Это уже интересно. Класс разражается свистом и аплодисментами. Нейт выбирает капитанов из самых крикливых. Стив Карвер, парень с прической а-ля серфер, и лучшая подруга Аманды, Николь. Мы с Рашми дружно стонем от столь неудачного выбора. Стив поднимает вверх кулак. Дубина стоеросовая!
Начинается отбор, и Аманду называют первой. Конечно. Затем лучший друг Стива. Естественно.
Рашми толкает меня локтем:
Ставлю пять евро, меня выберут последней.
Рашми толкает меня локтем:
Ставлю пять евро, меня выберут последней.
Последней буду я, бурчу я в ответ.
Аманда поворачивается ко мне и понижает голос:
Беспроигрышная ставка, Скунсик. Кто захочет взять тебя в свою команду?
У меня отвисает челюсть.
Сент-Клэр! доносится до меня голос Стива.
Никто и не сомневался, что Сент-Клэра выберут одним из первых. Все уставились на него, но он пристально смотрит на Аманду.
Я, отвечает он на ее вопрос. Я хочу Анну в свою команду, и тебе лучше взять ее.
Аманда краснеет и быстро отворачивается, но прежде мечет в меня очередную молнию. Что я ей сделала?
Звучат новые имена. И моего среди них нет. Сент-Клэр пытается меня отвлечь, но я притворяюсь, что не замечаю этого. Мне не хватает храбрости посмотреть на него. Я слишком оскорблена. Скоро очередь дойдет до нас с Рашми и тощего чувака по прозвищу Чизбургер. У Чизбургера вечно удивленное выражение лица, словно кто-то только что позвал его по имени, а он не может понять, откуда исходит голос.
Рашми, без колебаний произносит Николь.
Мое сердце уходит в пятки. Остались я и Чизбургер. Я утыкаюсь в парту, изучая свой портрет, который Джош нарисовал сегодня на уроке истории. Я в наряде средневековой крестьянки (мы изучаем Черную чуму), с мрачным выражением лица, а в руке болтается дохлая крыса.
Аманда что-то шепчет на ухо Стиву. Я чувствую, как она ухмыляется, и к лицу приливает жар.
Стив откашливается.
Чизбургер.
Глава одиннадцатая
С тебя пять баксов, говорю я.
Рашми улыбается:
Куплю тебе билет в кино.
По крайней мере, мы в одной команде. Николь разделила список Нейта, и мы с Рашми теперь гуляем одни. Неделя должна выдаться не слишком плохой. Благодаря Рашми я зарабатываю очки для класса. Она даже позволила мне сделать пару снимков статую какого-то парня по имени Бюде и группу детей, играющих в уличный футбол, хотя оба места из списка нашла она.
Я скучаю по футболу, дуется Мередит, когда мы рассказываем ей нашу историю. Сегодня вечером даже ее упругие локоны кажутся какими-то обвисшими и печальными.
Ветер гуляет по широкой улице, и от холода мы плотнее кутаемся в куртки. Под ногами хрустят пожухлые коричневые листья. Париж ежится перед лицом наступающей осени.
А ты не можешь присоединиться к какой-нибудь команде? спрашивает Джош, обнимая Рашми. Она прижимается к нему в ответ. Я постоянно натыкаюсь здесь на играющих в футбол.
Бу-у! Между мной и Мер выскакивает знакомая взъерошенная голова, и мы подпрыгиваем, словно вспугнутые кошки.
Черт! ругается Мер. Меня чуть удар не хватил. Ты что здесь делаешь?
«Это случилось однажды ночью», отвечает Сент-Клэр. Ле Шампо, правильно?
Разве у тебя не назначено свидание с Элли? спрашивает Рашми.
Разве меня не приглашали? Этьен втискивается между мной и Мередит.
Конечно, приглашали, отвечает Мер. Мы просто предположили, что ты будешь занят.
Ты всегда занят, поясняет Рашми.
Не всегда, усмехается Этьен.
Всегда-всегда, утверждает Рашми. И знаешь, что странно? Мер единственная, кто видел Эллен в этом году. Может, она считает, что теперь чересчур хороша для нас?
Ай, кончай, машет рукой Этьен. Не начинай снова.
Рашми пожимает плечами:
Я просто констатирую факт.
Сент-Клэр качает головой, но я вижу, что он даже не пытается отрицать. Элли может быть достаточно дружелюбной при встрече, но ясно, что в друзьях по Американской школе она больше не нуждается. Даже я это понимаю.
Чем это вы, ребятки, там занимаетесь каждый вечер? Слова выскакивают прежде, чем я успеваю прикусить язык.
Этим, отвечает Рашми. Они занимаются этим. Обменял нас на койку.
Сент-Клэр заливается румянцем:
Знаешь, Раш, ты такая же грубиянка, как тупые юниоры с моего этажа. Дэйв-как-его-там и Майкл Рейнард. Боже, они такие придурки.
Майкл Рейнард лучший друг Дэйва, они вместе ходят на уроки истории и французского. Не знала, что они живут рядом с Сент-Клэром.
Следи за языком, Сент-Клэр, вмешивается в разговор Джош. Его терпению явно приходит конец.
Хочешь сказать, я гадина? шипит Рашми в лицо Сент-Клэру.
Нет, но если не возьмешь свои слова обратно, то скажу.
Их тела напряжены, словно они собираются бодаться рогами, как в фильме о дикой природе. Джош пытается оттащить Рашми, но та отбивается.
Боже, Сент-Клэр, ты можешь болтать с нами весь день, а затем каждый вечер убегаешь! Нельзя возвращаться в таком настроении и делать вид, будто все хорошо. Рашми чуть не плачет.
Мер пытается разнять их:
Эй, эй, эй
Все прекрасно! Что, черт возьми, на тебя нашло? удивляется Джош.
Эй! Мер пользуется своим внушительным ростом и силой, чтобы встать между ними. К моему удивлению, она начинает сюсюкать с Рашми: Я знаю, что ты скучаешь по Элли. Знаю, что она была твоей лучшей подругой, и это подло вот так уезжать, но у тебя по-прежнему есть мы. И, Сент-Клэр, она права. Больно терять еще и тебя. Я имею в виду, вне школы. Мы раньше были так близки.
Джош обнимает Рашми, и она крепко обнимает его в ответ. Он буравит Сент-Клэра взглядом, словно говоря: «Это твоя ошибка. Исправь ее».
Сент-Клэр идет на попятную:
Ладно-ладно. Ты права.
Это не совсем извинение, но Рашми кивает. Мер облегченно выдыхает.
Мы шагаем в неловком молчании. Значит, Рашми и Элли раньше были лучшими подругами. Мне тяжело пережить временную разлуку с Бридж, но я не могу представить, как ужасно я бы себя чувствовала, если бы она совсем перестала со мной общаться. Я чувствую себя виноватой. Неудивительно, что Рашми так горько.
Прости, Анна, говорит Сент-Клэр спустя квартал. Я знаю, как ты ждала похода в кино.
Все нормально. Это не мое дело. Мои друзья тоже ссорятся. Я имею в виду, мои друзья дома. Не то чтобы вы, ребята, не были моими друзьями Просто все друзья ссорятся
Как глупо получилось!
Сумрак окутывает нас как густой туман. Мы продолжаем молчать, и мысли ходят по кругу. Как бы мне хотелось, чтобы здесь была Бридж. Как хотелось бы, чтоб Сент-Клэр не встречался с Элли, а Элли не обижала Рашми, а Рашми не напоминала мне Бридж. Если бы только Бридж была здесь.
Эй! восклицает Джош. Гляньте сюда.
В этот миг из темноты выступают белые неоновые буквы в стиле арт-деко. Они горят в ночи, объявляя о нашем прибытии в «CINEMA LE CHAMPO». Эти слова сбивают с ног. Синема. Есть ли в мире слово более прекрасное? Сердце поет, и мы проходим мимо красочных афиш прямо к сверкающим стеклянным дверям. Вестибюль меньше, чем я привыкла, и отсутствует резкий масляный запах попкорна, но в воздухе я безошибочно ощущаю аромат затхлости и чего-то до боли знакомого.
Верная своему слову, Рашми оплачивает мой билет. Я пользуюсь возможностью, чтобы достать клочок бумаги и ручку, которые я носила в кармане куртки все это время. Мер следующая в очереди, и я расшифровываю ее речь по звукам.
Оон плосс си вуу плей.
Сент-Клэр опирается на мое плечо и шепчет:
Ты записала неправильно.
От смущения я резко поднимаю голову, но он улыбается. Тогда я пытаюсь закрыться волосами. Мои щеки уже ярко-алые. А все его улыбка!
Синие огоньки указывают нам дорогу, отмечая проходы. Интересно, во всех французских кинотеатрах синие огни? В Америке они золотистые. Мое сердце начинает биться быстрее. Все остальное ничем не отличается. Такие же кресла. Такой же экран. Те же стены.
Впервые в Париже я чувствую себя как дома.
Я улыбаюсь своим друзьям, но Мер, Рашми и Джош обсуждают то, что произошло за обедом. Сент-Клэр замечает мою улыбку и улыбается в ответ:
Все хорошо?
Я киваю. Он с довольным видом следует за мной. Я всегда сажусь на четвертом ряду снизу, и сегодня у нас замечательные места. Стулья классические красные. Фильм начинается, загорается экран.
Тьфу ты, нам что, придется смотреть титры? спрашивает Рашми.
Как и во всех старых фильмах, их показывают в самом начале.
Я читаю их с радостью. Люблю титры. Вообще люблю кино.
Театр утопает в темноте, не считая черных, белых и серых всполохов на экране. Притворяясь спящим, Кларк Гейбл кладет руку на пустое автобусное сиденье. Клодетт Колбер злится, но спустя секунду аккуратно убирает руку в сторону и садится. Гейбл улыбается, и Сент-Клэр смеется.
Странно, но я по-прежнему не могу сосредоточиться. Возможно, все дело в том, как белеют в темноте зубы Сент-Клэра. Или в том, как вьются его волосы, спадая набок. В приятном аромате стирального порошка. Он тихонько пихает мой локоть, уступая подлокотник, но я отказываюсь, и он занимает его сам. Его рука так близко к моей и лишь слегка приподнята. Я разглядываю его ладони. Мои, по сравнению с его большими, мужественными руками с выступающими костяшками, просто крошки.
И внезапно меня охватывает желание коснуться его.
И внезапно меня охватывает желание коснуться его.
Не толкнуть, пихнуть или даже по-дружески обнять. Я хочу почувствовать каждую складочку его тела, провести пальцами по веснушкам, по тыльной стороне его запястья. Он меняет позу. Меня посещает странное чувство, что он боится меня так же, как и я его. Я не могу сконцентрироваться. Герои на экране ссорятся, но, даже если бы на кону стояла моя жизнь, я бы не смогла сказать, в чем дело. Сколько сцен я уже пропустила?
Сент-Клэр откашливается и снова меняет позу. Его нога задевает мою. И застывает на месте. Я словно парализована. Нужно отодвинуться, все это как-то странно. Как он может не замечать, что его нога касается моей? Краешком глаза я вижу очертания его подбородка и носа и господи боже! изгиб губ.
Вот. Он смотрит на меня. Я знаю, что смотрит.
Я перевожу взгляд на экран, изо всех сил делая вид, будто очень заинтересована фильмом. Сент-Клэр напрягается, но ногу не убирает. Неужто он задержал дыхание? Кажется, да. Я-то уж точно. Я выдыхаю и съеживаюсь звук получается громкий и неестественный.
И опять. Еще один взгляд. В этот раз я словно автомат поворачиваюсь как раз в тот момент, когда Этьен отворачивается. Это похоже на танец, и теперь кажется, что кто-то из нас должен что-то сказать. Сконцентрируйся, Анна. Сконцентрируйся.
Тебе нравится? шепчу я.
Сент-Клэр выдерживает паузу.
Фильм?