вид.
Надо же где-то начинать. А теперь загадай желание.
А?
Кажется, у меня проблемы со словарным запасом. С таким только «белые стихи» писать или песенки для рекламы кошачьего корма.
Этьен улыбается:
Встань на звезду и загадай желание.
О, да, конечно. Я встаю по центру. Желаю
Только не вслух!
Сент-Клэр всем телом бросается вперед, словно желая предотвратить непоправимое, и мой желудок сжимается от ужаса.
Ты что, не знаешь, как загадывают желания? Такой шанс выпадает не каждый день Что у нас там считается падающие звезды, выпавшие ресницы, одуванчики
Свечи на торте.
Этьен игнорирует колкость:
Именно. Так что не стоит упускать момент. К тому же молва гласит, что, если загадать желание на этой звезде, оно обязательно сбудется. Он делает паузу и продолжает: И это лучшая часть предания, есть еще и другая, более страшная.
И что же, теперь я умру страшной смертью? Что со мной будет меня отравят, застрелят, изобьют до смерти или утопят?
Скорее умрешь от гипотермии. Сент-Клэр смеется. У него задорный смех. Да нет. Я слышал, тому, кто встанет на этот диск, предначертано однажды вернуться в Париж, а для тебя, насколько я понимаю, один год и так слишком долго. Я прав?
Я закрываю глаза и мысленно представляю маму и Шонни. Бридж. Тофа. Я киваю.
Хорошо, тогда закрой глаза и загадай желание.
Делаю глубокий вдох. Прохладный влажный воздух проник в легкие. Чего я хочу? Трудный вопрос.
Хочу вернуться домой, но должна признать, что сегодня вечером мне очень хорошо. А если я никогда больше не увижу Париж? Знаю, я только что сказала Сент-Клэру, что не хочу здесь жить, но часть меня маленькая, крошечная часть заинтригована. Если отец позвонит завтра и предложит вернуться домой, то, возможно, я буду разочарована. Я ведь еще не видела Мону Лизу. Не поднялась на вершину Эйфелевой башни. Не прошла под Триумфальной аркой.
Так чего еще я хочу?
Я хочу вновь ощутить поцелуй Тофа. Хочу, чтобы он ждал меня. Но есть другая часть меня та часть, которую я ненавижу, и эта часть знает, что, даже если мы начнем встречаться, я все равно уеду на следующий год в колледж. Мы, конечно, увидимся на Рождество и на летние каникулы, но потом что нас ждет?
К тому же есть еще одно «но».
То, что я пытаюсь игнорировать. Чего не должна хотеть. И не могу получить.
И это «но» стоит сейчас прямо передо мной.
И это «но» стоит сейчас прямо передо мной.
Так чего я на самом деле желаю? Того, что не так уж и хочу? Кого-то, в ком не особенно нуждаюсь? Или того, кого, как мне известно, я не могу заполучить?
К черту. Пусть все будет так, как суждено.
Я желаю лучшего для себя.
Как вам такое обобщение? Открываю глаза и чувствую, как в лицо ударяет порыв ветра. Сент-Клэр заправляет мне за ухо упавшую на глаза прядь волос.
Должно быть хорошее желание, говорит он.
На обратном пути Сент-Клэр подводит меня к круглосуточному ларьку с закусками. От опьяняющего аромата текут слюнки, в животе урчит от голода. Мы заказываем панини бутерброды, приготовленные на гриле. Сент-Клэр берет с копченым лососем, сыром рикотта и шнитт-луком. Я выбираю с пармской ветчиной, сыром фонтина и шалфеем. Сент-Клэр обзывает это фастфудом, но бутерброды у нас в руках совсем не похожи на безвкусные сэндвичи из «Сабвэя».
Сент-Клэр помогает мне разобраться с деньгами. К счастью, с евро все достаточно понятно. Я знаю курс по отношению к доллару. Мы расплачиваемся и идем дальше по улице, наслаждаясь ночью. Похрустывая твердой корочкой. Позволяя теплому расплавленному сыру стекать по подбородку.
Я мурчу от удовольствия.
У тебя там что, пищевой оргазм? спрашивает Сент-Клэр, вытирая рот.
Где ты был всю мою жизнь? обращаюсь я к панини. Как случилось, что я ни разу в жизни не ела такого бутерброда?
Сент-Клэр откусывает большой кусок.
Мммф, грмха, мрфа, отвечает он с улыбкой.
Я транслитерирую это как «потому что американская еда дерьмо».
Мммф, мрга, грмфа, ммрг, отвечаю я. Что переводится как: «Да, но гамбургеры очень даже ничего».
Мы облизываем оберточную бумагу от бутербродов и лишь затем выбрасываем ее в урну. Блаженство. Общежитие уже недалеко, и Сент-Клэр развлекает меня рассказами о том, как им с Джошем влетело за то, что они прикрепляли использованную жвачку к свежевыкрашенному потолку хотели приделать нимфе третий сосок, и в этот момент я вдруг что-то замечаю. Нечто странное.
Мы только что прошли третий кинотеатр за квартал!
Конечно, это небольшие кинотеатры. Скорее всего, даже с одним залом. Но три в одном квартале! Как я раньше этого не заметила?
Ну да, точно. Все дело в симпатичном парне.
А на английском бывают? прерываю я.
Сент-Клэр выглядит сконфуженным:
Что, пардон?
Кинотеатры В них крутят фильмы на английском?
Парень поднимает бровь:
Не говори мне, что не знаешь.
Чего? Не знаю чего?
Сент-Клэр раздувается от чувства превосходства. Это раздражает, поскольку мы оба знаем, что он искушен в парижской жизни, как никто, в то время как я в этом ни бум-бум, тупее круассана.
Мне казалось, это ты у нас киноманка.
Чего? Не знаю чего?
Сент-Клэр широко разводит руки, явно наслаждаясь ситуацией:
Париж мировая столица кино.
Я застываю на месте:
Ты меня разыгрываешь.
Нет. Ни в одном другом городе не любят кино так, как здесь. Здесь сотни, может, даже тысячи кинотеатров.
Мое сердце ухает вниз. Голова кружится. Это просто невероятно.
Больше дюжины только нашем районе.
Что?!
Ты правда этого не замечала?
Нет, не замечала! Почему мне никто не сказал?
Я имею в виду, про это нужно было сказать в первый же день семинаров по навыкам жизнеобеспечения. Это очень важная информация! Мы продолжаем идти, и я верчу головой во все стороны, читая надписи на плакатах. Пожалуйста, хоть бы на английском. Пожалуйста, хоть бы на английском. Пожалуйста, хоть бы на английском.
Я думал, ты знаешь. Конечно, об этом стоило упомянуть. Сент-Клэр напускает на себя виноватый вид. В Париже кино считается высоким искусством. Здесь полно мест, где крутят новые фильмы, но еще больше как у вас их там называют? ретрокинотеатров. В них демонстрируют классику и даже составляют тематические программы, посвященные различным режиссерам, или жанрам, или малоизвестным актрисам, или чему-то еще
Дыши, Анна, дыши.
И что, бывают на английском?
Думаю, не меньше трети.
Треть из нескольких сотен а может, даже тысяч кинотеатров!
Некоторые американские фильмы дублированы на французский язык, но в основном это относится к детским фильмам. Остальные идут на английском с французскими субтитрами. Вот, держи.
Сент-Клэр берет с магазинной стойки журнал под названием «Парископ», расплачивается с жизнерадостным типом с крючковатым носом и вручает журнал мне.
Он выходит по средам. Буквы «ОВ» означают «оригинальная версия», «ФВ» французская, то есть дубляж. Так что выбирай «ОВ». Еще у них есть онлайн-каталог, добавляет он.
Я просматриваю журнал, и у меня глаза лезут на лоб. Никогда не видела столько киносписков в своей жизни.
Боже, если б я знал, что для счастья тебе надо так мало, то не заморачивался бы со всем остальным.
Мне нравится Париж, отвечаю я.
И я уверен, что ты тоже ему нравишься.
Сент-Клэр продолжает говорить, но я не слушаю. На этой неделе проходит марафон Бастера Китона[22]. И подростковых слэшеров[23]. И целая программа, посвященная автомобильным гонкам семидесятых годов.
Что?
Я вдруг понимаю, что Этьен ждет ответа на вопрос, который я не слышала. Оторваться от списков меня заставляет его молчание. Взгляд Сент-Клэра прикован к девушке, выходящей из нашего общежития.
Она примерно моего роста. С длинными, уложенными в свободной парижской манере волосами. На ней короткое серебристое платье, искрящееся в свете фонарей, и красное пальто. Кожаные ботиночки цокают по тротуару. Она бросает на общежитие хмурый взгляд, затем отворачивается и замечает Сент-Клэра. В этот момент все ее существо словно вспыхивает изнутри.
Журнал едва не вываливается у меня из рук. Это может быть один-единственный человек на свете.
Девушка подбегает к нам и бросается в объятия Сент-Клэра. Они целуются, и она запускает пальцы в его волосы. Его чудесные, прекрасные волосы. Мое сердце наливается свинцом, и я отворачиваюсь, чтобы не видеть этой сцены.
Они отрываются друг от друга, и девушка начинает говорить. У нее удивительно низкий голос даже страстный, но речь торопливая:
Я знаю, мы не собирались встречаться сегодня вечером, но я была поблизости и подумала, что ты, возможно, захочешь пойти в тот клуб, о котором я тебе говорила. Ну, помнишь, его еще Матье рекомендовал? Но тебя не оказалось на месте, поэтому я отыскала Мер и проболтала с ней целый час. Где ты был? Я звонила на сотовый три раза, но у тебя постоянно включалась голосовая почта.